— Мальтуйские рысаки, — снова влез Джессип. Я скорчил зверскую рожу. — Ладно, пусть рассказывает.

— Оно, с одной стороны им свезло: первые наши вообще не успели одуплиться и шмаляли вдогонку. Понятное дело ни хрена не попали. А вот те что пуляли последними, взяли прицел с упреждением и это сработало. По ходу, на такой скорости, черти вообще не успели понять, что по ним лупят из лесу, пока троих не сшибли.

— Наглухо увалили? — на физии Величия проступило отчаяние. Да за кого эта дура так переживает? — А остальные как, дальше погнали?

— Не, — На роже Психа проявилось разочарование. — Остановились, обступили подранков и вот не поверишь, Крест, сколько наши в энтот момент ни шмаляли — всё мимо. Пацаны грят, как в туман зыришь, всё плывёт перед глазами. Пока мазали, эти своих подняли и дунули так, будто ветром утащило, только пыль столбом. А подранки…Хрен его знает, вроде серьёзно зацепили: одному — под лопатку, одному — в башку.

— Там, среди них, должен быть высокий такой, смуглый с чёрными волосами, — внезапно голос у Величия дрогнул. Джессип, скакавший рядом, отвернул морду в сторону леса. — Он не пострадал?

— А я почём знаю? — Псих пожал плечами. Он, как мне кажется. вообще не понимал, к чему эти дурацкие вопросы. — Я ж чё говорю: всё шибко быстро приключилось: сбил троих, их тут же окружили, забросили на коней и ускакали. Чернявые, белявые — какая нам нахрен разница? Пусть сдыхают побыстрее.

А я сообразил. Ну теперь понятно, отчего блондинчик понапрасну таскается за Хлоей. Тут ему точно не обломится.

— Эй, Величие, — она уставилась на меня. — А вот ежели мы сшибёмся с энтим самым чернявым, ты вот вообще на чьей стороне будешь, а? Дашь мне его рубануть, али нет?

Хлоя фыркнула, а Джессип коротко и зло рассмеялся. После этого королева пришпорила рыжего и ускакала вперёд. Угол проворчал что-то о жопной боли и тоже погнал в голову отряда. Джессип задержался, покусывая губы.

— Крест, — в конце концов сказал блондинчик. — Всё это — серьёзнее, чем кажется на первый взгляд. Хлоя — умная женщина с жёстким характером, но у неё, как и у всех, имеется слабое место. Тот, о ком она сказала, Дариус — вот её слабое место. Даже невзирая на его предательство, королева продолжает…Но это ничего не меняет, и он представляет угрозу. Понятно?

— Чего уж тут неясного? — я с трудом удерживал ухмылку. Неужто блондинчик думает, типа избавится от соперника и ему привалит счастье? Немного зная вздорный бабский характер, я мог точно сказать: ему не обломится в любом случае. — Сделаем.

По ходу, только Псих так и не догнал, о чём вообще шёл базар. Стоило графу отвалить, и помощник тут же взялся трещать армейские байки. Половину я уже слышал раньше, а половина историй оказались такими тупыми, что над ними ржал один Глыба. И то, лишь потому, что не понимал некоторых слов. Поэтому я пустил чёс Психа мимо ушей и начал додумывать мысль о проникновении в Чарвес.

Идея, как её ни крути, один хрен весьма тухло воняла. Избавиться от смрада не поучалось, сколько не убеждай себя, типа это нужно для дела. Мы же не отморозки, из тех, что живут в трущобах, развлекаются свальным грехом и режут кого ни попадя, не щадя ни баб, ни спиногрызов. Другое дело, что при таких раскладах или стоило поворачивать, чтобы скакать хрен знает куда, с риском нарваться на толпу обозлённых ловчих, или всё же пересекать Кравану именно здесь.

И ещё. Если уж я чего надумал, то редко отступаю от своего. А тут-таки нарисовался чёткий план, пусть и смердящий, но вполне пригодный. Ладно, теперь придётся подождать, потому как доля исполнения плана требовалось дожидаться ночи. А ещё лучше — раннего утра, когда все нормальные люди храпят, пуская слюни, а у стражи от зевоты сводит набок челюсти.

Пока всё складывалось, я обратил внимание, что всё это время навстречу нам не попалась даже паршивая лошадёнка с возом каких-нибудь яблок. Странно вообще-то и я сразу сказал про это Психу. Тот даже не удивился, а лишь объяснил, что как на въезде в Чарвес стража озверела, так торговцы сразу добазарились придержать товар. Всем известно, что во время шухера солдаты не шибко отличаются от бандюганов — всё можно списать на ворьё да разбойников.

— Так и обычной бродячей шушеры тоже не видать, — буркнул я, поминая нищету да зароботчан, шляющихся по городам да сёлам в поисках подработка. Дурное вообще дело: кого режут на дорогах, а кто и сам спьяну мёрзнет зимой. Не, бывает, что оседают в какой гильдии, но редко. А так на дорогах постоянно топчутся оборванцы с котомками на палках. — Тоже решили пересидеть?

— Вот это чудно. — согласился Псих и торопливо грызанул яблоко, пока я не успел его отобрать. — Тут ты, Крест, прав, сам вспоминаю: и когда мы сюда ехали первый раз тоже на тракте никто не попался. Непонятно всё это.

— Как бы не связано с той чёрной дрянью, демонами, — во рту отчего-то стало кисло и захотелось выпить. — Ты вообще вперёд выслал кого, али опять из башки вылетело?

— Как оно может влететь-то опосля того раза? Как в ухо заехал, так на всю жисть запомнил, — Псих доел яблоко и запустил огрызком в дерево. Попал. — Вот правильно ты, Крест, тогда поступил, одобряю такое. Только так и нужно воспитывать всяких дурней.

— Послал?

— Не. Но ща всё сделаем. Ты только в ухо сразу не лупи, а то у меня ещё опосля первого раза там что-то хрустит и посвистывает.

— Ты, главное, не переживай; когда тебе, дурню, туда болт загонят, само свистеть перестанет. — Подумать только — и это самый лучший из моих раздолбаев! — Лады, раз прочухалчся, слушай. Пару пацанов пошлёшь к воротам Чарвеса, чтобы следили за стражей, ещё двое пущай обогнут городишко справа, так чтобы выше по течению и поглядят выход к реке. Пусть только не вздумают на самом берегу светиться. И ещё одного, пошустрее отправь к тем, которые доспех стерегут. Пришло время им сниматься и подбираться ближе к воротам.

— Оденем железо и на штурм пойдём? — в голосе Психа звучала насмешка. — Ну, типа сдохнем, как герои?

— Продолжишь умничать, — спокойно сказал я и щёлкнул помощника по больному ужу, — станешь героем один, ясно? Безо всякого штурма.

Псих загоготал и поехал выполнять приказ. Как он отъехал, я позвал Хорька и велел ему прочитать контракт, который мы подписали с Величием. Да, Хорь зачитывал его, когда я ставил отпечаток пальца на бумаге, но честно говоря, тогда я был так рад тому, что выпрыгнул из петли и ни хрена не вслушивался. А теперь, раз уж принялись чесать языками за это, не мешало бы узнать, как дела обстоят. За базар вообще-то отвечать нужно.

А перед королевой — в особенности.

Хорь, как обычно, долго рылся в своих карманах, да так, что едва не вывалился из седла и наконец нашёл какую-то мятую бумажку. Такой впору зад подтирать, если подходящего лопуха не найдёшь. Я пообещал гаду им самим подтереться, ежели не научится хранить важные писульки в надлежащем виде.

Ну и чё? Ничего особенного нам не предлагали. Охранять клиента, означенного, как высокопоставленное лицо, от опасностей любого вида и доставить его в то место, какое он укажет. Путь и способ доставки выбирали мы, но клиент в любой момент мог вмешаться и оспорить каждый из пунктов контракта.

Ценой выполнения таки поставили медную монету. Жлобы.

— Лады. — сказал я, почёсывая затылок. — Можешь валить. И помни, что я сказал о сохранности бумажек.

— Запомню, — пискнул Хорёк, но валить не торопился. — Крест, тут имеется один забавный момент. В контракте указан срок доставки: не более десяти дней с момента подписания.

— И чё? — что тут странного, я не понял. Такое уже случалось. — Срок вполне реальный. Если живые останемся — доставим вовремя.

— Да не, энто понятно, тут другое. Не знаю, может просто совпадение, но через десять дней наступит двадцатилетний дневной мрак.

— А ты откуда знаешь? — сначала я даже не сообразил, о чём он вообще, а уже ляпнув, вспомнил. Я ж тогда был совсем зелёным соплежуем и работал с щипачами в столице. Когда среди бела дня наступила темнота, едва не обгадился. Да чё, один что ли? Визгу тогда было! Чуть позже те из урока, которые постарше, пояснили: типа раз в двадцать лет солнце прячется и среди бела дня наступает темнота. Не так долго, как ночь, но кусок дня отъедает порядочный.