Сомневаюсь, что Мэлоэ-аин любовалась картиной. Её мысли и воспоминания явно были где-то очень далеко. И она тоже нервничала, хотя скрывала это гораздо лучше, чем я.

— Ариенн всегда была чужой. Для нашего мира, Мэйнора. Она никогда бы не надела наши наряды, никогда бы не гуляла по ночным улицам, рассматривая лавки торговцев и покупая там что-то.

— Кхм.

Я коснулась кулона на груди и тут же опустила руку.

— Да. — Взгляд черных глаз переместился на меня, заставив поежиться. — Я знаю о вашей прогулке с Эмиром этой ночью. Кулон он тебе подарил?

— Да.

— Не переживай, меня это не касается. В любом случае, Эмир предан Мейн-оиру, как никто другой и никогда не сделает ему больно. Так вот, твоя мать была очень красивой, яркой, упрямой, резкой, ловкой и чужой. И на все попытки сблизиться отвечала решительным отказом. А Мейн-оир точно пытался с ней сблизиться. Она всегда и всем напоминала, что другая, что пришла из Лагарта и останется в нем.

— Вы не любили мою мать?

— Отчего же? Да, у нас были разногласия, но я благодарна Ариенн. Она заставила моего сына очнуться и осмотреться по сторонам. Вся его жизнь была бесконечной борьбой, войной, службой на благо других. А Ариенн показала ему, что и он умеет чувствовать… любить.

— Он… он любил её? — глухо спросила я.

Мэлоэ-аин смотрела на меня секунд десять, прежде чем сказать:

— А ты уверена, что хочешь знать ответ на этот вопрос?

— Теперь да.

Женщина одобрительно кивнула.

— Мы думали, что да. И он, наверное, тоже считал, что это любовь. Уход Ариенн, её брак с герцогом, твое рождение и скорая гибель… это сильно подкосило Мейн-оира. Ему долго пришлось восстанавливаться, приходить в себя.

Да, действительно, не стоило мне спрашивать.

Хотя… лучше знать правду, чем гадать. Правда всегда лучше.

— Значит… любил.

— Я сказала, что мы все думали, что это любовь. Но глядя на тебя я понимаю, что мы ошиблись. Мейн-оир ошибся.

— И в чем же была его ошибка? В том, что женился на мне?

— Ты сама-то в это веришь? — усмехнулась демонесса. — Мой сын женился на тебе не потому, что ты похожа на Ариенн. А потому что ты другая. Совсем другая. Его. Теперь я это точно знаю. Как и то, что ты его тоже любишь.

«Любишь…»

Она произнесла это так легко и просто, словно говорила о погоде, а у меня чуть сердце не выскочило из груди и руки задрожали.

«Любовь? Какая любовь? Разве она такая? Я же перестала в неё верить. Я не хотела… и сейчас не хочу. Страсть, желание, благодарность… но не любовь!»

— Вы меня совсем не знаете, — слабо возразила я, пряча взгляд.

— У нас будет много времени, чтобы узнать друг друга, Николетта. Ты не переживай, часто наведываться в гости не стану и надолго не задержусь. Но хочу, чтобы ты знала — я всегда готова тебе помочь.

— Кхм…

Такого я точно не ожидала. В моем представлении свекровь должна быть другой. Особенно демоническая.

— Спасибо.

— Ты можешь во всем на меня рассчитывать. Аргарайг — большой город, первое время тебе будет сложно всем управлять.

— Что? — переспросила я, а сердце екнуло.

Странное ощущение, словно я оказалась на пороге чего-то очень-очень важного. За мгновение до всеобщей катастрофы, балансируя на грани пустоты.

Мне не хочется делать этот… последний шаг. Не хочется знать. Но и удержаться не получается. Я уже знала правду…

— Столько обязанностей. Женой Айшира быть не только почетно, но и очень сложно. Но ты не переживай. Знаешь, даже хорошо, что Мейн-оир не представил тебя официально и спрятал здесь. Город бы неделю гулял. Моего сына здесь любят. Еще бы, столько лет уговаривали, ждали согласия…

Она еще что-то говорила, рассказывала, улыбалась, но я уже не слушала.

Ничего. Пустота.

И такая боль, словно меня разорвали на сотни кусочков, которые сейчас медленно складывались в единое целое. В правду, которую так долго гнала от себя.

«Ты уверена, что знаешь своего мужа?»

Я ведь давно это подозревала, чувствовала, но не хотела верить и замечать очевидное!

«Он не соглашался. Долгих два года его уговаривали все, просили. Лишь вмешательство Древнего помогло. Не знаю, что тот ему сказал, что… кхм… но повелитель согласился».

И этот портрет на площади. Я ведь вспомнила, что тогда так насторожило меня в нем.

Обруч на голове. Не обычный обруч… очень важный…

«Мы много лет сражались вместе. Он мой наставник, друг. Он моя семья».

… то, как они все смотрели на нас тогда на площади, как шептались и отступали, признавая его власть и положение.

«Айшир… ай`шир!»

Цветок, который распустился в моих руках… Его цветок.

«Эти цветы впервые распустились. Их посадил наш Повелитель».

Давно надо было понять… разгадать эту ложь!

«Больно! Пресветлая, как же больно!»

— Николетта? Николетта! С тобой все в порядке? Ты побледнела! — раздался приглушенный голос демонессы.

Женщина хотела встать и помочь мне, но не успела.

Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге в облаке черного дыма возник мой муж.

— Вилес великий! Мейн-оир, что ты творишь? — хватаясь за сердце воскликнула Мэлоэ-аин.

Но демон смотрел лишь на меня.

И в его глазах я читала свой приговор.

— Ник, послушай…

Но закончить ему я не дала, как и подойти ко мне.

Вскинутая рука и хриплый, такой чужой голос, полный непролитых слез.

— Ты… ты повелитель Аргарайга!

Мне не нужен был ответ. Я все прочла в его глазах. И от этого стало еще больнее.

— Ник, послушай…

— Нет! — оборвала я мужа, тяжело поднимаясь. — Не смей!

— Ник… — в голосе тревога, забота и вина.

И от этого безумного коктейля становится еще больнее. Он словно яд впивается в меня, отравляя душу, ломая тело, туманя разум.

— Ничего не понимаю.

А это произнесла свекровь, ставшая невольной свидетельницей краха моей личной жизни и будущего.

— Мама, потом!

С ней демон не церемонится. Слова резкие и звучат словно приказ. Но Мэлоэ-аин сложно остановить, какой бы силой ты ни обладал.

— Ты что, не сказал ей? — ахнула демонесса, обвиняюще взглянув на сына.

— Мама, я же сказал, потом!

— Ты действительно не сказал? Мейн-оир, как ты мог?!

Их перепалка была сейчас на пользу, помогала сконцентрироваться, отвлечься и успокоиться, а еще отвлекала демона от меня. Под его взглядом было тяжело, само его присутствие и голос давили на меня словно огромная глыба, мешая дышать.

Надо было уйти, сбежать, закрыться и… вздохнуть. Мне так необходим был этот вдох. Один единственный глубокий вдох.

— Ник, нам надо поговорить.

Смотрит, пока только смотрит и не делает попыток подойти. Не уверена, что смогу выдержать это прикосновение. Не уверена, что вообще когда-нибудь смогу смотреть на него без содрогания.

— Нет.

Я медленно обошла диван, раздумывая, как бы выйти из комнаты, минуя мужа, который продолжал стоять у дверей, перекрывая путь к отступлению.

— Ник, послушай…

«Не хочу! Не хочу ничего слушать! Не хочу знать! Мне нужен воздух!»

Помощь пришла с неожиданной стороны.

— Дорогой, отпусти её, — внезапно тихо произнесла свекровь.

— Мама! — рявкнул Мейнор в ответ, да так, что я вздрогнула всем телом, переводя на него взгляд.

Тьма вокруг демона клубилась все сильнее, став угольно-черной. Еще немного и затмит солнце, погружая все вокруг в хаос и темноту.

— Хватит! Мы сами во всем разберемся! — резко произнес муж, продолжая смотреть на меня.

Только на меня.

Его глаза стали полностью черными, опасными и безумными. Еще немного и последует удар. А я… я даже испугаться не могла.

Ничего. Пустота внутри.

— Я вижу, как ты разобрался, Мейн-оир. Не видишь, девочке плохо, ей сейчас надо побыть одной, собраться с мыслями. А ты… ты же убиваешь её.

Убивает? Не знаю… может быть.

Я перевела взгляд на свои руки, замечая нервную дрожь, которой не чувствовала.