Через полчаса вернулась немного грустная Зинаида. Кофе в вагоне-ресторане ее порадовал еще меньше, чем в исполнении местной проводницы.

Быть грустной Зинаиде Николаевне очень шло. Едва заметно опущенные вниз уголки полных розовых губ придавали её лицу несколько десткое выражение. Если бы не седые пряди в толстой косе, можно было бы принять ее за третьекурсницу, которая перед отъездом домой поругалась с молодым человеком и на полпути раскаялась. Теперь переживает, ждет станцию, чтобы выскочить на перрон, поймать сеть и позвонить любимому.

Феликсу нравилось смотреть на нее. Но долго он этого делать не мог себе позволить по двум причинам. Первая заключалась в том, что это было крайне невежливо. А вторая — его все еще мучил вопрос, на который ответ хотелось получить здесь и сейчас.

— Зинаида, почему мы едем на поезде?

— А ты хотел бы лететь на метле? — она тихонько засмеялась и стала, кажется, еще красивее.

— Ну... — Феликс думал о другом, но разговор о мётлах его заинтересовал.

— Мётлы — это современные фантазии литераторов на средневековую тему, — она посмотрела на экран телефона. Пока ее не было, пришло несколько сообщений, на которые нужно было срочно ответить.

Когда Зинаида подняла взгляд, Феликс все еще ждал продолжения рассказа о метлах. Стало ясно — так просто он не отстанет.

— На них летают? — спросил он с любопытством.

— Летают, но неохотно. — подтвердила ведьма; Феликс смотрел недоверчиво и она добавила. — А ты хотел бы лететь двое суток на палке? В лицо дует ветер, летит снег. Гуси с воронами если встретятся, так и норовят врезаться в метлу! Интересно им, видите ли, рассмотреть, что это такое в небе.

Феликс представил и расхотел, не успев захотеть.

— С мётлами в мире магии примерно как с лошадьми у людей, — рассказывать Феликсу такие простые вещи показалось ведьме забавным, — их разводят, на них ездят для развлечения и на традиционных гонках, на праздники. Но как транспорт, для передвижения они устарели. Даже в моем детстве были экзотикой.

«Драконы и мётлы! Надо будет спросить про письма из Хогвартса... — решил Феликс, — и надо бы уже записывать вопросы, а то так забуду половину, что-то их уже много скопилось...»

— Ну, что не так? — улыбнулась она ободряюще. — Не верится? Сходим на Купалу в Битцу, посмотришь на гонки.

Он кивнул, принимая приглашения с чувством если не ликования, то предвкушения чего-то еще более невероятного, чем поездка в поезде с двумя магами на встречу с неопознанной драконьей аномалией.

— И все же, почему мы едем на поезде?

— Не нравится СВ? — Зинаида была в хорошем настроении, много улыбалась.

Феликс, до этого ездивший в родной Томск исключительно плацкартом, чуть склонил голову на бок.

— Нравится. Так бы всю жизнь и ездил. А что, полки широкие, у каждого своя розетка есть, но главное — не слышно, как за стеной храпит какой-нибудь здоровенный мужик. Если бы еще места было побольше и стабильный интернет, — поделился он впечатлениями, — но почему мы не пошли через какую-нибудь дверь?

Зинаида кивнула. Жорж то ли не слышал их разговора, то ли делал вид, что не слышит. Только тыкал в планшет с деловым видом.

— Нам нужно туда, где нет дверей, — Зинаида поправила казенную белую шторку, за окном пролетали уже не березки, а тоненькие осинки, — в общем-то, ничего там нет, — задумчиво проговорила ведьма, — камни, скалы, лес. А чтобы поставить и поддерживать дверь в рабочем состоянии, нужен постоянно прикрепленный к ней сотрудник. Даже на съемных батарейках, — Зинаида поймала отражение Феликса в стекле, увидела непонимание в его глазах и пояснила, — мы так попросту называем накопители энергии. Артефакты, в которых можно хранить магию. Даже на батарейках дверь протянет... лет десять. Потом надо ехать, менять. Смысла держать по всему миру двери нерационально, — она провела пальцем по стеклу, думая, кажется, совершенно о другом, — чем заряжать тысячи дверей, можно запросто добраться на поезде, на самолете. Людская транспортная сеть вполне приемлема для перемещений. И крайне удобна.

«Людская транспортная сеть... — подумал Феликс, — людская...»

— Понятно, — сказал он вслух, — то есть... мы могли полететь на самолете?

— Не могли, — Зинаида ответила неожиданно жестко, почти грубо, — у нас с собой нечто очень старое, — тут она смягчила тон, — нечто, что может самопроизвольно активироваться под давлением при взлете, — она повернула к нему своё красивое лицо, — не хотелось бы получить травмы, несовместимые с дальнейшим полетом и жизнью.

«Не хотелось бы!» — согласился с ней Феликс.

— А, — он запнулся, натолкнувшись на ироничный взгляд Зинаиды, смутился, потом смутился еще раз — уже от того, что сидит с открытым ртом, — а мы не могли через дверь переместиться в город поближе? Чтобы не ехать двое суток? Не сочтите за грубость, правда интересно.

Сказал и почувствовал себя совсем глупо. Она так посмотрела, будто он спросил, отчего солнышко светит и кузнечик по травке скачет.

— Теоретически. Но... по эту сторону Урала зеркала стоят только в отделениях Министерства. От Москвы и западнее. Восточнее Москвы тоже есть двери, — замолчала ненадолго, всматриваясь в лес за окном, — и их владельцы конечно, нам разрешат пройти. Но рады не будут. Потребуют кучу бумажек. Разведут такую волокиту, что лучше даже не соваться. Пока мы согласуем проход через их зеркала — пройдут недели, Феликс.

Наличие еще одной магической организации тут, недалеко, оказалось для Феликса неожиданностью. Неужели Министерство — не единственные колдуны?

За окном начался дождь. Зинаида прикрыла глаза, прислушалась к чему-то неведомому. Застыла.

— А, — Феликс вздрогнул от того, как быстро и неестественно широко ведьма раскрыла глаза, стоило ему открыть рот, — кто они? Это ваши... наши коллеги? Другое... Министерство?

Жорж поежился, потянул на ноги жесткое шерстяное одеяло, выданное при заселении в купе. Зинаида, не дрогнув ни мышцей на лице, сухим, будто с того света, голосом ответила:

— Министерство Магии у нас одно. Наша территория на западе. А на восток, от Москвы до Урала, все пространственные двери стоят в резиденциях клана Черного Крыла, крупнейшей в мире общины вампиров.

Noli me tangere!Не тронь меня! (лат.)

Ульяновск встретил тройку московских гостей удивительно радостно и обнадеживающе: ярким солнышком, свежим волжским ветерком и полсотней рабочих в идеально чистых оранжевых жилетах, рассыпавшихся по перрону в ожидании московского поезда.

— Нинка, иди сюда! — позвала напарницу только-только спрыгнувшая с подножки проводница. — Глянь, чего отгрохали! Мы ж тут два дня назад были! И когда успели только?! Да ты глянь, даже перрон камнем выложили, мать моя, Мариванна!

Нинка наскоро пихнула в проводницкое купе собранное белье, растолкала столпившихся в проходе людей и выглянула на улицу.

— Дворец!. — восхищенно выдохнула она, заслоняя своим объемным телом обзор двум сотрудникам Министерства Магии, одному стажеру и остальным пассажирам, желающим на долгой стоянке прогуляться, выкурить по одной, купить пирожков в пирожковой и вообще, отметиться на родине Ленина хотя бы кратким визитом.

Когда первая волна восхищения сошла на нет, проводница раскупорила вагон и возглавила массовое народное гуляние по обновленному перрону.

Феликс не курил, пирожками не увлекался, по революционным временам ностальгией не страдал. Все предыдущие поездки предпочитал читать, спать или заниматься своими делами во время остановок. Потому вокзал видел впервые. Но вполне разделял восхищение Нинки и подруги её, дочери Мариванны.

Выглядел Ульяновский перрон помпезно.

Широкие плиты малахита (где вообще такие взяли?) уложены поперек платформы по краям которой изящно струилась невысокая оградка из сверкающего чёрного камня.

Надземный переход от вокзала, еще пару дней назад бывший жалкой конструкцией из чуть тронутых ржавчиной железных столбов и шпал, залитых местами бетоном, местами – наспех приваренными листами металла, громыхающими при каждом шаге... наземный переход был похож на сказочный мост из Диснейленда!