Руководитель германской военной разведки генерал Гелен в обширных докладах, подготовленных 5 и 22 декабря 1944 года, обращал внимание на то, что за сравнительно короткое время протяженность линии советско-германского фронта сократилась с 4400 километров до 2000. Фронт теперь проходил от Мемеля на Балтийском море, по границе Восточной Пруссии, по Висле к востоку от Варшавы, Дунаю к северу от Будапешта, озеру Балатон, реке Драве и до Адриатики. Запертые в Курляндии германские дивизии отвлекали часть советских войск. Гелен насчитал в советской армии шесть миллионов солдат и офицеров, сосредоточенных в девяти фронтах, каждый из которых имел свое стратегическое планирование. Пленные и прочие источники указывали, что в середине января 1945 года эти девять фронтов начнут генеральное наступление. Последуют удары в Венгрии и прочие операции, направленные на то, чтобы ослабить центральное направление; затем обрушится удар центральных советских фронтов.

Гитлер отнесся к докладам Гелена с величайшим скепсисом. Он указывал, что в русских дивизиях всего максимум по семь тысяч солдат (в этом он был недалек от истины), что у русских раздута пропагандой численность танков (в этом фюрер был полностью неправ), что русские измождены предшествующими сражениями и неспособны на такое предприятие как завоевание собственно Германии. Гиммлер, которому доверили оборону рейха с Востока, тоже способен был поразить безразличием к суровым фактам жизни: «Я не верю, что русские вообще начнут наступление. Все это огромный блеф». Все та же надежда, что когда-нибудь медведь осядет от потери крови.

Между тем Малиновский решал проблему Будапешта. Танки армии Кравченко и 7-я гвардейская армия Шумилова с севера шаг за шагом шли к центру венгерской столицы. С юга к ним навстречу шла 46-я армия Шлемина. Малиновский и Толбухин вместе взяли Будапешт в кольцо и сдача города была лишь вопросом времени. 23 декабря находящийся на равнине Пешт был под контролем Красной Армии. Но Гитлер приказал изыскать возможности сохранить контроль над последним союзником и перевел три танковые дивизии в Венгрию из Восточной Пруссии. Буда оставалась естественной крепостью на правом берегу Дуная. Это было кровавое рождество для венгров и для всех, кого взяла в свои объятья война. И все же последняя перед Берлином столица гитлеровской коалиции пала.

Но и тогда Гитлер не смирился. Он сместил генералов Фрисснера и Фреттер-Пико, заменил их Волером и Балком, приказал начальнику штаба сухопутных сил Гудериану перевести из группы армий «Центр» 4-й танковый корпус СС в Венгрию. Его яростная атака пала на первый день нового года, но Ставка приказала 6-й гвардейской танковой армии Малиновского зайти в тыл атакующим немцам. Весь январь длились жесточайшие танковые бои. Будапешт был окончательно взят только 13 февраля 1945 года — 30 тысяч военнопленных, 50 тысяч убитых немцев и их союзников. Стало примерно ясно, что может быть в Германии с ее хорошими дорогами, фольксштурмом и сжатым в пружину вермахтом. Лица советских военачальников напряглись.

Судьба Германии решалась, однако, не на Дунае, а на Одере. Гелен в своей стратегической оценке довольно точно указал время огромного советского наступления на Одере, целью которого, писал глава германской военной разведки, было «полное уничтожение германской воли и способности вести войну» («Das Ziel ist in der volligen Zerschlagung der deutschen Widerstandskraft»). Гитлер назвал рассуждения Гелена «полностью идиотическими». Почти потеряв над собой контроль, Гудериан в ярости отказался уволить Гелена. Но Гитлер продолжал верить, что русские заплатят за свой кровавый путь и обессиленные падут у самых ворот рейха. Гудериан, так весело рвавшийся к Москве в октябре 1941 года, теперь считал оборону собственной столицы «карточным домиком». Двенадцати с половиной дивизий резерва было недостаточно для сдерживания колосса, занесшего с востока карающий меч.

Западные союзники в начале года считали потери. Число погибших в мировой войне американцев к началу 1945 года достигло 138 393 человек; англичан — 199 497, канадцев — 18 015, австралийцев — 17 415, индийцев — 17 415, новозеландцев — 8919, южноафриканцев — 5783. Берлин считал в основном не людей, а территории. В Европе Германия потеряла все, что она завоевала в ходе агрессии, начиная с 1939 года, а в Азии Япония — почти все, взятое с 1941 года. Италия, Румыния, Болгария, Венгрия покинули «ось» агрессоров и присоединились к ее противникам. Теперь Берлин и Токио сражались в одиночестве, отступая на собственную территорию. Но ни та, ни другая не готовы были сдаться. Заставить их сделать это требовало огромных сил.

До сих пор секретное оружие, на которое полагались Германия и Япония, не приносили им решающего успеха. Целый ряд типов «секретного оружия» — от магнитных мин 1939 года до ракет Фау и реактивного самолета 1944 года — прошли перед современниками. На 1945 год падает изобретение фантастической подводной лодки «Шноркель». В этой подводной лодке почти все обгоняло свое время — и корпус, создаваемый из «полуфабрикатов», и превосходные электрические батареи, и торпедные аппараты, способные запускать несколько ракет сразу (способных одновременно потопить восемь судов), и практическая неуязвимость от орудий противолодочной борьбы. «Шноркели» буквально растворялись в океане. Даже когда их собственный аппарат «Энигма» давал знать об их расположении (а в Блечли читали), обнаружить удивительную лодку в океане было чрезвычайно тяжело. Все это делало «Шноркель» превосходным орудием подводной борьбы. «Шноркели» собирались в Киле, Гамбурге и Данциге и опробовались на Балтике. Массовый их выпуск был подготовлен к маю 1945 года. Поздно.

В новогоднюю ночь немцы впервые осуществили ночную атаку своими «блицами» — реактивными самолетами, существенно преобладавшими над всеми прочими тогдашними самолетами по скорости. Но «блицей» было слишком мало. В то же время тысячные бомбовые воздушные флоты уже бомбили методично Германию, ее центры военной промышленности и города, и эту силу было уже не остановить.

Но главное обстоятельство смотрело на Германию с Востока. От балтийских дюн до венгерского озера Балатон против трех миллионов солдат вермахта стояли шесть миллионов советских солдат. В резерве у немцев были два с половиной миллиона солдат, а у Советской Армии — пять с половиной. Против 4 тысяч немецких танков Советская Армия выставила 12 900 танков. Против 1960 германских самолетов — 15 540 машин.

Фронт на Востоке с 16 декабря был в статичном состоянии, но ясно, что так долго продолжаться не могло. 4 января 1945 года Гитлер перевел 6-ю танковую дивизию СС с Западного на Восточный фронт. Вечером 15 января Гитлер поездом прибыл на перрон берлинского вокзала. Гитлер слышал, как один из его офицеров сказал другому: «Берлин — самое практичное место для нашей штаб-квартиры: скоро от Восточного до Западного фронта можно будет проехать на уличном трамвае». (В тот же вечер началось регулярное сообщение между Лондоном и Парижем. А на экраны Германии вышел самый дорогой фильм третьего рейха «Кольберг» — об осаде прусского города Кольберг в 1807 году. Тем временем собственно Кольберг был взят Красной Армией.)

В первую неделю 1945 года начальник штаба сухопутных сил Гудериан объехал позиции на Восточным фронте. То, что он увидел на противостоящей стороне, устрашило его. Остановить громаду, движущуюся с востока, уже не в силах германской армии, и Гудериан решил в последний раз обратиться непосредственно к Гитлеру. Он просит о подкреплениях и о разрешении отвести войска с первой, плохо обороняемой линии обороны, на вторую линию с тем, чтобы страшный артиллерийский удар русских пришелся на пустые позиции. Единственная надежда заключается в том, чтобы Жуков «ударил по воздуху», а затем, выжив под пушками русских, гибко маневрировать в западной Польше, пока весенняя распутица не остановит паровой каток Москвы. Но, как отмечает Гудериан, стоило Гитлеру услышать слово «оперативное», как он начинал выходить из себя, предвидя в качестве следующего слова «отступление». Представленные обновленные данные о советской мощи Гитлер назвал «идиотическими» и «чистым блефом». Он предложил упечь Гелена в дом сумасшедших. (Гудериан, защищая своего разведчика-аналитика, назвал его «одним из лучших моих офицеров»). Гитлер всячески пытался уйти от реальности, подчеркивая германскую мощь: «Восточный фронт никогда прежде не имел таких мощных резервов, как сейчас, и я благодарю за это вас». На что Гудериан возразил: «Восточный фронт — это карточный домик. Если он будет прорван в одном месте, все прочее просто рухнет».