— Сволочь!

Он пожал плечом:

— Да и ты немой мне нравилась больше. Извини, Синеглазка…

Как они выбрались из поселка, Ян помнил смутно — все силы ушли на то, чтобы просто идти. Шаг за шагом. Опираясь на Мэлис. Он бы и рад не прибегать к ее помощи, но ноги ощущались ломкими, чужими, а кровь из носа все не останавливалась.

Их должны были увидеть. Его ведь искали…. Может не так уж и врали легенды о том, что колдуны древности могли ходить в тенях? Бесенок бежал впереди, и проступала призрачная дорога, окруженная размытыми образами. Яна вели иными путями, сокрытыми от человеческих глаз. Их питала его кровь, не давая растаять туманом под ногами.

Он нарушал запреты один за другим и точно знал, что придет время, и за это с него спросят…

И вот он сидел, привалившись к теплому шершавому стволу и слушал, как струятся по тому древесные соки. Шумела над головой крона, и пахло влажно и терпко — землей и мхом. Жизнью. Ночью.

Девушка сидела неподалеку — он слышал ее тяжелое дыхание — но повернуться не было сил.

— То, как мы сюда добрались… — ее голос глух. — Это ведь…

— Не моя заслуга, — Ян прикрыл глаза. — Иные существа ходят в тенях, по обочинам нашего мира. Там нас и провели…

— Раньше я не слышала о таком.

Ян усмехнулся.

— Это запрещено. Без провожатого человеку по такому пути не пройти.

— Кровь не останавливается, — Мэлис подсела ближе. Он не увидел это — почувствовал. Веки налились тяжестью, поднять их не было сил.

Она сжала его запястье — горячие пальцы. Обжигающие даже.

— Ты такой холодный. Ян, что мне сделать?

— Мне просто нужно отдохнуть. Тут хорошее место — много деревьев, они делятся силой, — он облизал соленые губы. — Я посижу недолго, и пойдем дальше… как можно дальше от деревни. Нас будут искать.

Мэлис недовольна, рассержена даже. И испугана.

— Ты замерзнешь…

Он пожал плечами — а может только хотел — и лег на траву, подложил под щеку ладонь. И девушка, помедлив, легла рядом. Спина к спине. Думала его согреть? Так она могла и сжечь его дотла. Темнота набивалась под веки — плотная, вязкая, как кисель. Он вдыхал ее ртом, ощущая острый вкус металла на языке.

За ними наблюдали. Мелкие сущности и кое-кто покрупнее, привлеченные запахом его крови. Чувствуя его слабость, они подбирались совсем близко, воруя его вдохи. Разогнать бы… Зачем они пришли, он же не умирает?..

…Ян плыл по реке. Черная вода и не видно берегов — лишь молочное марево колышется вокруг. Плеск волн и звенящая тишина. Откуда-то он знает, что не нужно смотреть, но все же наклонился, свесившись за борт. Из аспидного мрака на него глядит Ив и улыбается. Уголком истлевших губ.

«Я ведь пошел за тобой, Ян… а ты принес мне лишь горести и смерть. Нужно было оставить тебя в той деревеньке…»

Ян с трудом оторвал взгляд и тут же встретился глазами с матерью. Он думал, что забыл, как она выглядит, но увидел — и узнал. Немолодая и некрасивая, выцветшая. Иссиня-белое лицо и черные губы. Отец тоже был тут… И первый наставник, Мельтор, почивший, несколько лет назад. Он смотрел молча, но во взгляде, устремленном на Яна, чудилось осуждение.

Вздох за спиной. Он обернулся, едва не потеряв равновесие. Никого.

Ногам холодно и сыро. В лодке течь и черная вода бьет ключом между его колен. Заткнуть, нужно срочно заткнуть пробоину иначе он утонет! Ян стягивает рубашку — она чистая, белая, в таких в его родной деревеньке в горах хоронили покойников — и, сминая, засовывает между досок.

И вдруг слышится, что его зовут по имени. И голос отдаленно знакомый… оттуда из прошлой жизни, которой никогда не существовало. Там пахло лесом и почему-то кровью. Он от кого-то бежал… Или к кому-то?

Ян покрутил головой и снова — никого.

Лодка оседает, намокает белая ткань. Он пытается вычерпывать воду. И из каждой пригоршни ему улыбается Ив. Или мать… или…

Горячее прикосновение к плечу обжигает. Он вздрагивает, расплёскивает воду. По-прежнему пустота, но жар расходится по коже, согревает. А он ведь и не понимал, что почти замерз. Вот и руки белые, синюшные даже. А что если посмотреть в воду, то увидит ли он себя? Такого же обезображенного. Мертвого.

Но Ян не смотрит. Не дают — кто-то крепко сжимает в объятиях. Жарко. Он бы вырвался, окунулся в воду — больше она не кажется такой пугающей. Но вырваться нет сил, и он замирает, растворяется в тепле…

…. Молочная пелена стелется над землей. Еще немного и первый солнечный луч, прорезав густую крону, коснется ее, обратив сотней брызг.

Раннее утро. Туман. Замер сонный лес: не качнется ни одна ветка, не дрогнет на ветру листик. Затишье. Но уже скоро устроят перекличку птицы, наполняя воздух трелями.

Ян зевнул — натянулась покрытая коркой кожа. Кровотечение остановилось, остались лишь слабость и легкое головокружение. И пить хотелось до спазмов в сухом горле. Он попытался пошевелиться и только сейчас понял, что по-девичьи мягкое тело прижимается к нему со спины, обхватив руками. Тихое дыхание в затылок. Тепло и биение сердца.

Ян повернул голову. Мэлис. Волосы цвета дикого меда рассыпались по плечам, скатились в ложбинку между полными грудями. Трепещут во сне густые темные ресницы. Губы приоткрыты, и так и тянется рука смахнуть с них налипший волосок…

Он осторожно вывернулся из объятий девушки, и она тут же свернулась на земле, не просыпаясь. Огляделся. Лес вокруг густой, натоптанных тропинок не видно, да и запаха жилья не ощущается. Нужно понять, где они, и в какую сторону идти.

Исса осталась в полудне пути позади. Надо отыскать ее. Можно создать амулет для поиска, только на это нужно время и силы. Последних в себе Ян не ощущал. Дыра в груди ныла. Он смог запечатать ее перед уходом из деревеньки, где они с Иссой провели несколько дней, а вот накопить новые силы все не удавалась. Вчерашние траты едва не закончились для него плохо. Очень плохо…

Он собрал в ладонь первые капли росы — сладкие.

— Я думала, ты ночью умрешь, — Мэлис смотрела на него мутными со сна глазами. С осуждением, как мертвый наставник.

Ян тряхнул головой, отгоняя наваждение. Она поняла его движение по-своему:

— Ты был холодным, как лед, и едва дышал. Пыталась тебе разбудить, но ты не просыпался… Я грела тебя своим телом.

— Спасибо, — Ян протянул руку, но девушка отстранилась.

— Дальше я пойду одна.

— Это не обязательно…

— Твоя компания мне не нужна, Ян. Или ты думаешь, что согревать тебя ночами доставляет мне удовольствие? — Мэлис смахнула с лица медовые локоны и окинула его взглядом сверху вниз.

Поднялась, отряхнула со штанов мужского кроя веточки и травинки.

— Я помогу тебе выбраться из леса…

— Я же сказала, что не нужно. За услуги колдуна плата может быть слишком высока, — и вдруг добавила. — А мысли ты читать умеешь?

— Никто не умеет…

Уголки ее губ опустились вниз, Мэлис отвернулась.

— Куда ты пойдешь?

Она не обернулась, повела округлым плечиком:

— Не важно… Для тебя — не важно, — и двинулась прочь.

Какое-то время Ян сидел, привалившись к дереву, ощущая, как крошечные частички силы наполняют его. Рассвело. Вовсю щебетали птицы, шептались меж собой деревья. Жаль, он не понимал их языка. В том мире, где он родился — или же в мире из его горячечного бреда — у каждого дерева был свой дух, порой совсем маленький, и он мог говорить с Яном. Рассказывать о людях, прошедших здесь до него. Истории были грустные и забавные… но чаще все-таки грустные.

Поведали ли они другому одаренному юноше историю самого Яна? Проданного за пару медяков сына, вечного скитальца, что однажды отправился на несуществующий остров, затерялся в тумане и сгинул навсегда.

Он поднялся. Оставаться здесь не было смысла — их ищут и скоро доберутся и до этого места. А ему надо восстановить силы. Нужна проточная вода — у нее особая сила, живительная. Реки здесь быть не могло, но Яну будет достаточно и ручья.