— Быстрее! — рыкнула вампирша Феликсу.

Ключ не снимался! Он будто намертво приклеился к мокрой ткани, а она — к коже. Феликс торопливо потянул футболку наверх, собираясь избавиться от капризной одежды.

Когда он выпутался из объятий липкой ткани, Йелдыз уже рвала толстый картон когтями, в которые отросли плоские лопаточки ее ноготков. Как только из рваного края показался уголок содержимого, Зинаида радостно вскрикнула.

Он схватила нож, воткнутый попросту в стену у чердачной лестницы, и присоединилась к Йелдыз.

В Жоржа полетела верхняя часть коробки. Он по инерции поймал её и тут же отбросил в сторону.

Феликс, наконец, отлепил ключ от груди. Как раз, когда закончилась распаковка вампиршиного багажа.

— Это?... — он не верил своим глазам.

Перед ними стоял потрясающий образец декоративно-прикладного искусства какой-то из стран юго-восточной Азии. Кажется, что-то подобное он видел на экскурсии в Музее Искусства народов Востока, в зале «Узбекистан» или «Туркмения». Искусная вещица была когда-то покрыта масляной краской тошнотного зеленого цвета. Впрочем, время ее не пощадило — краска сползала хлопьями, открывая редкой красоты резные листья и диковинные цветы.

— Алекс, — зачарованно прошептал Жорж, — ты только посмотри... это же пространственная дверь!

В дверь дома тяжко ударилось тело дяди Вити. Он издал то ли стон, то ли хрип, зашуршал по стене в сторону, продвигаясь по крыльцу и полуслепо шаря руками по доскам.

Министерские чиновники замерли. Вампирша сорвала последнюю полоску картона и обернулась на звук.

Дядевитино тело возилось и сопело за тонкой, в одну досочку, стеной, прошитой, будто изрезанной, множеством щелей, щелок и трещинок между неплотно пригнанными деревяшками. Пылинки, взволнованные вмешательством Йелдыз, плясали в тонких лучиках, пробивающихся сквозь узенькие отверстия. Было видно, как по мере движения предполагаемого противника вдоль стены солнечные лучики гаснут, пропадают. Пропадают и возвращаются на место, освещая последствия сошедшей в сенях лавины из зимних вещей, домашней утвари и связок колготок с хранимыми в них пузатыми золотистыми луковицами.

— Ключ, человек! — защипела Йелдыз, щеря свои аккуратные акульи клыки.

В ярости она показалась Феликсу особенно красивой. Свет проходил сквозь ее растрепанные в идеальном хаосе волосы, вызолачивая края пушистым сияющим нимбом. Кожа на гладких щечках нежно светилась. Глаза, из которых, казалось, вот-вот посыпятся искры, потемнели до самой невозможности и сияли двумя колодцами, над которыми уже миллиарды лет рождаются и гаснут звезды.

Ключ на шее Феликса нагрелся. Йелдыз рыкнула что-то на татарском, танцующим движением скользнула к нему, выпуская распакованную дверь. Артефакт от такого неделикатного обращения не преминул напомнить о себе, и почти изящно начал падать в обморок, то есть, повалился на пол.

Жорж бросился спасать ценную вещь и успел подхватить её в последний момент.

Вампирша сдернула подвеску с шеи Феликса, кожу обожгло в месте, где скользнула веревочка.

— Никогда, — отбивала она каждое слово молотом по наковальне Феликсова самолюбия, — не носи металл. Ни браслетов, ни украшений, ни колец.

Она зачитывала свод правил, как ребенку, который в школьном возрасте ринулся бежать через дорогу на красный свет и был застигнут водителем проезжающего автомобиля. Водитель, в случае с Феликсом, видимо, не поленился тормознуть, выйти из машины и заняться воспитанием отпрыска, раз родители не научили его таким простым вещам.

— Кулон мог прожечь до костей или воткнуться и доползти до сердца! — почти кричала она, держа покрасневшую подвеску за веревочку, — если очень нужно, носи в кармане, это безопасно. Но недолго!

Она последний раз жадно всмотрелась в его глаза. После чего бесшумно развернулась и шагнула в сторону вовремя пойманной Жоржем двери.

Посмотрела осуждающе на Зинаиду, (мол, ну как так, ты, и не уследила за мальчиком?), придвинула дверь к стене и вставила ключ в едва заметную замочную скважину.

Послышался звон разбитого стекла. Дядевитино тело нашло вход. Правда, не с этой стороны сеней. Но он уже в доме, а значит, счет пошел на секунды. Как бы ни был он неповоротлив, встречаться с телом под управлением окаменелого безумца второй раз почему-то не хотелось никому.

— Я иду первой, вы за мной, последний вынимает ключ и захлопывает дверь.

Инструктаж в исполнении Йелдыз поражал воображение своей лаконичностью. Впрочем, вопросов ни у кого не возникло.

Дверной ручки и иных удобств для открывания древний краснодеревщик не предусмотрел. Йелдыз, впилась в бесценную резьбу когтями и рывком потянула на себя, кроша антиквариат в щепки.

Отброшенная в сторону створка двери с размаху ударила о старый холодильник, доживающий свои дни ржавея в сенях и оберегая от мышей очень ценную для нужд жителей деревни продукцию: соль, сахар, спички, старые вилки и спрей от комаров. От удара холодильник приоткрылся и ценная продукция повалилась на пол, где, собственно, уже было много всего ценного.

— За мной! — Йелдыз шагнула в проем.

Портальная дверь, теперь уже точно она, открылась куда-то в темноту. Впрочем, неизвестная темнота показалась ведьме, магу и человеку местом более спокойным, чем залитые солнышком сени деревенского дома, по которому за стеночкой бродит, сшибая стулья, «чокнутый зомби».

Именно так окрестил дядю Витю Жорж.

Проем был таким узеньким и низким, что даже миниатюрной Йелдыз пришлось пригнуться. После, по очереди, за ней протиснулись Феликс и юный граф.

Последней нырнула через пространство немного растрепанная, но все еще прекрасная Зинаида. Попав во тьму, она быстро высунулась обратно, в кондуковские сени, выдернула ключ из двери и шумно хлопнула створкой.

Дверь закрылась. Во тьме включился свет.

Никем не удерживаемая, дверь еще мгновение стояла вертикально, но, не найдя достойной (и вообще какой-либо) опоры, упала плашмя.

Жорж дернулся ее спасать, но в этот раз не успел. Удар и у его ног лежит бесценная, покрытая чешуйками старой краски и радующая глаз резными цветочками и листиками гора трухи и гнилых щепок.

— Нет! — юный маг упал на колени, в отчаянии перебирая куски дерева, — не может быть!

— Увы, дорогуша, дверка была одноразовая, — вампирша холодно скривила губки, — восстановлению не подлежит. Если очень хочешь, возьми совочек и смети этот мертвый термитник себе на память. Заодно в офисе и приберешься.

Феликс вздрогнул и осмотрелся по сторонам. Они были в пустой комнате без окон, тесной, узкой, похожей на чулан для швабр. Только без швабр. Или на допросную из фильмов про агентов ФБР. Вон и большое зеркало на стене имеется, через которое Самый Главный Агент всегда смотрит на преступника. Где бы они ни оказались, сейчас это место нравилось ему больше, чем уютный деревенский домик.

Он попробовал успокоить Жоржа, но тот был безутешен.

— Алекс, это же портативная, то есть переносная пространственная дверь! — сокрушался он, — Да она же... нарушает все законы портальной магии! Ты понимаешь? — Феликс не понимал, — портальные двери могут быть только стационарными, — в голосе здорово потрепанного за этот день разбивателя женских сердец слышалось неподдельная горечь утраты, — переносные двери, это как если бы... не знаю, как если бы люди ходили на работу по воде или всамделишные белки грызли бы золотые орехи... они… да просто не существуют!

— Как, например, драконы? — уточнил Феликс.

Ad primos ictus non corruit ardua quercus.От первого удара не падает высокий дуб (лат.).

— Пусть будет у тебя, — Йелдыз забрала у Зинаиды и тут же протянула Феликсу веревочку с вертящимся ключом, — только больше не вешай на тело. Храни в сухом темном месте, — усмехнулась вампирша, — недоступном для беременных женщин и детей.

Она смотрела на него снизу вверх. Маленькая и тонкая, как березовый прутик.