И Джейс надеялась и рассчитывала на продолжение. Вот сейчас, когда Марк поставил машину в гараж, вошел с ней, держа за руку, в дом, он прижмет её к стене и…
И Марк выпустил её ладошку из своей руки.
Сбитая с толку, Джейс округлила глаза, но предпочла ничего не говорить ему. Пока, во всяком случае.
— Я возьму стакан воды, — Джейс показала пальчиков в сторону кухни, — Пить хочется. Тебе прихватить что-нибудь?
— Нет, спасибо.
Она проводила Марка взглядом, пока тот не скрылся в гостиной, и в самом деле направилась к холодильнику. Достала маленькую бутылочку воды и налила в стакан. И тут услышала звук включенного телевизора. А потом и самого Марка:
— Джейс, а, вообще, прихвати мне бутылку пива, если тебе не трудно.
Что? простите, бутылку пива? Она прислушалась. Судя по крикам, воплям и репликам комментатора о «удачно сделанном дриблинге, последующей передаче что привела к удачному броску из зоны трехочковых», Марк смотрел баскетбол. Кто ж в Америке не любит баскетбол? Она привыкла в детстве к тому, что её братья собирались в гостиной перед телевизором вечерами и шумно «болели». После этого ковер перед диваном выглядел так, как будто на нем не просто рассыпали чипсы и пролили пиво, но еще все это и хорошенько утрамбовали. Благо, её братья сами потом приводили все в порядок. Стало быть, и Марк болельщик? Она никогда не знала об этой его стороне жизни. Скейт, да… Но баскетбол?
— Ну! Ну же, давай! Мудак ты! Как ты смог пройти драфт, если не попал мячом в корзину?! (Драфт — ежегодный процесс выбора игроков из местных или университетских команд)
Джейс хихикнула. Вот это да! пожалуй, на это стоит посмотреть. Но, не долго.
Она прошла в гостиную, протянула Марку пиво и услышала:
— Морковка, садись! Тут такая игра! «Лейкерс» против «Нью-Йорк Никс». Знаешь, я бывал на их матчах, ну, когда наши приезжали в Нью-Йорк…
Ага, стало быть, «наши», это «Лейкерс». Понятно. Джейс села рядом с Марком и стала слушать, как её муж увлеченно объяснял ей, в какой заднице в этом сезоне «Лейкерс». Они проигрывают матч за матчем. Даже, несмотря на то, что у них есть такие игроки, как Ник Янг и Джордан Кларксон. Черт… конечно, все это, возможно, и было интересно, но… Какого, просите, было дразнить её там, в машине?
Джейс смотрела, как Марк, не прерывая объяснений, снял с себя джинсовый пиджак и кинул его на спинку дивана, закатал рукава рубашки, отпил глоток пива и снова, гладя в телевизор, нелестно отозвался об игре и некоторых игроках.
Что ж, возможно, то, что она собиралась сделать, было и не совсем честно. Точнее, это была игра не по правилам. Можно было остаться тут и посмотреть с Марком матч. Но… но, что если она уснет? Это сильно оскорбит его чувства? И у Джейс был план получше…
Она встала с дивана и окликнула Марка:
— Ты не поможешь мне расстегнуть платье? Я переоденусь и быстро вернусь к тебе.
— Что? — Марк, не глядя, поставил бутылку с пивом на пол. — Да, конечно, иди сюда…
Собираясь в ресторан, Джейс подалась какому-то неведомому ей порыву и надела черный корсет, отделанный красным кружевом и лентой. Тот самый, что ей подарила Оливия. Правда, те самые трусики, с ниткой жемчуга, Джейс решила оставить в коробке. И вот…
Марк опускал бегунок молнии вниз по шву платья, стараясь при этом не упустить ход игры. И как только он закончил, Джейс отошла в сторону, чтобы не загораживать ему экран телевизора. Но то, что она сделала дальше…
Какая. Нахер. Игра.
Марк уставился на свою жену, открыв рот и в буквальном смысле, пуская слюни.
Джейсон опустила платье сначала с одного плеча, а затем и с другого. Все это она проделывала, стоя спиной к нему. Позволила платью упасть на пол, перешагнула через него в своих открытых босоножках на высокой шпильке, и, так чертовски соблазнительно виляя попкой, прикрытой только черными кружевными танга, пошла из гостиной.
— Знаешь, к этому корсету прилагается пояс с чулками. Черными. — она повернулась, точнее, крутанулась вокруг себя. И Марк выронил пульт, что держал в руках, на пол. — А еще такие трусики, весьма интересные. Вот только, вряд ли, я когда-нибудь решусь их надеть…
— И… — кто насовал ему в глотку мелкого гравия, что так охренительно царапал горло при каждом слове? — И что в них такого?
— Прости, — Джейс продолжила свой путь. — Я не могу тебе этого сказать. Это очень… неприлично…
Стук каблучков по ступенькам лестницы заставил Марка зарычать. Он переводил взгляд с экрана телевизора на дверной проем, что отделял гостиную от пространства перед входной дверью и лестницей наверх. Ранее увлекательная игра сейчас потеряла всякий смысл. Да горят они в аду, эти слэм-данки, трипл-даблы и дриблинги вместе взятые! Сейчас все его мысли занимали эти «неприличные» трусики!
— Бл*дь! — Марк выключил телевизор и швырнул пульт на диван. — Джейсон!..
Он, преодолевая за раз по три ступеньки, влетел наверх и распахнул дверь спальни. И замер на пороге.
Джейс сидела на кровати, спиной к нему, но поставила мысок одной ноги на прикроватный столик и раскатывала по всей ноге черный чулок. Затем встала, прикрепила его к подвязке, и достала из коробки, что лежала рядом на кровати, второй. Марк, расстегивая пуговицы рубашки, а затем и пряжку ремня, внимательно следил за ней. И вот, когда она со всем покончила, тихо, но весьма уверено, заставляя Джейс вздрогнуть от неожиданности, спросил:
— Тебе совершенно не жаль эти твои черные кружевные трусики?
— Почему ты так спросил?
Джейс повернулась к Марку, пытаясь замаскировать победную улыбку за удивлением.
— Потому что, — он подошел к ней, обнял, положив ладони на её соблазнительную попку под тонкими кружевами. — Я буду вынужден порвать их. Так что, в следующий раз, тебе лучше надеть их поверх пояса. Ну, или, вообще, не стоит их даже доставать.
— Ой! — Все это было настолько горячо, что колени Джейс подогнулись. И если бы не Марк, что настолько сильно прижимал её к своему телу, она бы рухнула.
А он наклонился к её уху, и, прикусывая мочку, спросил:
— А где те самые «неприличные»? я хочу их видеть.
— Они… они там…
Джейс наклонила голову к плечу, открывая Марку доступ к шее. Её веки, как будто, налились свинцом. Да и дышать она стала через раз…
Марк, не отрываясь от неё, наклонился и поддел указательным пальцем шелковый лоскутик с ниткой жемчуга. Он выгнул бровь, ухмыльнулся и, зная, что от его слов по телу Джейс пробежит электрический разряд, сказал:
— Я заставлю тебя носить их завтра. Весь день…
Её долгое и протяжное «ох» точно таким же разрядом прошлось по каждому его позвонку, сверху вниз, добралось до поясницы и заставило всю кровь собраться и пульсировать в члене. Святой ад! Что эта девчонка делает с ним? ни с кем и никогда он не испытывал и тысячной доли того желания и вожделения, что с ней. С самой первой встречи. Если бы она только знала…
Он нежно и бережно опустил её на простыни. Взял в руки коробку, чтобы убрать её, но какой-то подозрительный шум, словно в ней лежало что-то, сделанное явно не из атласа и кружев, заставил Марка отодвинуть в сторону слой упаковочной бумаги. Он усмехнулся, когда достал со дна пару наручников, металл которых был спрятан в рюши и бантики из той же ткани, что и сам корсет. И шелковую повязку на глаза.
— Говоришь, подарок Оливии? — улыбка хищника заставила Джейс нервно сглотнуть и кивнуть. Но, черт! Жидкая раскаленная сталь предвкушения, смешанная с опасением и ожиданием какого-то подвоха, жаром разливалась по каждой клеточке её тела. — Ну что ж, Джейс, поиграем…
Довериться ему? Но, как ни странно, она уже была полностью в его власти. Поколебавшись лишь мгновение, Джейс закрыла глаза и ощутила прикосновение к векам прохлады атласной повязки. А дальше…
А дальше неведомый водоворот полностью поглотил её. И пусть она не могла коснуться Марка, хоть и очень хотела этого, но слышала его голос, его слова, и шла за ним. Её пронзало наслаждение; она готова была взорваться тысячами разноцветных салютов, что взмывают в небо на 4 июля. Она едва могла дышать. Всхлипывала и стонала. И просила, точнее, умоляла Марка: «Еще, пожалуйста… Да, так… О, Боже…». И слышала его довольный смех.
