— Спасибо, ты тоже ничего, — разулыбалась она. — Вот, ешь. Не бойся, не отравленный. Наши женщины всегда готовят мужчинам по утрам дирассу. Она сытная и дает много сил.

Юноша взял в руки миску. Блюдо пахло изумительно, хотя с виду очень походило на овсяную кашу. Неизвестно, что добавила туда Тай'а, но похлебка действительно согревала изнутри, бодрила и наполняла силой.

Девушка суетилась и делала чай. Сейчас уже никто не сказал бы, что вчера она находилась в весьма плачевном состоянии. Вероятно, быстрое выздоровление являлось еще одной удивительной чертой ор-думмцев.

— Почему ты меня не разбудила? — Коля отставил опустевшую миску и взял травяной напиток.

— Тебе следовало отдохнуть, а потом я никогда не сплю. Точнее, не спит моя ара-думм. Она всегда предупредит об опасности.

— Полезное качество.

'Да, я тоже в первый раз нормально выспался', - заявил вышедший из леса Аргент.

— Тебе бы только поспать! Тай'а, пойми, я не могу полностью довериться твоим чувствам. Здешние места опасны, и спать без дозорного — верх легкомыслия!

— Тебе не о чем волноваться. Аргент мне тоже не поверил, когда я сказала ему, что примерно в миле отсюда разбили лагерь охотники.

'Я проверил, Кайл. Невероятно! Но так оно и есть! Их пятеро, и они свежуют добычу! У девчонки потрясающий нюх!'

— Да, но во сне…

— Ничего не меняется. Я же сказала.

— Хорошо, пусть будет так. Собираемся, надо выезжать в Луру. Там находится могила Тамара, а в ней ключ к лабиринту.

'А как же Зориан?'

— Если я не получу кристалл, то от Зориана могут остаться лишь ошметки плоти. Я плохо себя контролирую, и я очень зол.

Коля вскочил на Аргента и протянул руку Тай'е.

— Спасибо, я побегу рядом, — улыбнулась девушка.

— Что?

— Я же лошадь, хоть и полосатая. И умею очень быстро бегать. —

А как же портал? — вытаращился Николай. Определенно, Зебра полна сюрпризов! -

Я же рядом. Проскочу вслед за Аргентом.

Никто не мог сказать, к добру или ко злу им встретилась странная девушка, но одно было ясно точно — теперь жизнь повернула в другое русло и потекла по совершенно иному сценарию…

'Мой далекий друг! Я в смятении. Меня и раньше посещали видения, однако с каждым разом они становятся все непонятнее и запутаннее. По всей видимости, во всем виновато твое вмешательство в историю. Мои пророческие сны преследуют меня, мысли полнятся предположениями, но как только я прихожу к какому-либо заключению, они вновь изменяются. Теперь видения приходят в различное время суток. Последнее меня озарило, когда я готовил себе ужин. Уснул на ходу, а, проснувшись, едва успел затушить занимающийся пожар. Разбираться в значении посланий собственными силами бесполезно, потому и передаю тебе их в таком виде, в каком они ко мне приходят. Если они, конечно же, поддаются описанию, потому что недавний сон я не в силах даже передать. Он застыл на уровне моих чувств. Я помню только жуткий страх, отчаяние, смятение, боль и горечь. В то же самое время во мне клокотала злоба, ярость, гнев и необыкновенное могущество. Это случится скоро, с кем — не знаю. В ваши с Зорианом судьбы вплелась еще одна, чужая. Этот кто-то повернул историю в другую сторону. Теперь на его плечи легла главная миссия. Чужак сможет уничтожить Ратхарга-Яракала, но заплатит за это своей жизнью. И будет он с ним одной крови, не родственник, но соплеменник… Конечно же, с твоего предка не снимается ответственность. Он по-прежнему должен собрать армию, выступить против бесчинства ор-думмцев и объединить Анделор. Кроме того, в твоих жилах течет его кровь, так что не станет его — не станет и тебя, а, значит, наш мир лишится будущего.

Больше ничего не могу тебе сообщить, надеюсь, мои слова не кажутся тебе слишком запутанными'.

Коля еще раз пробежал глазами послание. Не родственник, но соплеменник… Чужая судьба повернула историю… Неужели Адамар имел ввиду Тай'ю? Все сходится. Она из того же племени, что и Яракал. И, наверное, будет рада прикончить того, кто когда-то обманул ее ожидания, кто принес столько горя не только ей лично, но и многим невинным людям. Но ценой своей жизни… За несколько дней путешествия он уже успел привязаться к необычной девушке. С ней было легко и весело, за полосатой маской зебры скрывалась ранимая и трогательная душа, и одна мысль, что ей суждено погибнуть, привела его в ярость. Насмешки Времени ему уже порядком надоели. И если он спас ведьму, то уж точно не допустит, чтобы пророчество Адамара сбылось. Он сам, своими собственными руками придушит Ратхарга, разорвет его на части, но не опустится до того, что свалит всю ответственность на Тай'ю.

'Что-нибудь, касательно Зориана?' — поинтересовался Аргент, заметив, как помрачнело лицо друга.

— Нет. Другое. — Ушел от ответа Николай и спрятал Зеркало запазуху. Тай'а готовила ужин, и говорить при ней о таких вещах не стоило.

Единорог не стал приставать с расспросами, а, потянувшись, перевалился на другой бок.

— Кайл, забываю спросить, — Зебра устроилась рядом и протянула миску с рыбной похлебкой. — Что за книга такая странная, которую ты все время при себе носишь? Она светится, я видела.

— Так, — смутился Коля. — Друг мне письма посылает.

— Он маг? Никогда не видела столь странного способа общения.

— Не хочу тебя обидеть, но ты мало чего вообще видела, — неожиданно грубо прозвучало в ответ. В последнее время контролировать себя становилось все тяжелее, и мерзкий характер гворра то и дело прорезывался в самый неподходящий момент.

— Да, я не встречала настоящих магов. И жизни настоящей не видела. И опытом не могу похвастаться. Да и что может знать уродское создание? — Тай'я посмотрела на свои полосатые руки, и по ее щекам внезапно потекли слезы.

— Прости, я не хотел тебя обидеть.

— Правда?

— Честно.

Она вдруг улыбнулась. Теперь никто не мог бы сказать, что еще несколько мгновений назад ор-думмка горько плакала. Слезы высохли, а на лице играла безмятежная улыбка.

— Давай спать, — ошеломленно проговорил Николай и улегся рядом с Аргентом. Такой неестественно быстрой смены настроения ему еще не доводилось видеть.

До Луры оставалось несколько дней пути. Местность здесь изобиловала лесами и водоемами, а холмы и впадины представляли реальную угрозу странникам. Так что прыжки сквозь пространство пришлось исключить. И если бы не постоянно напоминающая о себе чешуя гворра и резкие перемены в настроении, Коля назвал бы путешествие весьма приятным. Он уже привык, что Зебра бежит рядом и ни на шаг не отстает от стремительного Аргента. Кроме того, девушка взяла на себя и ведение их скромного хозяйства, что ей очень хорошо удавалось: даже из самой скромной добычи она могла приготовить просто царский ужин. Что и говорить, а женской руки в длинном путешествии давно не хватало. И хотя Тай'а действительно не отличалась обширными жизненными познаниями и не могла поддержать разговора на многие темы, ее наивность и бесхитростность не могли не очаровать собеседника. Впрочем, она быстро училась, подобно маленькому ребенку, открывающему для себя удивительный окружающий мир, задавала кучу вопросов, и Коля не уставал ей отвечать. Взамен она многое рассказала из жизни в таинственном племени ор-думм. О порядках и традициях, об укладе, царившем там на протяжении многих сотен лет. За разговорами время летело незаметно, и они сами не заметили, как подъехали к столице Нагарского королевства.

Имение Тамара, и, соответственно, его могила, находилось в предместьях Луры, красивом местечке под названием 'Лесное кружево'. Необычное название ему дал лес, где росли небольшие деревца. Их ветви, с тонкими листьями переплетались между собой и создавали великолепные узоры, раскидывая тончайшие кружева над головами путников.

Впереди, на пригорке, возвышался двухэтажный особняк. Выстроенный из коричневого камня, с узорчатыми окнами и зеленой крышей, он дополнял собой общий пейзаж и как нельзя лучше вписывался в общую гармонию. Действительно, Тамар был непревзойденным архитектором. Все, что вышло из-под его руки, поражало своим вкусом, изяществом и необычностью исполнения. В розоватых лучах вечерней звезды его бывший дом больше всего походил на сказочный теремок, затерявшийся среди леса. И, судя по всему, в нем никто не жил. Разбитый вокруг сад давно зарос, окна покрылись толстым слоем пыли, а входную дверь затянул толстый плющ.