Ворон развалился на лавке, привалившись спиной к стене, и сквозь смеженные веки рассматривал входящих. Пальцы выстукивали незнакомый Иссе мотив.

— У них тут помывальня есть. Столица, мать ее! Цивилизация.

— Помывальня?

— Комната с бадьей горячей воды и куском щелочного мыла. За дополнительную плату, само собой. Я оплатил. Пойдешь? С дороги бы не дурно было.

— С тобой — нет.

Ворон небрежным движением отодвинул едва тронутую похлебку, почесал обросший подбородок и хитро сощурился:

— Спинку мне тереть просить не буду. Покараулю с обратной стороны и пойду мыться после тебя. Видишь, какой я джентльмен.

— Кто?

— Воспитанный человек. Пошли уже, а то от этих рож меня коробит.

Такое случалось в его жизни не часто: Ворон категорически не знал, что ему делать. Отбить Мэлис не получится. Не получится выкрасть ее тайком. Нихрена не получится. Можно попытаться выследить «прыгунов» и караулить, ожидая подходящего момента, который, скорее всего, никогда не настанет. Блять, он так размышлял, будто у него был какой-то другой выход! Вернуться без девчонки равно самоубийству. Получалось, что варианты у него следующие: вырвать хоть зубами Мэлис или же начинать обживаться в этом мире.

Он скривился. Грязь, вонища, бескультурье. Что ему тут делать?! Девки, тут, надо отдать им должное, красивые, но с причудами. Наверное, и на это можно будет закрыть глаза… привыкнуть. Стоп! Он сейчас что, на полном серьезе рассуждает, не остаться ли тут? Вот же ж…

Взгляд остановился на Иссе. Заскользил по высоким скулам, коснулся пухлых губ — задержался — опустился ниже к вырезу дорожного платья. Вот ведь, оборванка, а держится, как принцесса. Да и выглядит так же… снять только вот все это тряпье, волосы намыть, причесать…

— У них тут помывальня есть. Столица, мать ее! Цивилизация, — хоть какую-то культуру в это средневековье занести успели. Хотя судя по виду местных, пользовались они ей не часто.

— Помывальня?

— Комната с бадьей горячей воды и куском щелочного мыла. За дополнительную плату, само собой. Я оплатил. Пойдешь? С дороги бы не дурно было.

— С тобой — нет.

Ворон поскреб подбородок. Он вонял и чесался. Отвратительно. И без того паршивое настроение это не поднимало.

— Спинку мне тереть просить не буду, — хотя идея-то неплохая. Девчонка, конечно, проблемная и жених несостоявшийся на хвосте висит… Давно надо от нее отделаться! А он все медлит… рыцарь, блять! И ради чего это все?

Помывальня была холодной. И пол начал подгнивать. Ладно хоть мхом еще не заросла. А вот бадья большая, добротная. Воду налили теплую, обмылок бросили. И вот за это десять медяков?

Исса же первым делом оценила задвижку на двери. Удовлетворенно кивнула. Ворону она не доверяла. Но тут же спросила:

— Ты будешь ждать здесь? Не уйдешь?

— Что думаешь, за тобой придет колдун? — усмешки он не сдержал. Вот же темные суеверные люди! — Я бы внутри подождал с большим удовольствием… и тебе безопаснее. Но нет, так нет! Иди уже, только время не тяни! Знаю я вас, женщин.

Ворон привалился к стене. Устал. Но плечо почти перестало беспокоить — это хорошо. Он боялся осложнений, боялся, что одной дозы лекарства не хватит. Теперь главное снова не нарваться, иначе лечиться подорожником придется.

«Легко сказать, не нарываться!» — Ворон кисло усмехнулся.

Снова вспомнилась Мэлис. Мыслей именно о ней, как о человеке, и чего уж там — симпатичной женщине, он избегал. Она — работа. Его билет отсюда в безбедную жизнь. Да просто в жизнь, мать ее! Ничего ей «прыгуны» не сделают… чего бы и сам Ворон не сделал. Отправят на Землю в качестве донора ценного генного материала. Будет жить себе припеваючи… в четырех стенах. Уж точно лучше, чем здесь.

Можно подумать, что жизнь тут сложилась бы у нее лучше? Муж-психопат скорее всего уже закопал бы девушку на заднем дворе, и никто бы о ней не горевал. Так что с Мэлис-то все будет хорошо. Не то, что с ним…

Ворон сглотнул.

Масляная лампа чадила. Сумеречный, тусклый свет, кляксы теней на деревянных стенах. И холодом тянет по ногам. Он поежился. Неуютно. А из-за стены доносится густой человеческий гомон и запах пережаренного мяса и кислого пива. Туда бы к людям… А Исса?.. Страж он ей что ли? Стоит тут дурак-дураком.

Ворон оторвался от стены. Отмерил несколько шагов по скрипучему полу в сторону выхода. И чего тут делать? Мерзнуть только. И запах этот… душный, травяной. Откуда только взялся?

— Я в комнате тебя ждать буду! — стукнул костяшками пальцев в дверь.

В ответ — тишина. Обиделась что ли? Или заснула все-таки?

— Исса, не спи там! Для этого постель есть! Я так и быть тебя на нее пущу.

Плеск воды и сдавленный толи всхлип, то ли стон. А может и вовсе показалось.

И тени под дверью, будто ходит кто-то. Что это за херня такая?

Змея скользнула прямо ему под ноги. Тело среагировала раньше, чем даже успел подумать, откуда той взяться тут. Он припечатал сапогом извивающееся тельце. И то заметалось, забилось, повернуло к Ворону безглазую морду… и растеклось лужицей тумана.

— Мать твою…

Пазлы сложились в голове в один миг. А уж поверил ли он сам в получившуюся картину — вопрос другой. Он потом на него ответит. Пока же…

Пинком выбить дверь не удалось. А вот плечом с разбега получилось — только болью отозвалась рана. Он стиснул ее пятерней. Ругательства так и не вырвались из открытого рта.

…Исса стояла в бадье, скрытая по живот. Верхняя же часть ее тела по самые распахнутые от ужаса глаза была покрыта черной копошащейся массой. Ворон моргнул. Не помогло. Призрачные змеи, словно сотканные из теней, обвивали хрупкую грудь и тонкую шею, закрывали рот. И едва он появился на пороге — змеи повернулись к нему. Шипение из закрытых ртов и темнота, сгустившаяся по углам. Холодно.

Блять! И никакого оружия! Хотя чем бы ему помогла лазерная винтовка?

В кармане куртки — горсть медяков. Железо и медь против нечисти, серебро против оборотней и вампиров? Попробовать стоит, в любом случае он ничего не теряет.

Ворон швырнул медяки в копошащуюся темную массу, чувствуя себя, в общем-то, дураком. Змеи дернулись, опали, открывая лицо и шею девушки.

— Огонь! — прохрипела Исса. — Нужен огонь.

Масляная лампа! Ворон метнулся назад, сорвал ее со стены и бросился к бадье, еще толком не зная, что собирается делать. Свет вошел в тонкие, призрачные тела, как нож в масло. Шипение сделалось надрывным. Змеи рассеивались, исчезали на глазах. И вот перед Вороном совершенно обнаженная стояла Исса. Дрожащая, напуганная.

— Дуваф нашел меня! Он здесь… где-то здесь…

Девушка подалась вперед, обхватив Ворона руками, и уткнулась мокрым от слез лицом ему в грудь. А он словно остолбенел, не в силах отвести взгляда от ее бедра, на белой коже которого россыпью пятнышек, точь-в-точь повторяющих созвездие Медведицы, алело родимое пятно.

Обнаженная девушка трепетала в его объятиях. Упругая маленькая грудь вжимается в грубую ткань рубашки. По длинным волосам стекает вода, оставляя дорожки на руках. Кожа холодная и гладкая. И никогда еще запах щелочного темного мыла не казался Ворону столько приятным, как сейчас, смешавшись с тонким ароматом девичьего тела. Будоражащие ощущения….

Да у него уже давно колом стоять должно… А он все не выйдет из оцепенения. Уж не с ума ли он сошел и ему мерещится то, что бы хотел увидеть?! Откуда у Иссы может быть такое родимое пятно?

Ворон отстранился и склонил голову, рассматривая. Нет, не кажется, родимое пятно настоящее. Он почти протянул руку, чтобы коснуться его, но не успел.

Девушка вскинула голову и посмотрела ему в глаза:

— Пойдем отсюда, пожалуйста! Прямо сейчас! Он здесь…

Ворон тупо моргнул и задал совсем не тот вопрос, который собирался: