— Ну а она базарит, типа это у тебя крышу сорвало, — я не торопился отходить от двери. — Типа бессмертным решил заделаться.

— И не только, — Мардук откинулся на спинку трона и положил ногу на ногу. Странные у него шмотки — так переливаются, что непонятно, есть ли вообще. — Понимаешь ли, я хотел подарить это сокровище всем людям. Бессмертие, абсолютное здоровье и безбедную жизнь для всех. Всё вроде бы получилось и лишь моя, сошедшая с ума супруга стоит на пути к всеобщему благоденствию. Подумай, Крест, от тебя требуется всего лишь отрубить её безумную голову и во всём мире тотчас наступит настоящий рай.

— Ага. — я кивнул. — Ясно-понятно. Как тут у вас наружу-то выйти, а? А то знаешь, в гостях хорошо, а дома лучше.

— Похоже, ты мне не веришь, — Мардук щурился, точно кот, играющий с мышью. — Ты не веришь собственному королю?

— Верю, верю. Только выпусти меня, мать твою, отсюда!

— Хорошо. Буду откровенен: мне плевать, веришь ты мне или нет. Даю тебе время на раздумье — пять дней. А чтобы ты не скучал, стану посылать тебе каждую ночь хорошие добрые сновидения. Вроде этого, а то и хуже.

— Пять дней, а дальше что? — интересно, а ежели я на него сейчас прыгну, смогу придушить или нет?

— Тебя интересует награда и наказание? — Мардук ухмылялся, помахивая булавой. — Награда — бессмертие и богатство, как я и сказал, а наказание…Пусть это стает для тебя приятным сюрпризом. Проваливай!

В тот же миг дверь затрещала от навалившихся на неё тяжёлых туш. Я попытался удержаться, но не вышло. Меня швырнули на пол и зарычали в самое ухо.

Я вскинулся и некоторое время не мог сообразить, где нахожусь. Потом вспомнил. Горел один костёр, рядом с которым сидящая тень бросала в огонь дрова. Ещё одна тень прошла за костром и смачно зевнула. Остальные пацаны спали.

Я ощутил боль в левом бедре и посмотрел на ногу. Штаны вроде целые. Но больно. Морщась я спустил штанину и слабом свете костра увидел маленькую рваную рану.

9.

Мы с Психом пожали друг другу руки, и помощник с деланным сочувствием похлопал меня по плечу.

— Думаю, в энтот раз тебе точно — хана, — сказал Псих. — Ты это, когда тебя за задницу возьмут, проси, чтобы тебя отдали долбакам Вуки. У него — сплошные раздолбаи, пытать не умеют и кончат тебя быстро, даж не вспотеешь. Эт я так, чисто по-дружески.

— Тебе тоже — удачи, — пожелал я. — Когда прибудете в Корпетс, особо там не отсвечивайте — сидите тихо, как бухие мыши. И ещё, пошлёшь пацанов, пусть разведают дорогу до Вулина, чтоб хоть тудой добраться без приключений.

— Ну а как же! — псих важно кивал башкой и хлопал себя по поясу, где у него висели цельных три фляги. — Зуб даю, отсвечивать не станем. Токмо бы сил достало всё это выжрать.

— Ежели к моему приезду вы, гады, усосётесь до синих свиней, — спокойно сказал я и взяв Психа за ворот рубахи притянул к себе, — я тебе, падла, нос отгрызу. Думаю, рвать когти придётся быстро и сразу. И это, дворянчика нашего не обижайте, он и так шибко обиженный.

Это да, Хлоя наотрез отказалась брать Джессипа в Нарменс. Я сам слышал, как парочка скублась до криков и шипения, но королева оказалась непреклонна. После этого они вообще прекратили базарить друг с другом и дулись, чисто тебе жабы на болотных кочках. Кстати, как я понял, Величие даже не стала объяснять, с чего у ей такая блажь стукнула в известное место. Граф заявил, типа она просто хочет повидаться с Дариусом и кусал себя за кулак. Короче, очередная дворянская дурость, не иначе.

Полдня пришлось потратить на рынок, где у Пузыря приключился натуральный приступ жадности. Он то и дело подбегал ко мне и ныл, типа нам нужно и то, и то, и ещё — вон то, без которого Черепам не прожить и полдня. Раз эдак на десятый я сказал Пузырю, что брать он может всё, что угодно, но за свои. После этого жирдяя сразу отпустило.

Перекрёсток за рынком охраняли солдаты. Обычно, как верно подметил Псих, они едва держались на ногах, но сегодня всё выглядело иначе. Твою мать, совсем иначе! Скорее всего из-за шухера, который мы устроили вчера. Вернувшийся с разведки Рвач сообщил, что на дорогах полно больших патрулей, а само распутье перекрыто и там торчит не меньше полусотни до зубов вооружённых рыл. Короче, нас ждали.

Хлоя, которая тоже выслушала доклад разведчика, тотчас сказала, что нового смертоубийства она не допустит. Вроде я должен сломать себе голову, но в бой не вступать. Ага, типа я такой дурной, что начну махаться с ловчими под самым Нарменсом! Ясное дело, начнём бузить, те сразу вызовут подмогу.

Но я всё равно сделал вид, вроде упираюсь и непременно хочу покрошить всех в пыль, а после, с огромной неохотой согласился. Пущай баба порадуется, какой она тут большой командир. А вообще, тут и башку особо ломать не требовалось. От рынка, мимо перекрёстка шла целая куча разных дорожек и тропок. Их протоптали те нищеброды и жадины, которые не могли или не хотели делиться с охраной даже малой монетой.

Посреди одной из этих тайных троп мы и стояли сейчас с Психом. Те пацаны, которых я отобрал для похода в Нарменс, успели слезть с коней и глядели на меня с такой любовью — разве целоваться не лезли. Хорь, тот всё щупал подбитый глаз и жалобно вздыхал. А вот неча было выёживаться, типа он в каждой бочке затычка. Скажу и полезет в дырку.

Оружия мы с собой не брали. Совсем. Топать предстояло через главные ворота, и я не хотел, чтобы вышла хоть малая задержка. Не, понятное дело, в Нарменсе, как и в других городах Вазерома имелись тайные проходы, которыми мы обычно и пользовались. Но, ёлки-моталки, все эти крысиные норы держали люди Чебы. За проход они брали немного, но в этот раз, я думаю, одними монетками дело не ограничится. Так что, без вариантов — только главные ворота.

Впрочем. Я не собирался рыскать по Нарменсу с пустыми руками — дурное это дело. Как-то, по совету Психа, мы устроили в одном из домов тайник, где спрятали кучу железяк. Пришло время за ними наведаться.

— Целоваться не станем, — сказал Псих с такой довольной рожей, будто взял четыре кона Ведьмы подряд. — За упокой я непременно выпью, ты не сумлевайся.

— Гляди, не захлебнись, — посоветовал я и хлопнул Психову коняку по заднице. — Чёрта береги, иначе я тебе уши пообрываю.

Всё, Черепа, пригибая головы. Чтобы не стукнуться о низкие ветки, начали один за другим исчезать в зарослях. Нам же предстояло пройти поллиги по лесу, а после — выйти почти у городских ворот. Там дальше шли крестьянские поля, так что приходилось выбираться на дорогу.

Последним ехал Джессип. Граф остановился рядом со мной и посмотрел на королеву. Потом повернулся ко мне.

— Береги её, как зеницу ока, — сказал блондинчик

— Типа у меня выход есть? — я постучал по груди, там, куда нам сунули дурацкие камешки-печати. — Ежели за зад возьмут, токмо всех сразу. Но это не так и просто.

— Зная тебя, — граф улыбнулся и покачал головой, — искренне начинаю переживать за сохранность города. Помни, Крест, Нарменс очень важен для экономики и общественной жизни Вазерома. Не хотелось бы обнаружить его в развалинах.

— Я подумаю.

Неожиданно он протянул мне руку и так же неожиданно для самого себя, я её пожал. Блондинчик кивнул и пропал в кустах, как Черепа до него. Остались только самые бесстрашные — цвет и гордость отряда.

— Крест, твою же мать, — принялся ныть Карась, — Ну какого дьявола ты вечно выбираешь нас? Других что ли нет?

— Вас не жалко, — Кроль принялся кудахтать в своём капюшоне, — а других — жалко. Ещё вопросы имеются?

Вопросы имелись, но я очень чётко и подробно объяснил, куда каждый вопрошающий может их запихнуть. Желательно — как можно глыбже. Кажется, Хлое не понравились те выражения, какие я использовал для доступности. Ну да, я же — тупое бескультурное быдло, а она — цельная грамотная королева. Ну или самозванка, тут как поглядеть.