Телефон трезвонил так, что его сигнал не мог заглушить даже мощный напор горячих капель, что сильным потоком лились из душа и разбивались о кафельный пол. Марк в который раз чертыхнулся, уперся ладонями в стену и отошел на шаг назад, позволяя каскаду воды массировать мышцы спины. Постоял так некоторое время, надеясь, что абоненту на другом конце этой электрической связи наскучит слушать монотонную трель, он повесит трубку и оставит все попытки пробиться к нему в столь поздний час. Но его надежды были тщетны. Трель замолкала на несколько секунд, а потом, с удвоенной силой разносилась по пространству ванной комнаты снова и снова, заставляя телефон, что лежал на тумбе рядом с раковиной, отплясывать бешеный танец и подчиниться вибрациям.

Марк поднял лицо вверх, подставляя его под воду, и задался вопросом, кому, в третьем часу ночи по восточно-поясному времени он мог так срочно понадобиться? Если это Фил, со своим очередным: «Прости, не выспался. Я завтра опоздаю», то он убьет его. И черт с ним! сам лично позвонит в агентство по найму и подыщет этому мудаку старую пожилую няньку для его недавно родившегося сына. И плевать ему, что миленькая хорошенькая Оливия будет против, потому что она придерживается своего метода воспитания. Что ребенок должен чувствовать объятия мамы и папы. Что…

Но в этот поток мыслей и ругательств в адрес друга, вклинивался не перестававший трезвонить телефон.

— Какого ж?..

Марк выключил воду, открыл дверцы душевой кабинки и протянул руку за висевшим на держателе полотенцем. Вытираться полностью было некогда, поэтому, он обмотал махровую ткань вокруг бедер, и босыми ногами пошлепал в спальню, прихватив по пути телефон и нажимая сигнал отбоя. Он перезвонит сам, потом.

Досадливо покачал головой и поджал губы, увидев, что из-под одеяла на его подушке торчит только кончик носа, поскольку девушка, что спала так, что сигнал телефона не беспокоил её, укрылась одеялом с головой. Но будить её не стал. Пока. Хотя, какого хера? У них есть определенная договоренность, и она прекрасно знает об этом. Решив, что разберется с этим позже, он вышел из спальни, и только потом посмотрел, кто так настойчиво добивался его внимая.

Фотография невысокой стройной женщины, что высвечивалась на экране телефона, повергла его в ступор. Если она звонит так поздно, значит, дело серьезное. И не ответить он не имеет права. Холодок нехорошего предчувствия расползался под кожей, по каждому позвонку, вверх, до затылка, заставляя волосы шевелиться.

Экран телефона погас, делая его темным, как та ночь за окном. Черная бездна. Холодная и одинокая. Промозглая, для начала апреля в Нью-Йорке. Марк вздрогнул, когда телефон завибрировал и стал трезвонить снова. Сделал глубокий вдох и, старясь скрыть волнение, провел пальцем по экрану и поднес смартфон к уху.

— Мама? — голос женщины был тихий, но такой надрывный. — Нет, не разбудила. Я… работал. Да, так поздно. — Регине вовсе и не обязательно знать, что в его постели спит посторонняя девушка, с которой он «работал». — Все хорошо, мам. А теперь ты набери полную грудь воздуха, успокойся, и скажи мне, что случилось? — он услышанного, Марк побледнел, схватился рукой за край стола и закрыл глаза. — Я вылетаю. Первым же рейсом.

Можно было набрать номер его личной помощницы, миссис Смит, разбудить её и велеть забронировать билет на ближайший самолет до ЛА. Можно было дать распоряжение пилоту и всей команде самолета нью-йоркского отделения Корпорации срочно готовиться к вылету. Можно было позвонить Рею, его личному водителю, и отдать приказ незамедлительно подогнать машину к подъезду. Можно было бы разбудить их всех посреди ночи, вырвать из теплой постели, от родных и любимых. Собственно, он всегда так и делал, если ему что-то срочно было нужно. Но, вот сегодня не мог, не хотел. Ему требовалось время. Время побыть одному, осмыслить, принять и подумать.

Поэтому, он сам позвонил в аэропорт и забронировал билет на ближайший рейс. Оставил Филу голосовое сообщение, что вынужден улететь, не объясняя причины, и заказал такси. Затем, сохраняя полное спокойствие, вернулся в спальню. Зашел в гардеробную и, достав с полки небольшую дорожную сумку, с металлической пластинкой, на которой была выгравирована его личная монограмма, кинул в неё смену белья, пару футболок, джинсы и свитер. Оделся в повседневную одежду: темные, пусть и брендовые джинсы, дорогую футболку с модным принтом, удобные кеды. Сняв с вешалки кожаную куртку-бомбер, он перекинул её через руку и вернулся в спальню. Сел на край постели, взял со столика свои часы и растолкал девушку, что спала в его кровати.

— Марк? — она сонно потянулась и приоткрыла один глаз. — Ты куда-то собрался?

— Да. Я улетаю.

— Прямо сейчас? — девушка приподнялась и села, опираясь на вытянутую руку.

— Да, Кони, прямо сейчас. Вставай, тебе пора.

— Но… — девушка явно не собиралась никуда уходить. И, по правде сказать, надеялась воспользоваться вот такой спешкой своего приятеля. — Почему я не могу остаться тут до утра? И потом, нам уже пора давно поговорить о нашем будущем. Может, стоит попробовать? И мне, пока ты в отъезде, перебраться сюда?

О! она бы многое тут поменяла! Надеясь на положительный ответ, блондинка хищным взглядом осматривала шикарную спальню. Слишком мужская. Темная. Строгая…

— Кони! — Марк застегнул браслет часов на запястье, внешне оставаясь собранным, равнодушным и спокойным. — Нет. Ты знаешь правила. С самого начала. Тебе давно пора уже было убраться отсюда. Какого черта ты уснула, пока я принимал душ?

— Но, Марк, я не понимаю?.. — она хлопала ресницами, готовая разреветься. Они встречались уже несколько недель, и она думала, что сможет сломить его.

— Кони, нет! — Марк сказал это резче, чем планировал. — Ты же знаешь, я не завожу отношений. И никогда никого не оставляю на ночь. — он достал кошелек, вытащил из него несколько сотенных купюр, потом подумал и добавил еще столько же, и положил их на столик, рядом с девушкой. — Вспомни, я говорил тебе: ужин, тут или в клубе, и быстрый трах. И все. Ты выметаешься. Так?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он был безжалостен и суров. И так всегда. С каждой из своих пассий.

— Так, — Кони нехотя согласилась.

— А если так, то вот именно сейчас ты выметаешься из моей жизни навсегда. У тебя есть десять минут на сборы. Консьерж вызовет тебе такси.

— Но, Марк!..

— Это все, Кони. — Марк встал и направился к двери из спальни. — Не вздумай мне звонить, писать, искать встреч. И не дай Бог тебе в голову придет мысль дать интервью прессе или начать меня шантажировать. Моя служба безопасности сполна отрабатывает свой кусок хлеба, и на тебя они, наверняка, накопали целую папку компрометирующих фактов. Так что… я сделаю один звонок. Вернусь, а тебя уже здесь не будет.

Он не дал девушке ничего сказать, ничего возразить. Так было всегда. Коротко, ясно, безапелляционно. Это он хозяин положения, но не она. Она — никто. Кукла, исполняющая его прихоти. Больше он никому и никогда не позволит ворваться в его сердце и душу, и растоптать их. Порвать в мелкие клочья, которые потом сшивались грубыми нитками и крупными стежками, оставляя рубцы. Он больше не верил женщинам. И уж тем более, не доверял им. Для него они все были лживыми сучками, с огромными синими глазами, такими глубокими и доверчивыми, но, как оказалось, способными на предательство.

Звонок от мамы стал для него полной неожиданностью. Не то, что бы она не звонила ему, нет. Но никогда не звонила вот в такое время. Обычно, он сам набирал её номер, говорил, что с ним всё в порядке, что зря она так переживает, что всегда сможет сама прилететь к нему. Но сам никогда не прилетал. Ни разу за эти годы.