Что он о ней подумает? Что она, не придумав ничего лучше, решила соблазнить его? Чтобы остаться с детьми? Да еще и в этом доме?

Марк едва заметно приподнял уголки губ в улыбке. Его все это вполне устраивало! И если бы не детский смех и перешептывание, он, ей Богу, уже приложил бы все усилия, но соблазнил её! Но еще он мог поклясться, что если чуть приподнять голову и заглянуть Джейс в глаза, то можно увидеть в них панику. Черт, панику! Нет! нет, нет, нет, нет, нет!!! Вот этого ему как раз и не надо! Только не напугать её! Лучше, взять всю вину на себя.

Он осторожно вытащил свою руку из-под её головы, а вот ладонь с её тела убирать ох как не хотелось. Но… но, как бы ненароком, он задел подушечкой большого пальца вершину груди, и почувствовал, как твердеет маленькая горошинка. О, да! она хочет его! Но, детка, и тебе придется потерпеть.

— Прости, — он постарался выглядеть смущенным, — не знаю, как так получилось? Должно быть, во сне…

— И… и ты меня.

Джейс запиналась на каждой букве: что если, он почувствовал и её возбуждение? Но Марк сам решил сгладить неловкую ситуацию, переключив внимание на детей.

Два взъерошенных после сна воробья, словно на жердочке, стояли коленями на оттоманке и держались за резную кованую спинку кровати, о чем-то перешептываясь и хихикая.

— И чему вы там смеетесь? — Марк приподнял голову и, стараясь придать лицу строгости, посмотрел на них.

— Вы спали вместе! — Бри приподняла бровки домиком, — Да-да!

— Как самые настоящие мама и папа! — Николас поддержал сестренку.

— Да вот еще! — Марк фыркнул и отодвинулся на свой край кровати, до которого было далековато. — Мы, между прочим, ваши настоящие мама и папа и есть! Давайте, прыгайте к нам!

Ловко взобравшись на спинку, Бри и Николас, поняв слова отца буквально, прыгнули в середину кровати, как раз между родителями. Девчонка мигом устроилась на груди Марка, а Ники уютно свернулся калачиком под рукой мамы, прижимаясь к ней спиной, и смотрел на сестру и отца.

— Значит, — шустрая егоза гладила отца по заросшими уже мягкими волосками щеками, — Вы теперь так будете спать всегда?

— Как, так, детка? — Марк прокашлялся и закинул одну руку за голову.

— Ну, вместе? В обнимочку?

Марк скосил глаза в сторону Джейс, но та, от смущения, уткнулась носом в рыжеватые кудри на голове сына.

— Котенок, — он вздохнул. — Я не уверен. Мама сказала, что я мешаю ей, не даю выспаться.

Он ждал ответной реакции Джейс. Может, ему повезет, и она станет уверять дочь, что все это чушь? Что вовсе не и «не мешает», и что, да, так они будут спать всегда. Но Джейс не успела: шустрая голубоглазая бестия сумела опередить её:

— А как ты мешает? Ты что? ты сталкиваешь мамочку с кровати? Но это не правда! ты держал её! Крепко-крепко! И не давал упасть.

— Ну, да, я держал, — Марк почесал затылок. Ему что, из всего этого выпутываться самому? Он снова посмотрел на Джейс, но та прятала улыбку в макушку сына. Ладно! — Мама говорит, что я храплю! Сильно и громко.

— Мамочка! — вот сейчас удивленнее глаза Габриэль и в самом деле занимали половину маленького личика. — Но папа не храпит! Ники, ну скажи маме!

— Мам, — мальчишка повернулся к Джейс. — и, правда. Мы спали с папой…

— Солнышко, — Джейс не знала, что ответить сыну, — я…

Но Марк снова пришел на помощь, решив сменить тему:

— Ладно, банда заговорщиков, чем займемся сегодня?

— Можно водичку проверить…

Маленькая хитрюга опустила голову на грудь отца и притворно вздохнула.

— Можно, — Марк постарался сдержать смех, — Но, мисс, не в бассейне. Я предлагаю после ленча отправиться на пляж. И там устроить пикник. Я навещу отца, а у вас с мамой как раз будет время собрать корзинку. Ну, как вам такое предложение?

— Мне нравится! — Николас сел, поджав под себя ноги. — А мячик возьмем?

— И мячик, и тарелку! Повеселимся от души!

— А куда поедем? — Николас заинтересованно смотрел на Марка. — К нам домой? Там большой пляж…

— Нет, сынок. Знаю я одно место… частенько мы там бывали с вашей мамой… Вот и проверим, что изменилось за это время. Ну, умываться?

Он подмигнул детям и уже хотел встать, но Габриэль надула губки и оттянула вперед топ своей пижамы:

— А можно я поеду так? Мне эта пижамка очень нравится. Она моя любимая! Вот у мамочки две любимые пижамки! Но они все равно не такие красивые…

— Бри, — Джейс испугалась: сейчас эта маленькая девчонка снова наговорит лишнего. — По-моему, сегодня к кому-то на подушку прискакал солнечный зайчик и заразил одну хорошенькую девочку своей болтливостью!

— Ой! — девчонка прикрыла рот ладошками и сквозь них пробовала мычать. — А почему мне нельзя сказать про твои пижамы?

— Потому что! это секрет!

Джейс показала дочери язык, чем очень рассмешила Марка. Да, эта пигалица недалеко ушла от своих детей! сама еще маленькая девчонка!

— А мне нельзя про какую пижаму рассказывать? Про мальчуковские трусы и майку? Или, про рубашку и голубые шорты?

— Да ты уже все выболтала! — Николас укоризненно посмотрел на сестру.

— Ну-ка, ну-ка! — Марк насторожился и сел, придерживая дочь под спину. — Это какие такие?..

Черт! Что если, это мужские вещи остались у неё после какого-нибудь ублюдка, который сумел вскружить ей голову? Был ей так дорог, что теперь она иногда спит в его вещах?

— Бри! — Джейс покачала головой. — Не надо…

— Да что такого? Это же папочка! — девчонка развела ручки в сторону, пресекая все возражение, и продолжила объяснять. — У мамы есть мальчуковсие трусы. Две. Или два. Не знаю… одни такие, как у тебя, там и буковки такие… а другие, ну как шорты…

Марк недоверчиво посмотрел на Джейс. Слишком очевидной была догадка, но… но не может этого быть! Но розовый румянец, что предательски расползался по щекам Джейсон, говорил сам за себя.

— Детка, — Марк, боясь спугнуть удачу, посмотрела на дочь. — А эти… шорты. Они случайно не голубого цвета?

— Угу! А ты откуда знаешь?

— Так, — он неопределенно махнул рукой. — А я-то думал, куда это пропали мои вещи? Так вы, мисс Гордон, о, прошу прощения! — он отвесил шутовской поклон. — мисс Монро, когда удирали из моей спальни, половину моих вещей с собой прихватили? Вот ведь… надо было заявить на вас в полицию! Эх, не вовремя догадался! А то приволокли вас ко мне, мисс воровка, как миленькую!

— Ну! — Джейс вскочила с постели. — Ну. Все! Хватит! Ты сам разрешил мне их взять! Я… я… я в душ! А вы!..

— А мы… Пожалуй, еще посекретничаем! — Марк, довольный собой и своей дочерью, откинулся на подушку. Но при этом не сводил глаз с Джейсон. — Знаешь, тебе, конечно очень идет эта майка и шортики, трусики… Но ты, если что, не стесняйся! Верхний ящик комода в твоем полном распоряжении! — он хохотал, видя, в каком замешательстве и гневе маленькая разъяренная фурия хлопнула дверью ванной, и крикнул вслед, надеясь, что она его слышит. — Рубашки в гардеробной!

Он встал, подхватил дочь и, широко улыбаясь, подкинул её высоко над головой:

— Моя болтливая девчонка! Ты мне очень, очень-очень-очень помогла! Николас! — он протянул сыну руку. — Идем, я помогу вам умыться!

Если в представлении Джейс пикник на пляже это — расстеленный плед, правда, желательно на траве и подальше от песка, чтобы последний не скрипел на зубах вместе с едой; они все вместе, сидящие на этот самом пледе и в его середине расставленная, пусть в и беспорядке, еда; расслабленные позы, непринужденные разговоры. Словом, все так, как когда-то было у них с Марком. Было. На этот самом месте, что за столько лет и не изменилось. Странно, даже поваленное дерево за это время никто не убрал.

Но, видимо, таково было представление Марка о романтическом пикнике.

Потому что, так называемый «семейный» пикник, в понятии Эриксонов (именно Эриксонов, тут Джейс усмехнулась), выглядел несколько иначе.

Из багажника машины, как из пещеры Али-бабы, Марк доставал и складывал на песок: большой пляжный зонт, раскладной столик, четыре деревянных стула, которые, она была уверена, могли с легкостью превратиться в небольшие, но удобные шезлонги. Далее последовали: корзинка, которую они собрали с детьми; большой бумажный пакет из супермаркета; переносной мини-холодильник; плед (точнее, два). И, наконец, большая корзина, напоминающая бельевую, полная игрушек.