Они как раз собирались устроить сходку и обсудить новую игру, куда их закрытая гильдия охотников собиралась «залететь на релизе». У них было несколько идей и последнее совещание должно было состояться как раз в тот день, когда с небес посыпались звезды. Мел готов был к выбору класса, знал, какой выбор сделать, чтобы присоединиться к Камилле и разнести вдребезги всю столицу.

Но фиолетовая пятиконечная Звездочка вдруг заговорила с ним. Тогда еще Мел не знал, что это означает. Ничего не знал об Аномальных Звездах и о том, какая судьба ему предстоит, поэтому посчитал, что вокруг происходит чертовщина, а то, что инопланетная система с ним заговорила — не так уж и странно в сравнении со всем остальным.

*Привет! Рекомендую тебе выбрать класс Художник! Я чувствую в тебе полное соответствие этой профессии! Выберешь ее и в скором времени тебе откроется уникальный способ прокачки!*

Мел поверил. И с того самого мгновения мир перед ним открылся вновь. Краски, игра света и тени, перспектива и сама суть вещей вновь изменилась. Стала еще глубже, еще фантасмагоричнее. Его дар стал отчасти и его проклятием. Пассивные навыки класса Художника усилили то, на что Мел был способен безо всяких Звездных Ассистентов. Его мастерство и скорость написания картин возросла настолько, что парень сам испугался своих новообретенных возможностей. С каждым поднятым уровнем, с каждой сменой класса его восприятие усиливалось. Он рисковал потерять связь с реальностью, рисковал навечно отправиться в мир, где каждый предмет открывал для него свои секреты, распадался на различные текстуры, растекался красками и разваливался на запчасти. Он мог заглянуть в суть любого предмета, любого существа — всего на свете и увидеть его живописную составляющую. Если бы не Табита, его Звездный Ассистент, Мел вряд ли смог бы сохранить связь с реальностью.

Сейчас талант вновь обернулся против него. Сонм демонов кружил и пел хвалу тем, кого Мелу следовало нарисовать. А его художественное восприятие заставляло его внимательно слушать, воспринимать и представлять все ужасные сюжеты, о которых пели демоны. Все вокруг казалось слишком реальным, слишком осязаемым — это сводило с ума, события гордости голодных псов не были прекрасными. Они рассказывали о том, как великие монстры пожирали врагов и становились сильнее. Как смаковали убийства, сдирали хрустящую кожу, точили зубы о ломкие кости и упивались теплыми фонтанами крови.

*Ты справишься, Мел. Ты справишься.*

Табита твердила ему раз за разом. Звездочка пела ему колыбельную, стараясь заглушить песни уродливых демонов, танцевавших и корчащих рожи за золотой клеткой. Три холста на трех мольбертах и три существа, которых Мелу надлежало изобразить. Все трое считались одним неразделимым монстром и о них говорили как о едином целом, но все же они были разными, со своей индивидуальностью и своими предпочтениями. Одинаковые и разные. Единые и неразделимые, но все же индивидуальные и уникальные. Художник метался от одного холста к другому, выбирая краски, мастерски орудуя кистями, перебирая цвета и меняя перспективу. В его сознании не было места для воспоминаний или других мыслей, мозг полностью утонул в ужасающей красоте, которую создавал Малькольм.

Лихордка захватила его сознание, он даже не пытался вытирать пот со лба, его голубые волосы спутались, намокли и упали на глаза, которые светились истинным Творческим Порывом. Он жил лишь ради этих трех полотен, не думая о своих покалеченных ногах, которые отдавали болью каждый раз, когда он неуклюже переступал с одной мягкой подушки на другую. Мел не думал более ни о чем, кроме завершения своих трех шедевров. В этот момент он был послушным шутом, трудящимся на потеху своему господину.

Как мог он оказаться в подобной ловушке?

Еще до того, как он пробудился от перехода в портал — уже был пойман. Стоило ему только открыть глаза, как Мера’Ценн’Гор с алмазами вместо глаз всадил ему тонкую длинную спицу прямо в брюхо, пригвоздив к земле. Мел хотел вырваться, но вторая спица пробила легкое. Он бы умер, если бы не подчинился. Всего лишь 211 этаж и оппонент, с которым невозможно справиться своими силами.

Посланника Богов не сожрали лишь потому, что его душа была отмечена особенной. Его следовало доставить на ужин к Королевскому дворцу в указанный час, а до этого момента Поедатель Деликатесов мог развлекаться с добычей так, как пожелает. Это был крайне дальновидный Мера’Ценн’Гор, который прекрасно понимал устройство нового Ада. Он хотел не только выслужиться перед Королевой и правящими Ваг’Арами, но и найти для себя надежных союзников в грядущей гражданской войне. Обо всем этом он рассказывал смиренному Мелу. Существо с алмазами вместо глаз любило поболтать, а Посланник Богов с удовольствием слушал, надеясь, что чем дольше он тянет время, тем выше шанс выжить. Он сам предложил господину нарисовать его. Сказал, что в этом — его особенный дар и Мера’Ценн’Гора это заинтересовало.

Какая нелепица! Приближенный к верхушке Ваг’Аров навещал свою протеже на 211 этаже как раз в тот момент, когда туда попал Мел. Та псина никогда бы не смогла остановить Посланника Богов, но алмазноглазый — смог без труда. Зато голодное вагарское отродье с удовольствие сожрала ноги Мела, когда господин приказал. В этом она оказалась большая мастерица. Мера’Ценн’Гор убедился в таланте Мела и, приняв все меры предосторожности, привез его на свой родной, 606 этаж. Усадил в Золотую Клетку и собирался отдать в дар своим уважаемым гостям. Малькольм обязан был стать важным подношением, которое позволило бы существу с алмазными глазами присутствовать на королевском ужине.

«А это значит, сожрать одного из нас», — пришел к выводу Мел.

Если у его господина был один определенный план, то у Малькольма были совершенно иные идеи. Он не собирался сдаваться и не собирался проигрывать. Вот только у него был всего лишь один, очень крохотный и рискованный план, ради которого он готов был пойти абсолютно на все.

— Я завершил картины, — громко объявил Мел, падая практически без сил в море мягких подушек.

— Покажи, покажи, покажи! — заверещали демоны, но Художник щелкнул пальцами и полотно покрыла едва заметная вуаль, делавшая изображение неразборчивым.

— Не вашим грязным, низменным глазам смотреть на это величие. Эти картины для господина и его гостей! — крикнул Мел и закрыл глаза, проваливаясь в сладкую дрему.

*Ты осознаешь, что сделал?*

— Нечто великолепное, — расплылся в улыбке Создатель.

Демоны верещали еще долго, но даже не думали о том, чтобы проникнуть в саму Золотую Клетку. Вместо этого они поспешили к господину с вестями о том, что его Художник завершил задание.

— Как вовремя, — улыбнулся Ваг’Ар с алмазными глазами. Он как раз наблюдал за тем, как перед его захваченным замком раскрываются пепельные врата. Дом великого демона Ада, который отвечал за какие-то грехи, Мера’Ценн’Гор не помнил таких заурядных подробностей. Когда он прибыл сюда, этот глупец вздумал противиться новому порядку.

Использовал свою высшую форму и попытался победить Поедателя Деликатесов, но, к ужасу своих слуг и подчиненных — стал ужином захватчика. Населяющим 606 этаж демонам был дан выбор: склониться перед новым владыкой либо разделить судьбу прошлого архидемона. Ничего удивительного в том, что все они согласились служить тому, кто смотрел на них холодным взглядом алмазных глаз.

Мера’Ценн’Гор все же сожрал пару сотен демонов, предположив, что это пойдет на пользу остальным и исключит любые мысли о поднятии мятежа. Страх сковал население этого места и они поспешили выбросить из головы любые идеи о возвращении старых порядков. Демоны быстро переоделись в соответствии с предложенным этикетом и с радостью нацепили повязки с номером 606, превратившись в слуг ненасытного господина и его малочисленных союзников. Наиболее полезным демонам были выданы чины при кухне господина, а в знак поощрения Ваг’Ары не только усилили их врожденные инсигнии, но и изменили внешний вид, дав испить собственной крови.