Он дернулся — на секунду показалось, что он все еще птица. Всего лишь птица. Нет, тело, ноги, руки — все его. Слабые, тяжелые, но его.

— Ворон! Ты очнулся.

Исса. Серебряные нити волос падают ему на лицо. Щекотно.

Он должен ей что-то сказать. Что-то важное.

— Тебя не должно тут быть… — не это, другое. Но оно уже ускользает, тает дымкой.

— Я вернулась за тобой.

— Зачем? Не стоило… — он попытался приподняться. Получилось.

Так и есть — он все в том же гроте. Над крошечным костерком вздымается пламя — настоящий огонь так не горит. И такого цвета не бывает. Колдовство? А вот и колдун — Ян сидел у противоположной стены, смежив веки. Прижавшись к его плечу, замерла Мэлис и только свет отражается в ее открытых глазах. Она улыбнулась Ворону, но ничего не сказала.

— Он спит, — поймала его взгляд Исса. — Ян выбился из сил, пока пытался вернуть тебя.

— Я умер?

— Почти. Ян сказал, что мертвых возвращать нельзя. Но он успел… мы успели.

— Спасибо…

— Скажешь ему утром.

— Нет, — Ворон мотнул головой. Напрасно, его тут же замутило. Что же как не вовремя-то! — Не ему — тебе спасибо. Мне привиделось, что я птица и лечу над темным океаном, у которого нет конца. Я видел женщину… видел свою мать. Она звала меня к себе и я… я почти поддался. Но твой голос оказался сильней.

— Мой голос?

— Ты звала меня и я услышал. Ведь звала?

Исса молча кивнула, не отводя взгляда.

— Видение значит, что твоя мать умерла?

— Для меня она умерла уже давно. Это не важно, — он соврал, как всегда. Науку врать себе он освоил в совершенстве.

Исса не поверила, но и говорить ничего не стала. И Ворон был благодарен ей за это. И за это тоже.

— Я боялась, что… я очень испугалась за тебя. Испугалась, что ты…

— Почему?

Исса не ответила, просто опустила голов ему на грудь, обвив плечо рукой.

— Ты должен поспать. Теперь — можно.

Он обязательно поспит, только сначала коснется ее волос, вдохнет их запах. Ворон разжал стиснутую ладонь — на ней лежало иссиня-черное перо.

Мэлис

Была уверена, что он услышала ее шаги издали, но не повернулся даже когда она села рядом, на едва прогретый утренним солнцем камень. По морской глади скользили отражения облаков, из приземистой трубы прямо в небо тянулся тонкий пепельный дымок, сновали у своих домишек люди, казавшиеся отсюда не больше насекомых.

— Как ты? — глупый вопрос, но Мэлис не знает с чего начать.

Ян дернул плечом, а может только показалось.

— Из-за меня ты едва не погибла…

— В этом не было твоей вины.

— Если бы ты не поплыла со мной на остров, то ничего бы этого не случилось… Я отвечаю за тебя… и не должен был бросать одну…

— Ты и не бросал.

Ее пальцы мягко скользят по темным встрепанным волосам, перебирают пряди. Если бы Мэлис умела забирать боль, то забрала бы ее всю, без остатка.

— Я думал, что смогу дать тебе больше, чем твой муж, что буду лучше него.

— Ты лучше него… лучше всех людей, что я встречала.

Он резко повернулся к ней, перехватил руку:

— Лучше? Как ты можешь говорить такое после того, что я сделал?! — в его глазах застыла тоска. — Я убил тех людей. Убил, понимаешь… — он жадно всматривался в ее лицо. Искал осуждение? Напрасно. — Я мог отпустить Дувафа… и других, оставить в живых! Я нарушил закон: выкормил беса, не отпустил его, когда ты просила об этом, а потом… Я преступник, Мэлис! — Ян отпустил ее руку. — А что хуже всего: я поверил Дувафу… В тот миг поверил, что ты погибла. И я хотел, чтобы он тоже умер, чтобы заплатил за, то, что сделал

— Ты сожалеешь об этом, Ян? — неожиданно для нее самой голос прозвучал ровно, не выдавая того урагана чувств, что бушевал в груди.

Он откинул голову наверх, сощурился, и Мэлис подняла взгляд следом к чистому, слепящему глаза небу:

— Если бы можно было поступить иначе, то я бы не сделал этого. Не ради Дувафа, не ради этих людей. Ради тебя. Нас. Но разве это имеет какое-то значение?

— Коннор, мой муж, никогда и о чем не жалел. Он считал себя правым, чтобы не сделал. Ты хороший человек, Ян. Всегда им был и им же останешься. И хочу, чтобы ты знал: я готова пойти с тобой хоть на край света — или встретить в лодке Ночь полных лун, что почти одно и тоже — не потому что мне некуда идти, хоть что греха таить, идти мне и правда некуда, а потому что ты — единственный мужчина, с которым я готова прожить жить. Без страха и сомнений. Я люблю тебя, Ян, и мое сердце разрывается, когда я вижу, как ты страдаешь, — она сжала его щеки ладонями. — Не смей… даже не думай отдаляться от меня. И винить себя не смей. Слышишь? Я люблю тебя и буду любить, чтобы не случилось. Есть только здесь и сейчас. Всегда — здесь и сейчас. Ты сам так сказал. Есть только мы, здесь и сейчас. Мы навсегда.

Он хотел что-то ответить, но бескровные губы разомкнулись беззвучно. Холодные. Мэлис потянулась к нему в попытке согреть, поделиться теплом… Ян поцеловал ее в ответ. Неожиданно робко, будто сомневался, что имеет на это право.

— Я люблю тебя, Мэлис!

Она замерла. Ведь именно об этих словах она всегда мечтала, но услышала — и испугалась.

— Люблю тебя, — повторил Ян.

Его лицо расплывалось, и Мэлис поняла, что плачет. Впервые плачет от счастья.

— Ты ведь заберешь меня с собой, Ян? Ворон сказал, что миров много и здесь на острове есть врата. Я хочу уйти с тобой. Я не боюсь.

Птичий крик раздался над головой, и они одновременно повернулись на звук. Небо было пусто.

— Я не отпущу тебя. Никогда. Ни за что. Как и обещал.

И снова поцеловал. Теперь по-настоящему.

Ян

В сероватых сумерках пещеры врата светились мягкими, желтым светом. Ворон хлопотал возле них, хмурил брови, то и дело бросил на Яна скептические взгляды, но больше спорить не пытался.

Координаты — набор цифр и букв, смысл которых он понять так и не смог — Яну подсказала Привратница. По ее словам в этом мире разыскать Иссу будет практически — с вероятностью восемьдесят пять процентов — невозможно. Это был компромисс: Привратница настаивала, что спрятать наследную принцессу необходимо в закрытый мир, в который кроме Иссы пройти не сможет никто, но уходить без Ворона та отказалась наотрез.

Рассказу про полубожественную сущность, хранительницу врат в иные миры, Ворон ожидаемо не слишком-то поверил. Но координаты согласился проверить и в итоге одобрил. Правда, взгляды, которыми он одаривал теперь Яна стали еще менее благодушными. Если бы не то обстоятельство, что Ян спас ему жизнь, то разговаривать с ним Ворон и вовсе не стал бы.

Наемник Яну тоже не особо нравился, но тот был неплохим человеком… во всяком случае не хуже него самого. И если Исса сделала своей выбор — настоящий выбор — то отпустить ее с этим человеком ыло правильно.

Исса… их дороги расходились. Возможно навсегда

Исса же поверила сразу, не усомнившись даже на миг. И теперь стояла рядом, сжимая в маленьких ладошках его руку:

— Я не буду прощаться, Ян. Мы еще увидимся, обязательно. Ведь увидимся?

Кивок.

Судя по взгляду, который кинул из-за спины девушки Ворон, он в этом сомневался. Ян про себя только усмехнулся — дороги судьбы извилисты и никому неведомо, когда и как они пересекутся.

Отпуская руку Иссы, он скользнул по тонкому запястью, разрывая связь, что все эти годы не давала девушке забыть про него, сплетала их жизнь.

А потом Исса и Ворон ушли. Теперь была их с Мэлис очередь…

Исса и Ворон

В сон Ворона вплелась песня — тягучий, тревожный мотив. Кажется, она звучала уже давно, повторяясь раз за разом.

Где он?

Последнее, что удавалось вспомнить — разреженное пространство за вратами и темнота. Что было потом вспомнить не получалось. Вырубился что ли?! Неудивительно, он ведь был слишком слаб для путешествий сквозь миры.