Спасительные деревья были уже совсем близко. Никогда в своей жизни Коля так резво не бегал, никогда еще от быстроты ног не зависела его жизнь. Уже почти достигнув леса, он вдруг поскользнулся на мокрой траве и упал. И вовремя, потому что там, где еще секунду назад находилась его голова, пролетела стрела и воткнулась в ствол дерева. Не оглядываясь назад, Николай бросился в самую гущу леса. Конечно, бежать стало сложнее, но зато и стрелам было труднее настичь его. Он слышал за своей спиной шорох листьев и короткие фразы на странном, рычащем языке.
Чем дальше продвигался Коля, тем гуще и непроходимей становился лес. Ветки хлестали его по лицу, цеплялись за его ноги, мешали идти. Сзади все еще слышался то удаляющийся, то приближающийся хруст ветвей. «А вдруг они, как собаки, будут преследовать меня по запаху? Тогда у меня нет шансов спастись». Продираясь сквозь чащу, Коля увидел небольшой просвет между деревьями и нырнул туда. Следующее, что он почувствовал, была уходящая из-под ног почва, и он куда-то провалился.
Яма, куда его угораздило попасть, оказалась приличной глубины. Приземлившись, он почувствовал резкую боль в подвернувшейся правой ноге. Сдавленный стон вырвался из его горла. Кричать он не смел из-за опасения быть обнаруженным преследователями. Однако что-то подсказывало ему, что убийцы, скорее всего, пробегут мимо, не учуяв его, потому что вокруг стоял резкий запах тухлятины, похожий на сероводород. Или они, увидев, куда он провалился, решат, что с ним все кончено. Первое предположение было бы предпочтительнее. Молодому человеку совсем не хотелось познакомиться с обитателем этой вонючей дыры. Некоторое время он лежал не шевелясь, прислушиваясь к доносящимся сверху звукам. Слышно было плохо, – видимо, провал и впрямь был глубоким. Глухие голоса вскоре удалились, но он все еще боялся пошевелиться, чтобы не привлечь внимание уже даже не преследующих его солдат, но хозяина этой ямы.
Через некоторое время он рискнул сесть и тут же скорчился от боли в подвернутой ноге. В окружающей мгле ничего невозможно было разглядеть, поэтому он просто ощупал лодыжку. Так и не определив, вывихнута она или сломана, он понял одно: если он и сможет идти, то очень медленно, что в его ситуации равносильно смерти.
Стараясь не сильно опираться на травмированную ногу, Коля с большим трудом встал. Он все еще не мог привыкнуть к темноте. Не помог даже старый испытанный способ, позволяющий быстрее освоиться во мраке, – несколько раз закрыть и снова открыть глаза. Но он все еще ничего не видел. Ему опять показалось, как тогда, перед заброшенным домом, что эта тьма почти осязаема. Мотнув головой и отогнав жуткие мысли, начинающие закрадываться в его голову, Коля сделал несколько шагов в сторону и уперся в стену, гладкую и склизкую. Даже если выход отсюда находился на досягаемой высоте, он все равно не смог бы вылезти наружу. Оставалось только двигаться вдоль стены и выяснить, куда он угодил: то ли в тоннель, то ли в охотничью яму.
Опираясь на стену, Николай потихоньку начал передвигаться и через некоторое время понял, что это все-таки тоннель. Чтобы найти выход из него, рассуждал он, нужно ориентироваться по воздуху, ведь у поверхности он не должен быть таким затхлым и тем более вонючим. А еще нужно идти по наклону вверх, так скорее доберешься до поверхности, а не забредешь в недра этого лабиринта неизвестно в чьи лапы.
Как назло, мерзкий запах становился все сильнее, и земля под ногами как будто бы пошла по уклону вниз. Николай остановился. Он понял, что ошибся и пошел не в ту сторону. Поврежденная нога болела все сильнее, очень хотелось пить, и Коля решил немного передохнуть. В такой темноте, где не ощущалось ни расстояния, ни времени, трудно было определить, сколько он прошел. Он даже не мог понять, как долго находится в этом лабиринте. К тому же сказывалась проведенная накануне в разговорах бессонная ночь.
Им постепенно овладели отчаяние и паника. «А вдруг этот тоннель никогда не кончится? Или у меня не хватит сил добраться до выхода, или меня тут кто-нибудь сожрет, или я просто умру от этой вони. Эх, надо было хотя бы выспаться, – думал Коля, присаживаясь и вытягивая ноги. – Зачем я вообще отправился в этот мир? Еще вчера единственное, что меня заботило, так это подготовка доклада, сегодня же меня чуть не задушил ужасный колдун, язык не поворачивается назвать его дядей, едва не застрелили посланные им убийцы, а теперь я сижу черт знает в каком лабиринте и неизвестно, выберусь из него или нет».
Он устало прикрыл глаза и облокотился о стену. «А еще говорят, что сероводород полезен для здоровья. Интересно, что бы сказал Витька, увидев меня в таком положении. А Вера?» Он вспомнил ее яркие зеленые глаза, мягкие и длинные каштановые волосы, пухлые губы. Вспомнил, как они впервые встретились в ГУМе, когда он с друзьями выбирал там подарки девчонкам на Восьмое марта. Вера стояла около одной из витрин и что-то живо обсуждала с подругами. Больше всего Николая поразил тогда ее смех, веселый и журчащий, как весенний ручей. Наверное, он влюбился в нее с первого взгляда, точнее, с первого звука. Неужели это было всего три месяца назад. А кажется, что прошла вечность… «Я ей так и не перезвонил, а теперь вообще неизвестно, увижу ли когда-нибудь… А родители? Они, наверное, с ума сходят от волнения. Стоп».
Коля открыл глаза и жестко проговорил в темноту: «Тоже мне мямля. Если ты будешь и дальше просиживать здесь свой зад, то точно не выберешься наружу. Вряд ли стоит дожидаться прилета волшебника «в голубом вертолете», нужно искать выход самому. Я хочу снова увидеть тех, кого люблю, к тому же надо еще кое-что исправить там, на поверхности».
Он заставил себя встать и заковылял в противоположную сторону. Идя по одной стороне тоннеля, было трудно определить, имелись ли разветвления в пути или нет. Если и были, то Коля наверняка их не заметил, как не видел ничего вокруг. Эта кромешная тьма уже порядком надоела, хотелось увидеть хоть каплю света. Вдруг что-то хрустнуло под его ногой. Он вздрогнул, но не стал наклоняться – исследовать то, что он только что раздавил, не было никакого желания. Через несколько минут опять раздался такой же хруст. На этот раз он наклонился и пошарил возле своей ноги. Коля нащупал некий предмет, длинный, сужающийся посередине и расширяющийся к концам. Мурашки побежали по его спине. Это была кость, только непонятно какая – человеческая или звериная. Он бросил ее на землю, и кость упала с глухим звуком, на что-то еще. Коля протянул руку и наткнулся на нечто гладкое, округлое, с двумя отверстиями по бокам, это очень было похоже на… Он с омерзением отдернул руку. Даже в такой темноте он понял, что это был череп, похоже человеческий. Задерживаться здесь совсем не хотелось, и Коля, насколько мог, убыстрил шаг.
Он шел еще долго, по крайней мере, ему так показалось, когда, к его радости, пахнуло свежим воздухом, а это значило, что выход где-то близко. И тут он снова услышал хруст. Сначала подумал, что опять наступил на что-то, но потом с ужасом понял, что звук доносится сзади. В царящей здесь мгле, когда нервы натянуты до предела, этот хруст показался Коле жутким грохотом. Он почти что побежал, подпрыгивая на одной ноге. Звук нарастал. Теперь это был глухой, приближающийся шелест, как будто кто-то протискивал большое тело между стенками тоннеля. Кто-то преследовал его.
Теперь Николай понял, почему стены были такими ровными и склизкими. Похоже, он попал в обиталище некоего гигантского червя, который проделал такие тоннели, двигаясь под землей. Все бы ничего, только это существо, судя по найденным костям, было плотоядным. Вот почему солдаты Фаридара не сунулись сюда в погоне за ним, никому не хотелось быть съеденным заживо.
Между тем существо, похоже, учуяло убегающую от него добычу, издало довольно странный булькающий звук, и Николая обдало резким запахом тухлятины, от которого он чуть не лишился сознания. «Забавный способ охоты – парализовать жертву своим жутким дыханием, а потом просто съесть… Быстро, вкусно, без забот и хлопот. Только со мной такой номер не пройдет». Коля сорвал с себя куртку и прикрыл ею нос. Стало немного легче. Он бежал, моля Бога о том, чтобы догоняющий его сзади червяк был единственным в этом тоннеле и никто не поджидал бы его за следующим поворотом с открытой пастью.
