Тень продолжал свой «пьяный дебош», а я пробрался к средним дверям. Все оказалось действительно проще, чем я думал. И, к сожалению, куда уродливее, чем в самых больных моих фантазиях. Я не хотел даже задумываться о том, что могло бы ждать меня за третьей дверью.

Их подвесили к потолку так, чтобы только носки касались пола. Девушки скребли, перебирали пальчиками, безуспешно пытаясь найти точку опоры. Были и те, кто уже отчаялся — он висели, склонив головы и не издавали лишних звуков. Меня они не видели — смотрели себе под ноги, а на глаза им упали спутанные, мокрые волосы. Их приковали за запястья и подняли руки высоко к потолку. Сквозь спины пропустили дополнительные стальные прутья, прибитые к стенам. Демонессы оказались полностью скованы, лишены возможности свободно двигаться, но даже те маленькие движения, на которые они все еще были способны — отзывались болью в их измученных телах.

Я должен был почувствовать хотя бы отголосок сострадания, но не мог. Среди них были женщины с головами животных и те, кто больше походил на обычных демонов. Жена шеф-повара видимо не делала никаких различий, когда выбирала кандидаток для роли Инкубатора. Интересно, как мне удалось сразу понять, что имел в виду Селезень? Конечно, я представлял себе все не в таких красках, но все же — оказался вполне близок к правде.

Животы девушек были необычайно раздуты, настолько, что казалось еще чуть-чуть и они лопнут, вываливая все содержимое на грязный, мокрый пол камеры. Различить то, что скрывалось в животах рабынь этого места не составляло труда — они то и дело двигались внутри, плавая во внутренностях этих обреченных девушек. Головастики, упитанные и довольно больших размеров — они скользили по стенкам животов, время от времени стараясь выбрать наружу и тогда их широкие головы натягивали кожу, но вскоре отступали обратно. Невозможно долго было наблюдать за этим безумием без тошноты. Я едва смог побороть отвращение и двинуться к девушкам. Одна из них должна была быть сестрой Вейли.

К сожалению.

Я нашел ее практически сразу, так как начал с тех, кто уже давно смирился со своей судьбой и висел неподвижно, лишь аккуратно раскачиваясь на кандалах. Густые темные волосы, опущенные плечи подогнутые ноги: она даже не хотела касаться пола, просто висела. Возможно ждала, что настанет тот день, когда весь этот кошмар закончится. Стальные прутья уже почти срослись с ее телом, канадалы на запястьях так глубоко вошли в кожу, что намертво врезались в кости ладоней, из-за чего пальцы скрючило в отвратительный и болезненный рисунок.

— Твоя сестра ищет тебя, — я протянул к ее лицу браслет, даже не надеясь на то, что девушка услышит мои слова.

— Вейли? — она говорила как в бреду. Попыталась поднять голову и взглянуть на меня своими мутными, потерявшими огонь жизни глазами. — Малышка Вейли послала тебе за мной? — она хотела улыбнуться, но мускулы давно забыли, как двигать уголки губ в правильную сторону. Поэтому ее лицо просто болезненно дернулось и вновь застыло. — Ты можешь меня спасти?

Я шагнул за ее спину, проверяя, насколько сильной врезались железки в тело и как далеко зашла ее трансформация в «лягушачий бак».

— Можешь не оправдываться, — тихо ответила девушка. — Я знаю, что уже поздно. Скоро меня должны «собрать».

— Что она делает с этим потомством? Растит замену шеф-повару?

— Замену? — в этот раз улыбка почти получилась. — Это еда. Она кормит гостей и своего собственного мужа этими лягушками. Ее секретный ингредиент, ее гордость. Она нашла способ бесконечного размножения этих тварей. Лампи’Уин самый настоящий гурман, — девушке было тяжело говорить. Она закашлялась и у нее изо рта вывалилось несколько уродливых на вид головастиков. — Они уже пробираются по моему горлу. Недолго, недолго осталось. Послушай, ты, посланник мой сестры. Убей меня.

— Зачем?

— Не хочу доставлять этой твари удовольствия. Хочу испортить ее урожай. Если я умру — ей уже не удастся создать свой деликатес. Позволь мне эту маленькую пакость. А взамен — забери мой браслет, — точно такой же, как у Вейли, он все еще висел на запястье несчастной. — Не думай, что совершаешь нечто непотребное, ни одна из нас не…

Я метнул кинжал по комнате, управляя Контролем. Одно легкое движение и за секунду я перерезал горло каждому «инкубатору». Лезвие остановилось рядом с шее сестры Вейли:

— Не нужно лишних слов. Я не испытываю симпатии к демонам.

Я перехватил кинжал в воздухе и ударил, прерывая мучительное существование своей собеседницы. Не нужно было мучить ее дополнительными вопросами, да и что интересного она могла знать? Я использовал навык Карманника, и заполучил второй браслет. Вот и все — миссия выполнена, осталось только выбраться из этого безумного места, получить награду за квесты и бежать к лифту. Достаточно простая задача, не так ли?

— Ладно, ладно, я понял. Здесь мне не рады, ухожу! — Тень истратил все возможные запасы терпения, а потому решил, что ему следует поскорее убираться, тем более, что я закончил все свои дела.

Стражники провожали его недобрым взглядом, а я, тем временем, вернул замок на место. Я мог бы, конечно, убить всех схваченных рабов, но решил не лезть ни в свое дело. Подождал, пока стражники разбредутся по коридору и прошмыгнул обратно к винтовой лестнице. Оттуда наш с Тенью путь уже не представлял ничего интересного. Мы двигались слаженно и бесшумно, выбрались из окна башни и исчезли в неоновом полумраке района шеф-повара.

Всего лишь несколько минут потребовалось нам, чтобы прибыть туда, где Тень оставил Чейни и группу демонов-революционеров. Мы успели как раз к финальному аккорду:

— Какого черта здесь происходит? — я смотрел на то, как Чейни убивает Рунго, отрывая ему голову.

— Оу, Кир, здорово, бродяга! Долго же тебя не было! Ты этих придурков откуда нашел, не подскажешь?

— Они мне вроде как жизнь спасли.

— Ах, да? Интересное дельце. Вот только, похоже, мотивы у них совсем другие были.

— Слава Лампи’Уин! Вы, гребаные недомерки из низов! Мы не позволим вам растоптать нашу мечту! — я едва смог узнать охрипший голос Лекаря Эльмы.

— Одну не добил, — вздохнул Чейни.

— Погоди-ка, — я подошел к девушке, лежащей чуть в стороне от кучи трупов, созданной Властелином. — Не потрудишься объяснить, что происходит?

— Ты чертов глупец, вот что происходит! — она зашлась в смехе. — Пока ты бегал по выдуманным задачам, началась настоящая кухонная революция! Ты станешь свидетелем ее величия! Днем, когда Шеф-повар Лампи’Уин станет достойна самых низов!

Она не договорила — неожиданно воздух района разорвал звук оглушительной сирены, а из башни тут же ударили лучи ослепительного света.

— Началось! — захлебываясь кровью рассмеялась Эльма. — Началось!

— Что думаешь? — весело поинтересовался Чейни. — Время нам с тобой вступить в битву?

— Не, — я качнул головой, рассматривая башню, из которой один за другим стали вырываться обращенные демоны. — Время нам с тобой затаиться. То, что сейчас происходит, нам на руку.

— И что же здесь происходит?

— Кухонный переворот, — уверенно заявил я.

Я проследил за движением демонов и прикинул, куда они могут двигаться. Эти предатели считали, что я могу им помешать, считали, что я достаточно силен, чтобы остановить даже трансформированных демонов. Значит, им нужно было отвести меня как можно дальше от базы, чтобы я не помешал им.

— Леха, — тихо прошептал я. — Сиди здесь, Чейни! Я скоро вернусь. Спрячься! Тень тебе поможет. Понял?

Я не дождался ответа, подбежал к краю крыши и прыгнул вверх. Заметил вдалеке точку и представил, что там открывается едва заметный портал.

*Шаг сквозь Пустоту: ⅘*

В этом месте не бывает дождей. Кроссовок скрипит от мимолетного соприкосновения с крышей захолустья. Солнце так нещадно топит с небес, что превращает все деревья, листья и траву в сухие корочки, рассыпающиеся от одного прикосновения. Я двигаюсь невероятно быстро, я похож на легкий вечерний ветерок, который единым порывом решил пронестись по всему 502 этажу, оставляя за собой ворох рассыпавшихся листьев. Сейчас вечер, или ночь — довольно тяжело ориентироваться во времени в месте, где не представляешь, какие законы дня и ночи существуют. Когда я только пробудился — видел яркий утренний свет, сейчас — не было ни единого, даже самого осторожного лучика, что пытался пробиться сквозь темное полотно над головой.