– Да я бы и за миллион рублей не согласилась на знакомство с Вашим сыночком!

– Почему это? – оторопела Селестина, видать не привыкшая к такому повороту. – Он очень красивый, умный… все девушки от него млеют и у его ног стелятся.

– Ключевое слово здесь – «все», – пояснила я. – А я – не все. Я – одна такая, не «стелющаяся», к феромонам устойчивая и цену себе знающая.

– Всё просто потому, что ты до сих пор не увидела моего прелестного сыночка, – продолжала упорствовать дама. – Если бы ты его увидела, то взяла бы свои слова обратно!

– Ни фига, – я не желала уступать. – Спорим?

– Давай. Как это у Вас, людей, называется… на щелбан, верно?

– Всё так. Если окажется, что Ваш сын и в самом деле настолько мил, пригож и я бы могла его полюбить, то я возьму свои слова обратно. Ну и щелбан позволю себе отвесить.

От продолжения сего увлекательнейшего диалога нас отвлёк стоявший у ворот и явно ждавший кого-то Алекс. Завидев нас с Селестиной, он пошёл навстречу и, поравнявшись с нами, произнёс:

– Привет, Ида и… здравствуй, мама.

– Ваша взяла, – спокойно сказала я Селестине. – Можете отвесить мне щелбан…

У школьных ворот.

– Ха-ха-ха! Не могу поверить, ты и впрямь поддалась чарам моего сынишки! Вот так потеха!

– Не нахожу в этом ничего смешного, – пробурчала я, потирая лоб, куда Селестина от души «зарядила» свой призовой щелбан. – Скорее, это печально, потому что мне ничего не светит.

Втайне я надеялась, что Алекс опровергнет мою фразу, но его лицо оставалось безучастным. Очевидно, мне и вправду не на что надеяться. Э-хе-хе. А вот мамочку Алекса, похоже, очень даже забавляла создавшаяся ситуация. Подойдя к юноше, она потрепала его по голове, промурлыкав:

– Что же ты меня раньше не приглашал в Иномирск, а, Рей?.. Тут так интересно… Мир людей весьма необычное место.

Я в замешательстве посмотрела на Алекса. У него, что, два имени? Как в тех иностранных фильмах? А мне тогда почему не сказал об этом? Сам же говорил, что считает меня другом, а тут такую «свинку» подложил.

– Рей – это моё домашнее прозвище, – пояснил мальчик, отстраняясь от матери.

– Так, с этим выяснили. А что означает «мир людей»? Вы что, из какой-то секты, делящей наш мир на какие-то три сферы: небесную, текущую и подземную или, что?

– Будешь много знать – скоро состаришься, – фыркнула Селестина.

– Неудачники в любви не имеют права знать таких сакральных вещей.

– Не стоит так говорить! – вспыхнула я. – Поглядела бы я на Вас, мучающуюся от неразделённой любви. Или, что ещё хуже, Вы вообще не могли бы никого полюбить!

Глаза женщины потемнели и в них мне почудились красные искорки. Мне казалось, что ещё мгновение, и она набросится на меня с одним-единственным желанием: растерзать меня на части. Но, как говорится, Бог миловал. Селестина совладала с собой и ответила мне достаточно спокойно:

– Да, тут ты «прищучила», Ида. – и прибавила уже более весёлым тоном. – Хочешь отвесить мне призовой щелбан за такое достижение?

– Не откажусь, – хмыкнула я.

– Тройки почти по всем предметам за исключением физкультуры. Невнимательна. Витает в облаках, зачастую, кажется, что абсолютно не слушает учителя. С трудом усваивает материал…

Вот такую вот кипу любезностей мне приходится выслушивать о себе каждый раз, как я сюда заявляюсь. И ведь никак не удастся сие мероприятие прогулять, иначе всё может обернуться ещё хуже!.. У Алекса же, напротив, характеристика оказалась весьма лестной:

– Ответственен, старателен, великолепная успеваемость по всем предметам, пунктуален… Правда, водится с этой троечницой Сидоровой, – Наталья Сергеевна не смогла отказать себе в удовольствии в очередной раз «опустить» меня (впрочем, ниже меня опускать уже было некуда. Если судить по её словам, я просто какой-то ночной кошмар всех учителей!). – Как бы Александр не стал учиться хуже из-за неё.

– О, не стоит так переживать из-за меня, – очаровательно улыбнулся Алекс, глядя на учительницу. – Наоборот, постоянное пребывание рядом с Идой меня стимулирует. Хочу выглядеть на её фоне ещё более выгодно!

– Это уж точно, – Наталья Сергеевна усмехнулась, нисколько не заботясь, что может как-то оскорбить мои чувства. – По сравнению с ней даже полено будет выглядеть гением…

Кое-кто из моих одноклассников одобрительно захихикал. Я почувствовала, как моё лицо заливает краска. О, как бы я хотела показать им всем!.. Да, я плохо учусь, но учёба всем даётся по-разному и это совсем не повод для острот! Вот только что я могу показать и кому доказать?.. Люди слепы и глухи ко всему, что противоречит их суждениям. Если бы… если бы только Алекс был на моей стороне. Тогда я не чувствовала бы себя так паршиво.

– Какие же они мерзкие, – шепнула мне Селестина. – Смеются и издеваются над тобою. Выставляют на посмешище…

– Не травите душу, – на мои глаза уже наворачивались слёзы. – Это так… несправедливо.

Неожиданно Алекс глубоко вздохнул и, положив мне руку на плечо, произнёс:

– Будешь должна.

Я… Я плохо помню, что произошло потом. После слов юноши стекло разлетелось на тысячу осколков, которые впились в моих обидчиков. Пострадали все открытые участки тела: лицо, шея, руки… Истошные вопли, сдавленные всхлипы и стоны наполнили комнату. Кто-то звал на помощь, а кто-то пробирался к выходу, желая поскорее выбраться из кабинета. Единственными, кто не пострадал, были я, Алекс и Селестина. Их лица не выражали ни капли сострадания к раненым. Селестина лишь сморщила нос:

– Ну, Рей, и что теперь прикажешь делать-то? Девчонка-то, если не дура, уже догадалась, что это всё ты устроил.

– Спасибо, мама, – с сарказмом произнёс юноша. – Даже если Ида и не догадалась, то после твоих слов она была просто обязана это сделать. Но в любом случае они это заслужили.

– Не спорю. Ты ещё милосерден, сын мой. Я или твоя тётушка Синн просто поубивали бы тут всех, – Селестина говорила об убийстве как о чём-то обыденном и, кажется, начисто игнорировала меня.

– Я же с ними учился как-никак, – ответствовал Алекс и переключил внимание на меня. – Что ж, здесь нам больше нечего делать, Ида. Тебе придётся пойти с нами… в наш мир.

– Где мы определим твою дальнейшую судьбу, – прибавила Селестина.

Чую я, что судьба моя окажется ничуть не лучше моих недругов, что извиваются сейчас от боли на полу. Знай, я, что всё так получится, то прогуляла бы собрание. Целее бы была…

«Я – птичка, оказавшаяся в когтистых лапах орла» думала я, уставившись в потолок. «Голубка, которой перебили крылья, чтобы она никогда не смогла вновь взмыть в голубую высь».

Разумеется, я всё преувеличивала и драматизировала. На тюрьму, переполненную орлами, готовыми меня заклевать, моя комната мало походила. Просторная, светлая, в зелёноватых тонах с позолотой и большой-пребольшой кроватью под балдахином в середине. Если бы не кое-какие обстоятельства, то я, наверное, могла бы пофантазировать на тему принцесс, принцев и, быть может, драконов. В роли принцессы, разумеется, должна была быть я. Однако судьба моя так и не была решена (единственное, что я поняла, что вроде как не убьют, и на том спасибо!), а потому переживания и всякие нехорошие мысли, заполонившие мою голову, не давали мне по достоинству оценить роскошную обстановку. То, что мне открылось после того происшествия на родительском собрании, перевернуло весь мой привычный мирок с ног на голову. Итак, с чего бы начать?..

Помимо обыкновенного измерения, называемого Миром Людей, существует ещё одно, в котором я нахожусь сейчас – Мир Демонов. Наверняка существуют и ещё какие-то, просто я о них ещё не знаю…

Так вот! Как видно из самого названия, обитают здесь преимущественно демоны. Нет, не такие, которых в книжках рисуют, то есть рогатые, с копытами, рыльцами и вилами. Выглядят они, так же, как и мы, люди, разве что глаза у них алые да зрачок вертикальный. И силой магической демоны наделены от рождения. Кто в большей степени, кто в меньшей, но все без исключения. В общем-то, на этом все существенные отличия демонов от людей заканчиваются. Мне, правда, пытались втереть что-то там о фактическом «бессмертии», но я не поверила. Ведь на вопрос о том, можно ли их убить, мне ответили утвердительно! Значит, не такие уж они и бессмертные.