— Мы живем закрыто, но часто приезжают послы с семьями. И их жены так же мало готовы к нашим местам, — продолжила она.

Не прошло и пары секунд, как появилась служанка в горчичном одеянии, которое больше походило на простыни, обмотанные вокруг тела. Но бесформенной кучей при этом не выглядела. Было довольно красиво. Необычно, но красиво.

Даринэ-аин быстро заговорила на незнакомом языке.

Служанка взглянула на меня, лишь раз кивнула и тут же ушла.

— Сейчас все будет. Вы, наверное, очень устали. Хотите пить или, может быть, есть?

— Нет, спасибо.

Демонесса присела на подушки и ласково улыбнулась:

— Не стойте, присаживайтесь, пожалуйста.

— Благодарю.

Я села чуть в сторонке.

— Я знала вашу мать. Необыкновенная была девушка. Яркая, запоминающаяся. Её прибытие наделало много шума.

— Да… мне рассказывали.

— Вы прибыли с отцом?

— Нет, мой отец и кузен пропали несколько месяцев назад. Несчастный случай.

Если покушение и стремление уничтожить мою семью можно назвать несчастным случаем.

— Их уже признали погибшими, но мы с Мейн… — я запнулась и быстро поправилась, — я и Мейн-оир считаем, что это не так.

— Мне жаль, — вздохнула она. — Но, если Mейн-оир говорит, что они живы, то так и есть. Ну ничего, мы о вас позаботимся. Все будет хорошо.

— Да, конечно, — пробормотала я, с отчаянием понимая, что признаться всё-таки придется. — Мне надо кое-что вам сказать…

— И что же?

Она улыбнулась еще более приветливее.

— Я и Мейн-оир… мы…

«Как же это сложно!»

Дарина-аин терпеливо ждала продолжения. А я не могла смотреть ей в глаза, словно мы сделали что-то постыдное и неправильное.

— Мы женаты.

Все, можно выдохнуть.

Вот только взгляд поднять не могла, изучая собственные пальцы, которые побелели от напряжения, так сильно я их сжала.

Ничего.

Тишина.

Взгляд всё-таки пришлось поднять.

Демонесса даже положения не сменила, вот только улыбка слегка померкла, а в темно-карих глазах промелькнуло нечто непонятное.

Это молчание начало убивать.

— Я жена Мейнора, — повторила я на всякий случай.

Раз уж он мой муж, то я могу называть его, как хочу.

— Мы поженились в Лагарте, — продолжила я уже не в силах остановиться, — с благословения двух богов. Пресветлой и Вилеса.

Опять ничего.

Она даже не дернулась, лишь слегка сощурила свои темно-карие глаза и протянула едва слышно:

— Кто бы мог подумать…

— Понимаю, я не демонесса и, возможно, мало подхожу Мейнору, но…

— Не мне судить, кто подходит Мейн-оиру. И сомневаюсь, что кто-нибудь будет судить его и попрекать. Он тот, чьи решения не обсуждаются.

— Правда? — растеряно пробормотала я.

Женщина внезапно подалась вперед, жадно вглядываясь в мое лицо:

— Девочка моя, а ты вообще знаешь, кто он такой?

Ее слова, этот тон и сомнения, которых становилось все больше и больше. И мысль о том, что я совсем не знаю мужчину, которого попросила стать моим мужем.

Стыд и злость, отчаянье и упрямство.

Столько ярких эмоций, в которых так легко запутаться.

— Я знаю своего мужа, — тихо, но твердо произнесла в ответ. — И о том, кто он, мне тоже известно.

Мне просто не хотелось выглядеть еще большей неудачницей, чем я была на самом деле.

Можно было сказать правду, расспросить, но…

Почему я должна ей доверять? Почему обязана открыться.

— Хорошо, если так, — отстраняясь, улыбнулась демонесса.

От дальнейших расспросов меня спасла вернувшаяся служанка, в руках которой был целый ворох пестрых нарядов и тканей.

Дома я бы никогда не позволила себе такие яркие краски, слишком они были кричащими и привлекающими внимание. Но такими красивыми и сочными.

— А вот и ваша одежда. Уверена, нам удастся найти что-нибудь подходящее. Пойдемте.

Я послушно встала, мысленно прогоняя в голове наш разговор, особенно последнюю его часть.

«Он тот, чьи решения не обсуждаются».

Это же не просто слова. В них есть смысл.

«Почему они не обсуждаются? Даже среди членов семьи? Ведь Мейнор не старший сын. И вообще, он лишь страж границ… или я что-то перепутала?»

Меня завели за плотную занавеску.

Хозяйка шатра осталась с одной стороны, а мы со служанкой с другой.

Именно эта женщина помогла мне снять колючее шерстяное платье. А снимать было сложно, мокрая ткань словно приросла к коже, пришлось приложить усилие.

— Какой платье хотеть? — коверкая слова, произнесла она.

А я лишь пожала плечами. Самой тут точно не справиться. Слишком яркие ткани. Я понятия не имела, как это будет на мне смотреться.

Но и стоять в одной тоненькой сорочке было некомфортно.

— Такой нравится?

Служанка показала мне нечто ярко-изумрудного цвета. Такой зелёной даже трава не бывает, с золотыми вензелями. Слишком аляповатый.

— Эм, — только и смогла пробормотать я.

— Может тогда вот такой?

Зелень сменилась цветом фуксия, такого оттенка, что невольно зарябило в глазах.

Я даже ничего сказать не могла. Да и что сказать, чтобы не обидеть? Я же буду похожа на огромный цветок.

— Такой? Очень красивый. Вам идти.

Я присмотрелась к платью-кафтан оранжевого цвета. Таким обычно бывает солнце на закате. Цвет не очень яркий, красивый. Да и отделка красивая. Золотые стежки, сложившиеся в звезды, смотрелись на ткани гармонично.

— Давайте попробуем.

— Это снять, — велела она, указав взглядом на мою сорочку.

Пришлось смириться.

Стянув ткань, я кое-как прикрылась руками и поспешно принялась надевать новый наряд с помощью служанки.

Когда все было закончено, я повернулась к высокому зеркалу, которое стояло на полу.

Не знаю, как такое возможно, но в этом платье-кафтане моя фигура вдруг стала смотреться совсем иначе. Грудь словно стала больше и краешек её выглядывал из неглубокого выреза, талия уже, а бедра приятно округлились.

Да и цвет мне неожиданно подошел. Кожа будто засияла мягким светом, глаза стали ярче.

Я осторожно провела ладонями по юбке.

Какая мягкая ткань и к телу приятная.

Дорожка из мелких пуговичек словно вытягивала силуэт.

Поддавшись уговорам служанки, я распустила волосы, и они тяжелым водопадом упали на плечи и спину, делая меня еще более хрупкой и миниатюрной.

— Правильно. Она не носить… была чужой… всегда чужой. А вы настоящий… так надо, — неожиданно произнесла она, скупо улыбнувшись.

— Что, простите?

Оторвавшись от изучения собственного отражения, я быстро обернулась, но служанка уже отступила, испугано отводя взгляд, поспешно собрала отвергнутые наряды и вышла.

«Странно как-то…»

Теперь надо было разобраться с обувью.

Служанка принесла нечто похожее на тапочки, без задника, но обитое дорогой тканью и богато расшитое бисером.

Они оказались великоваты, но не сильно, ходить не мешало.

Обувшись, я еще немного покрутилась перед зеркалом и только потом вышла.

И как раз вовремя.

У входа в шатер я заметила демонессу, которая что-то эмоционально и быстро говорила моему мужу.

Что именно, не разобрать, но разговор явно был не из легких.

Мейнор стоял спиной, поэтому заметить меня не мог, в отличие от неё.

Увидев меня, Даринэ-аин тут же замолчала и отступила в сторону. Именно это и заставило демона обернуться.

И тогда…

Наверное, ради этого я и переодевалась. Никогда не признаюсь, но лицо мужа, его мгновенно потяжелевший взгляд и искры огня в черных омутах глаз — именно это мне было нужно.

Увидеть и почувствовать, что все не зря, что ему понравилось.

Я понравилась.

— Вот, — смущенно улыбнулась я, неловко теребя крохотные пуговички, — меня немного приодели. Я похожа на жительницу Пустоши или не очень?

«Пресветлая, зачем я спросила? А если он скажет нет? Если непохожа? Что тогда? Какой ответ вообще я хочу от него получить».