Финал планирования на самом высоком уровне был весьма драматическим. Рокоссовский стоял на том, что продвижение к Бобруйску должно осуществляться двумя колоннами, а ряд военачальников (и их поддержал Сталин) стояли за один мощный удар. Эмоции перехлестывали через край. Сталин дважды отсылал Рокоссовского в соседнюю комнату «подумать еще». Рокоссовский заявил, что если Ставка будет настаивать на одном ударе, он попросит о снятии его с поста командующего фронтом. Молотов и Маленков, симпатизирующие горячему военачальнику, наперебой спрашивали его: «Да знаешь ли ты, с кем споришь?» И все же Рокоссовский убедил Сталина в том, что его замысел обещает лучшие результаты. Он сказал, что любит генералов, которые знают свое дело и знают, чего хотят. На Бобруйск войска пойдут двумя колоннами.

Железная дорога работала в предельном режиме, огромные массы войск перемещались по великой русской равнине, бой предстоял жестокий. А пока до назначенного срока — 15–20 июня — соблюдалась исключительная секретность. Маршалы менялись местами, Конев возглавил 1-й Украинский фронт, Малиновский — 2-й Украинский, безотказный генерал Петров возглавил 4-й Украинский фронт.

Немцы попались на удочку. Они строили вокруг Львова небывалые укрепления и подвозили на Западную Украину резервы. 38 германских дивизий встали на пути предполагаемого советского наступления. Интуиция подвела немцев. Гитлер отказал своим генералам на центральном (белорусском) участке в отходе к более укрепленным позициям на верхнем Днепре или Березине. У группы армий «Центр» в резерве была лишь одна дивизия. ОКХ отвел 56-й танковый корпус из подчинения группы армий «Центр» и подчинил его группе армий «Северная Украина». Германская разведка знала, что дивизии из Крыма переводятся именно на Центральный участок фронта. Но не сделала из этого правильных выводов. На критически важной военной конференции ОКХ 14 июня, несмотря на явные признаки усиления советских частей напротив группы армий «Центр», германское командование не нащупала нерва происходящего. Даже 20 июня ОКВ полагало, что гроза грянет на юге.

Между тем «кураторы победы» — представители Ставки прибывали совсем в другие места. Василевский 4 июня приехал к Черняховскому, на следующий день Жуков разместился у Рокоссовского (он прибыл в 5 часов утра, но уже через три часа начал работать). В полночь каждого дня представители Ставки звонили Сталину. К дате выступления советское военное командование подготовило 23 армии (из них 1 танковая и 4 авиационных), 118 стрелковых дивизий, 2 кавалерийских корпуса, восемь танковых и механизированных корпусов. Приказа ждали экипажи 2715 танков и 1355 самоходных орудий. Жуков считал, что их учеба без настоящей стрельбы недостаточна, и были специально выделены боевые патроны и снаряды для подготовки в обстановке, максимально приближенной к боевой. На фронт наступления прибыли 300 тысяч тонн горючего и миллион тонн прочих припасов.

В летнее небо смотрели 24 тысячи орудий и 2306 установленных на грузовиках ракетных минометов «катюша». В четырех авиафлотах готовыми к вылету стояли 5327 самолетов, а на дальних аэродромах изготовились 700 бомбардировщиков авиации дальнего радиуса действия. Много другого: 70 тысяч грузовиков, 43 с половиной тысячи пулеметов. Ежедневно к четырем фронтам прибывали в среднем сто поездов и 12 тысяч грузовиков с припасами. Миллион двести пятьдесят четыре тысячи воинов ждали приказа, а в резерве стояли еще четыреста шестнадцать тысяч. Реализм потребовал развернуть 294 тысячи медицинских пункта. Этой армии было подвластно все. Она прошла горечь поражений, возмужала психологически, выделила полководческие таланты, набралась опыта и умения вести современную войну. Это была лучшая в мире боевая сила, не имеющая равных по геройству, самопожертвованию, умению. И не каждое поколение знает волю, хладнокровие и стратегический талант, какой был у стоявшего во главе этой мощи Георгия Константиновича Жукова.

В Италии Муссолини создал «республику Сало» — последний бастион фашизма на полуострове. Он спешит наказать тех своих сподвижников, которые предали его осенью, в том числе мужа своей дочери — министра иностранных дел Чиано и маршала Де Боно.

Видя, что он не сможет сбросить американцев и англичан в море, командующий германскими войсками в Италии фельдмаршал Кессельринг еще осенью 1943 года начал создавать мощные оборонительные сооружения на пути союзников от Неаполя на север. Так называемая «Зимняя позиция» представляла собой линию укреплений между Гаэтой и Пескарой. Преодолев «Зимнюю позицию», союзники предприняли ряд крупных наступательных операций, чтобы пробиться на север.

Но за первой линией германской обороны следовала вторая. Кессельринг достаточно отчетливо представлял себе, что союзники не пойдут вперед через центральные районы Апеннин и поэтому укреплял в основном Адриатическое и Лигурийское побережье. Вторая линия укреплений получила название «Густав». Аббатство Монтекассино, памятник шестого века, стояло здесь неприступной крепостью. Дожди осени и зимы вздули реки Южной Италии, и союзное продвижение стало сопряженным с еще большими трудностями.

Только 22 января 1944 года удача улыбнулась американцам. Американские и британские войска отплыли из Неаполя для высадки в Анцио, что обещало прямой путь на Рим. Их десант в Анцио (60 десантных судов) выбросил ударную группу войск всего в 50 километрах к югу от Рима. За сутки здесь высадились 36 тысяч десантников. Поскольку операция оказалась полной неожиданностью для Кессельринга, командующий операцией американский генерал Лукас, возможно, смог бы захватить в эти первые дни незащищенный Рим. Но риск был сочтен слишком большим, и Лукас предпочел активную оборону. Немцы не смогли сбросить Лукаса в море, но стратегическое значение его операции приблизилось к нулю. 23 февраля пришло подкрепление, но все три последующие месяцы союзники могли лишь оборонять Анцио. В помощь американцам англичане и французы начали наступление, перейдя реку Гарильяно.

Но Гитлер приказал держать оборону в Италии любой ценой и германские войска остановили союзников. Надолго. Шли дни и недели, а союзники не могли продвинуться в Италии на север. Американцы в листовках предупредили, что отныне будут бомбить любые исторические памятники. И тогда, ища выхода из тупика, союзники пошли в глубину, стараясь овладеть доминирующим над местностью монастырем Монтекассино. Между 12 февраля и 17 мая 1944 года они четыре раза штурмовали впечатляющий монастырь, вернее, подходы к нему. Монастырь стал грудой камня, но продвижения вперед так и не произошло.

Это был весьма тяжелый кризис для командующего театром военных действий британского генерала Александера (идеала аристократа-воина для Черчилля). 11 мая две тысячи орудий англо-американцев начали артиллерийский обстрел Монтекассино с моря. Через 45 минут пехота (поляки, индусы, англичане, французы, марокканцы) двинулись вперед. В этой, четвертой битве за Монтекассино Александер обеспечил превосходство своих войск в соотношении три к одному. Последовал налет, и шедевр раннехристианской архитектуры превратился в обломки. Лишь к 23 мая 1944 года союзники сумели пробить брешь. Вечером 5 июня американские войска вышли к центру Рима.

Немцам оставалось лишь отступить за Рим и организовать новую линию обороны — «Готическую линию» между Пизой и Римини — 250 километров к северу. Да и на пути к этой линии Кессельринг сумел в значительной степени обескровить наступающие войска. Фронт по «Готической» линии стабилизировался в августе 1944 года. К этому времени уже шли сражения в Нормандии, и немцы должны были оглядываться на свой тыл. Теперь «Готическая» линия показала свою силу и практически трудно было предсказать скорый уход вермахта из Италии. Осеннее ненастье 1944 года лишь помогало Кессельрингу, укрепившему свои позиции.

Отметим и события на Балканах. Здесь 12 германским дивизиям помогали 18 дивизий германских союзников во главе с хорватскими усташами. В декабре 1943 года англичане окончательно переориентировались здесь с роялистов-четников на коммунистических повстанцев Тито. Капитуляция Италии очень помогла Тито, чья армия теперь превысила 100 тысяч человек. В их руках было теперь побережье Долматии и все итальянские припасы. Но решающее ослабление немцев и их союзников на Балканах произошло лишь в августе 1944 года с выходом на Балканы Советской армии и капитуляцией Румынии. Теперь партизанский герой становился одним из главных факторов на Балканах. Германская группа армий «Ф» на Балканах теперь в высшей степени зависела от способности Кессельринга продержаться в Северной Италии.