Ведьма с Вампиршей, шедшие последними, переглянулись.

Во дворе ребят ждала скучающая бабка и её топор.

Рубить дрова в тусклом свете Феликс побоялся бы, если б не Жорж.

— Баня, Фели... Алекс! Баня сама себя не натопит, — выдал он неизвестную ранее народную мудрость, — ты собирай, что отлетит. И складывай вон в тот угол, а я буду рубить.

— А ты умеешь? — усомнился Феликс.

— Обижаешь, граф я или не граф?

В подтверждение серьезности намерений, Жорж подошел к ближайшему пенечку, тюкнул его топориком. Пенечек на топорик насадился. Жорж удовлетворенно хмыкнул.

Граф замахал топором так, будто рубка дров входила в базовую программу обучения магической аристократии. Будто по ней проводились конкурсы и олимпиады, в которых Жорж участвовал и побеждал, выкраивая время между изучением истории мировых цивилизаций и тусовками в модных клубах.

«Какой разносторонний маг,  — думал Феликс, складывая дровишки в поленницу, — а ведь так сразу и не скажешь».

Зинаида и Йелдыз в это время были рекрутированы Виталиной на кухонные работы.

Вампирша мастерски намазывала большой деревянной ложкой мясной фарш на кругляши теста, которые уже завтра будут стоять горкой посикунчиков на юбилейном столе бабушки Агафьи.

Посикунчики на деле оказались жаренными пирожками с мясом, а Агафья — бабушкой не только дяде Вите, но и остальным жителям этого села.

Зинаида помогала Виталине лепить крошечные пельмешки.

Несмотря на преклонный возраст именинницы, меню планировалось преимущественно мясное.

Виталина, довольная ловкими помощницами, болтала о том, о сем. Зинаида слушала, временами поглядывая вокруг.

На стене, рядом с печкой, висела цветная фотография большеглазой девочки в костюме принцессы: в пышном платьице и расшитой бусинками короне на голове. Девочка стояла рядом с новогодней елкой, украшенной самодельными бумажными игрушками. Судя по виднеющемуся куску бревенчатой стены, стояла елка как раз в том месте, где сейчас Йелдыз раскладывала на столе противень с будущими посикунчиками.

— А как же дочка ваша в Москву уехала? — поинтересовалась ведьма между делом. — До станции на автобусе?

Виталина кивнула отрицательно.

— Автобусы к нам не ходят. Только хлебовозка. Как раз утром в магазин из города завоз был, она с водителем и напросилась, — Виталина ловко завернула ушком пельмешек с ноготок и едва слышно добавила, — наверное.

Sub rosa.Секретно (лат.).

На утро Виталина Константиновна достала туесок черемуховой муки и занялась блинами, а гостей отправила на каменоломню.

— К пяти возвращайтесь, будет пир горой, — она вытерла руки о полотенце и передала Жоржу покрытый тряпочкой тазик, — занесите Агафье пирожки по дороге. Если вышла куда, просто на окно поставьте.

Жорж накануне вечером уже отнес юбилярше, той самой хранительнице традиций, исполнительнице песен и частушек, и сало, и домашнее печенье, и даже часть собственноручно наколотых дров.

Феликс компанию Жоржу... с удовольствием составил бы! Но его забрала Зинаида для обсуждения первого русскоязычного маг. интернет-издания: командировка не будет вечной, после их ждет серьезная работа.

А сегодня...

Фальшивые студенты взяли у Виталины предложенные велосипеды, полный пирожков тазик и немного еды с собой. По дороге заехали к уже знакомому домику Агафьи. Старушка действительно куда-то ушла.

На крыше сидела упитанная зеленая ящерица с лобастой головой и красными глазами.

Йелдыз по-кошачьи на нее зашипела, показала клыки. Ящерица, правильно поняв ситуацию, шмыгнула прямо с крыши в засаженный цветочками палисадник.

— Мне не нравится... — тусклым голосом сказала Йелдыз, провожая взглядом поднятую ящерицей травяную волну, — сколько здесь духов гор.

— Предлагаю ускориться, — Зинаида уже поставила ноги на педали и развернула велосипед в сторону леса.

— Предлагаю взять пироги взять с собой, — Жорж приподнял полотенце и блаженно зажмурился.

Против обоих предложений никто возражать не стал. Только, кажется, две здоровенные рептилии на коньке крыши как-то немного обиженно задергали хвостиками. И откуда только успели взяться?!

Чем дальше они удалялись от деревни, тем сложнее было ехать. После развилки началась дорога, собственно, до каменоломни. Точнее сказать, дорога заканчивалась. А начинались последствия обвала и камнепада. В двух местах пришлось слезать и катить велосипеды по узенькой полоске земли, с натяжкой могущую зваться тропинкой. Местами велосипеды пришлось и вовсе тащить на руках через камни, перегородившие путь.

— Кстати, а кто это кричал на рассвете? — спросила Зинаида, проталкивая своей велосипед вперед, по мелким каменным осколкам, — я потом так и не смогла заснуть.

По сторонам слышалось шуршание десятков хвостов — невесть откуда набежавшие ящерицы ползли вслед за четверкой любителей горного велотуризма, чиркая чешуйчатыми хвостами по камням.

— Ну я, — признался Феликс, — сон приснился жутковатый, — он остановился, отпил воды из бутылки, — вода, кстати, и правда очень вкусная, — он с удивлением уставился на влажное горлышко.

«Выходит, не обманул дядя Витя по поводу колодезной водицы?».

Йелдыз заметила, что двое из группы отстали. Остановилась. Положила велосипед на камни, подошла ближе. Взяла в руки бутылку, понюхала.

— Что во сне? — спросила она, не сводя глаз с камня, облепленного десятком упитанных, как сосисочки, ящериц.

Ящерицы грелись на обломке красного гранита. На соседнем — еще две и так далее. На этой — солнечной стороне, не было видно ни одного пустующего куска каменной поверхности.

— Снилась старушка какая-то, — ответил Феликс, — горло себе порезала. Очень реалистичный сон был. Кажется, я даже почувствовал, как на мне на лицо капли крови брызнули. И запах отвратительный. Вот и проснулся.

Услышав про старушку, Йелдыз как-то сразу потеряла интерес.

Сунула ему в руки бутылку и отправилась вперед.

Дальше молчали, пока дорога не нырнула в поросший сосенками карьер. Огороженный практически отвесными гранитными скалами. На краю карьера чернела дыра — вход в шахту.

Когда-то рукотворная пещера была укреплена деревянными балками. Сейчас они прогнили и выглядели не просто ненадежно, а очень даже опасно.

Йелдыз в пещеру лезть отказалась, поэтому на разведку отправились Жорж и Зинаида.

«Оставили за мной присмотреть», — подумал Феликс. Отчего-то стало немного обидно. Он тоже хотел пойти в пещеру, но догонять коллег было поздно. Они уже зашли внутрь, освещая путь облачком мягкого света, не имеющим какого-либо видимого источника.

На ближайшем к Йелдыз камне забеспокоились духи гор, забегали и разлетелись в разные стороны зелеными торпедками.

Довольная вампирша присела на свободный от ящериц осколок красного гранита. Она зажмурилась, вбирая в себя тепло нагретого за утро камня. Посидела так недолго, после чего широко распахнула глаза. Сейчас они показались Феликсу не серыми, а чернильными, отдающими бликами фиолетового.

Йелдыз посмотрела прямо сквозь Феликса в черноту шахты, проглотившей двух магов.

— Есть большая разница между бессмертным и магом, Феликс, — пропела вампирша.

Расслабленная поза Йелдыз показалась Феликсу чем-то знакомым. Она распласталась по камню так, будто сама была ящерицей. Или хотела прочувствовать ящериное удовольствие от прогревания на целебном уральском граните?

«Зачем она говорит мне это?» — думал он. Перебивать не было никакого желания. Один на один с вечной бессмертной? Стоило сесть и прилежно слушать. В особо важные моменты — записывать.

— Если человек становится бессмертным, он многое приобретает.

Скажи она это чуть более проникновенно, Феликс бы подумал, что его вербуют в вампирью семью. Но Йелдыз была в меру сосредоточена и спокойна. Она рассказывала о преимуществах жизни после смерти совершенно будничным тоном.

Солнце грело камень, камень грел вампиршу.