— Отсюда видать и хорошо видать, — хмыкнул Псих. — Но хрен его знает, может издали и не различат. Короче, удачи.

И я пополз вперёд, время от времени выглядывая наружу, чтобы не терять Кравану из виду. В глаза всё мельтешило, потому как пляшущий свет со столбов превратил берег реки во что-то непонятное. Казалось, будто ползёшь по догорающему костру. Даже удивительно, что угли под пузом не жгутся. Правда вот камни здорово так царапали кожу на груди и животе. Ну и ещё я, почти в самом начале сбил палец на ноге. Псих предлагал раздеться у самой реки, но я подумал, что так нас могут заметить и поднять тревогу. Тогда все старания — насмарку.

Справа тихо шипел Триппер, а слева так же тихо ругался его братец — Перо. А этим приходилось тащить с собой ещё и луки, обёрнутые кожей, чтобы не шибко промокли. Понятное дело, оружие можно найти и в Чарвесе, но на это потребуется какое-то время, а его у нас — кот наплакал. Важнее будет раздобыть кое-что другое, но с этим, как мне кажется, проблем не возникнет.

Со стороны крепостной стены послышались громкие возбуждённые голоса, и я тут же замер, стараясь вжаться в колючую подстилку, как можно глубже. Пацаны, по ходу, тоже остановились, потому как я не слышал ни хрена, кроме гула реки и ругани охранников. Ежели гады заметили кого-то из наших — хана. Опытному лучнику расстрелять шесть придурков, валяющихся на берегу — нехрен делать!

Крики стали ещё громче и теперь я различил звуки ударов. Видать сторожа всё-таки играли и как это обычно случается, кто-то начал мухлевать. Ну или кому такое показалось, не имеет значения. А вот что имеет, так это возможность спокойно добраться до реки.

— Ходу! — прошипел я, сбросив материю с головы. О-ох, как же легко дышать без этой вонючей дряни! Правда тут же на голую шкуру накинулся холодный ночной ветер. — Живо, олухи!

Продолжая прикрываться грязными тряпками, мы на полусогнутых доковыляли до реки и не останавливаясь полезли в воду. Я тут же услышал, как охнул Кошели и тонко запищал Два пера. Ну да, водичка такая, бодрящая, мать бы её! И ещё течение моментально вцепилось в ноги, что тот озверевший пёс. Кусок качнулся, потеряв равновесие и я придержал балбеса, схватив за нечёсаные волосы.

— Держись, придурок, — сказал я. — Упадёшь — утопнешь, мать твою.

Глубина тут начиналась в трёх шагах от берега и хорошо, что на дне лежали камни, а не ил, как в других реках. Булыжники, хоть кололи пятки и тёрли пальцы, но давали держаться. Будь тут липкое болотное дерьмо, уже поскользнулся бы и ушёл на дно.

Мы собрались в кучу и достав длинную верёвку привязались один к другому. Да плыть не очень удобно, но зато и не разнесёт хрен пойми куда, по одному. А ежели кто-то тонуть начнёт, остальные вытащат.

Ну или пойдём ко дну всей компанией.

Отсюда огней на стене видно не было, только — сзади, на берегу. И вообще, впереди ни хрена не видать, только слышно, как булькает вода в полной темноте. Ежели на том свете есть речки, через которые плавают покойники, то видать всё оно так и выглядит. Ну в смысле: темно, холодно и жутко клокочет.

— Поосторожнее там, — тут можно и в голос, один хрен за бульканьем ни черта не различишь. — Ежели кто силы потеряет, али ногу сведёт — сразу орите, может успеем спасти. Но когда до места доберёмся — рот держать на замке. Не хватало ещё под конец стрелу схлопотать. Ну, погнали.

Мы оттолкнулись и поплыли в сторону Чарвеса. Ну, как поплыли…Поток подхватил и понёс во мрак. Приходилось молотить руками и ногами, чтобы тебя не перевернуло вниз головой. Чёртов мешок с барахлом, даром что вроде ремни затянул потуже, всё норовил соскользнуть и за ним тоже нужно было следить.

Слева мелькнуло что-то тёмное и рычание реки стало таким громким, что аж уши закладывало. В нос и рот набралась вода, так что я чуть не задохнулся. Нога цепанулась за что-то скользкое и я увидел рядом морду Пера с открытым ртом и бешеными глазами.

Увидел, ах ты чёрт!

Слева появились огни и в их свете стало ясно, что нас несёт мимо деревянного настила на толстых брёвнах. Впереди появилась цепь жёлтых пятен — мост через Кравану. Но нам туда пока рановато.

— Гребём! — заревел я и принялся бешено крутить руками и бить ногами. Получалось хреново: течением всё больше сносило вперёд, так что мост приближался куда быстрее причала. — Давайте же, мать вашу!

Внезапно меня дёрнуло, и верёвка на поясе больно впилась в живот, аж дыхание перехватило. Одновременно вода перестала тащить дальше, и я остановился в бурлящем потоке. Сквозь брызги плюющей в глаза Краваны я рассмотрел Кошеля, который обеими руками вцепился в ближайшее бревно, поддерживающее настил. По роже пацана было видно, что он вот-вот сдохнет. А ну, попробуй в одиночку удерживать пять здоровил, которые болтаются, точно дерьмо в проруби.

Я подгрёб к бревну, ощущая, как верёвка всё больше стягивает пузо и ухватился за скользкую деревяшку. Кошель повернул ко мне совершенно синюю рожу и несколько раз клацнул зубами. Видать пытался что-то сказать. Да ладно, я и сам ощущал, как от холода челюсти намертво сцепились, а руки вообще казались чужими.

Давление на пузо ослабело, и я огляделся. Все наши успели облепить брёвна, точно жабы в летний полдень и тяжело дышали. Так ладно, живы остались и хорошо, но надо же как-то лезть наверх, пока окончательно не отказали замёрзшие пальцы. Я слил воду из носа и рта, после чего ткнул пальцем вверх. Два пера помотал башкой и приложил палец ко рту. Какого дьявола? Я прислушался, а после уставился на доски настила.

Через щели падал свет, от которого вода вокруг становилась рябой. Иногда эти лучи заслоняло что-то тёмное и слышался треск досок, прогибающихся под чьими-то шагами. Понятное дело: не совсем же они дураки, оставить пристань без охраны. Едва ли кто-то всерьёз ожидает появления врага ночью со стороны реки — время рейдеров ещё не пришло, но охрана всё равно не спит. А если кто-то нас заметит и поднимет тревогу, все труды, считай, зазря.

В мешке у меня имелись два отличных ножа, но как их оттуда достать я пока понятия не имел. Чёртову верёвку и то удалось отвязать, едва не плюхнувшись со столба. Ладно, я кивнул, в ответ на жест Два пера и начал карабкаться вверх по бревну. Сначала получалось хреново: та часть дерева, которая торчала из воды оказалась скользкой, как лёд и я чуть не съехал в реку.

Стоило забраться выше и дело пошло веселее, до того момента, пока я не ткнулся башкой в доски. Чёртовы мостки выступали далеко вперёд от опор и вот как теперь добраться до края настила? Я сунул пальцы в щель и повис над водой. Если замёрзшие обрубки сейчас подведут, считай новое купание обеспечено. Но вроде держатся, засранцы. Я добрался до края мостков и подтянувшись, выставил рожу над досками.

Твою же мать, охранников несколько! Аж трое. Правда, один похрапывает на лавке перед небольшой будкой, а вот двое его корешей и не думают спать. Они как раз подошли к воротам, очевидно преграждающим дорогу в город и принялись чесать языками. Два коренастых бородача в кожаных жилетах и грязных штанах — не ловчие, точно. Радует.

Перебирая руками, я отполз в сторону, убравшись из-под света большущего факела. В тот момент, когда оба сторожа отвернули морды, я забросил себя на доски и откатился к высокому частоколу, который ограждал пристань. Не отрывая взгляда от болтунов, стащил со спины мешок (а теперь эта дрянь не желала сползать) и достал ножи. Одежду — потом, сейчас не до неё.

На корточках я медленно и очень осторожно пошёл вдоль ограды. Замер около спящего, раздумывая: е начать ли с него? Ладно, ещё хрюкнет или пустит газы. А для меня сейчас управиться с парой опытных бойцов окажется сложновато.

Чем хороши ножи, которые я беру для таких дел, что их увесистость позволяет и резать, и метко бросать. Кузнец называл это мудрёным словом: баланс, но мне всё равно. Главное, чтобы правильно работало.

Вот, как сейчас.

Руки ещё дрожали, но первый нож воткнулся, как надо: в висок бородачу с родимым пятном на щеке. Солдат даже не взвизгнул, бревном повалившись на землю. А вот второй бросок получился хуже. Много хуже, мать бы его! Нож только едва задел левое плечо и солдат немедленно заревел, выхватывая меч из ножен.