Опять я испытывала гнев, сидя на кровати и ожидая Волтуара. Новый флакон зелья желания принесли в мое отсутствие. Я поверила Кейелу, что он не тронет меня, если не мешаться у него под ногами, но все равно решила не терять бдительности. Зелье будет и вовсе мотивировать держаться как можно дальше от него.

– Я не мог прийти раньше, – вырвал из задумчивости голос Волтуара.

– Я ждала вас, – поднялась я.

– Не стой босиком на холодном полу, – произнес он, расстегивая рубашку и направляясь в ванную, – у тебя хрупкое здоровье.

– Вы виделись с Елрех? – воодушевилась я, но сразу же стушевалась: – Или узнали от Аклен’Ил…

– Мне не понравилось, что полукровка фангры и беловолосого шан’ниэрда отчитывала меня, – вместо ответа поделился он.

Я следовала за ним по пятам, стараясь не упустить ни единого слова. Перешагнула брошенную на пол рубашку.

– Я разрешил ей привезти во дворец вашу птицу. Как только она выполнит какие‑то поручения твоего верховного, сразу отправится сюда.

– Спасибо! – прошептала я, а затем повторила громче: – Большое спасибо!

Волтуар резко остановился, обернувшись, и я влетела в его объятия.

– Я скучал по тебе, – произнес он и порывисто поцеловал, стягивая платье с плеч.

После ошеломительного эффекта зелья на Кейела мне показалось, что сейчас оно совершенно не действует. Но вскоре я даже улыбнулась от облегчения, уловив легкую дрожь в ногах. Повисла на Волтуаре и жарко ответила на его поцелуй, наслаждаясь прикосновениями.

– Я тоже скучала, – запросто соврала я, прервав поцелуй, но через мгновение уже целовала правителя в шею.

Я закрывала глаза и сразу вспоминала Айвин, улыбки Кейела, адресованные ей. Любовь должна исцелять?.. Вольный запутался в собственных эмоциях и не разобравшись признался мне в любви?

Ослепляющая злость заполняла, но мгновенно находила выход в ласке к Волтуару.

– Асфирель, – прошептал он, улыбаясь и утаскивая меня за собой в воду. – Что изменилось, пока меня не было во дворце?

– Я успела осознать, что влюбленный шан’ниэрд – это подарок, от которого не отказываются, – тоже улыбаясь, прошептала ему в губы.

Синие и зеленые отсветы цветов играли на потревоженной воде. Легкие всплески перебивали наши слова, но это не мешало.

– Ты останешься со мной?

Мне уже приходилось видеть за ширмой строгого правителя увлеченного молодого парня. Сейчас я видела в нем мальчишку, у которого вся жизнь зависела от моего ответа. Сомнение, а может, совесть, укусило, пробуждаясь, но я заглушила непрошеные чувства. Оттолкнулась от каменного пола, позволяя воде поднять мое тело. Волтуар мгновенно поддержал меня, и я обхватила его ногами.

Теперь я смотрела на него сверху вниз, игриво улыбнувшись, в очередной раз соврала:

– Если смогу влюбиться в вас – я останусь, но не просите о большем.

Он пытался сдержать улыбку, но у него не получалось. Зажмурился, стиснув зубы и опустил голову. Впервые во мне проснулось любопытство, и я потянулась к рогам. Коснулась лба Волтуара, ощутила, как мужчина вздрогнул, замер настороженно, но не остановил меня. Я провела пальцами по коже, подбирая короткие волосы и убирая их. Рога начинались над виском рыхлой плотью, но потом она заканчивалась твердым кольцом, и дальше шла гладкая поверхность.

– Подскажи мне как, и я сделаю тебя счастливой, – тихо проговорил он, поднимая голову.

Я не ответила – склонилась и поцеловала его.

Гораздо позже мы лежали в кровати. Я с удобством устроила голову на плече Волтуара и придумывала, с чего начать нужный мне разговор. Волтуар подложил валик под голову, согнул руку в локте и, удерживая мою руку, гладил ее большим пальцем.

– Вы хотели что‑то обсудить со мной, – напомнила я.

– Хотел.

С улицы доносились стрекот и ночная прохлада. Я прижималась к Волтуару, согреваясь его теплом. Пахло медом и дыней. Зря не поужинала…

– Что? – не выдержала я затянувшегося молчания.

Волтуар помолчал еще какое‑то время, но потом все же заговорил:

– У тебя другое воспитание и восприятие мира, Асфирель. Ты была не готова узнать правду, но я не мог запретить тебе интересоваться мною. Сегодня днем я обидел тебя. Этого бы не случилось, если бы ты знала, что тебе нельзя появляться на собрании. Асфирель, – он потянул мою руку к своим губам, поцеловал ее и продолжил: – тебе вовсе нельзя отрывать меня от дел, если я не позову тебя. Во дворце полно развлечений для девушек, но ты ими совершенно не интересуешься. Все это видят. Сегодня мы допустили ошибку. Ты – ненамеренную, я – намеренную.

– Я не понимаю, – произнесла я нахмурившись.

Осторожно вытащила руку из его руки и перевернулась на живот, облокачиваясь на мягкий матрас, чтобы видеть лицо Волтуара. И хоть он говорил об ошибках, все равно улыбался, а его голос звучал непривычно нежно.

– Моя любовь к тебе может подорвать доверие народа ко мне. Если бы ты была из нашего мира, никто бы не поставил мою способность править под сомнения, но с тобой все иначе. Сюда приехали представили разных высших гильдий Фадрагоса. Многие из них получали отчеты о тебе от Аклен’Ил. Только не обижайся на меня, – ухватился он за мой подбородок, его взгляд наполнился строгостью. – Это была часть сделки с Дриэном; он распоряжался, кому отдавать информацию о тебе. Просто, чтобы ты понимала: прибывшие сюда знают тебя гораздо лучше, чем ты думаешь. Услышав на ужине весть о том, что ты радовалась, когда узнала о моем отношении к тебе, я хотел сразу сказать, что это правда, но потом осознал, что это будет ошибкой. И ведь даже Когурун попросил меня отложить разговор с тобой до личной встречи…

Он тяжело вздохнул, уставившись в потолок. Тишина снова начинала давить.

– И что теперь будет? Они поставят вашу способность управлять регионом под сомнение?

– Не поставят, – не раздумывая ответил он, продолжая смотреть вверх. – Асфирель, любовь шан’ниэрдов сильна, но как бы мне трудно ни было, я всегда буду на стороне долга. Поэтому будь осторожна. Я не хочу больше обижать тебя.

И опять молчание. Волтуар чуть хмурился, проваливаясь в задумчивость. Казалось, что он не услышит меня, если обращусь к нему шепотом. Я решила проверить.

– Есть хочу, – еле слышно сказала я.

Он ответил мгновенно:

– Тогда вставай и одевайся. Я позову слуг.

Ждать долго не пришлось. Я сидела на диване, уплетая салат и стараясь не обращать внимания на неотрывный взгляд Волтуара. Он расположился в кресле и потягивал гранатовый сок так, словно виски цедил.

– Почему ты все еще боишься Вольного? – сам поднял нужную мне тему Волтуар. – Только попрошу тебя, не оскорбляй духов.

Я прожевала салат, запила его фруктовым соком и ответила:

– Он превосходный лжец. И у него способности… – вспомнила о перемирии и задумалась над своими словами. Если раскрою секреты Кейела, наябедничаю на него Волтуару, а он потом узнает – не видать мне перемирия. Виновато улыбнулась и понуро произнесла: – Слишком хорошо запомнила падение в реку.

– У тебя так и не появилось никаких последствий? Мудрецы никогда не писали мне так часто, как сейчас.

А вот это уже ненужное отклонение от темы… Как вернуть разговор о Кейеле?

– Со мной все хорошо. Думаю, что мудрецам тоже интересно, почему я осталась жива. Но, наверное, ответ знает, только Вольный. Его же оправдали духи, значит, он не сомневался, что я выживу…

Я прищурилась на миг, а затем вернулась к салату.

– Он сказал, что это тайна его духов. Он под защитой судей, Асфирель, как и эта тема. Никто не имеет права больше касаться ее.

– Я ведь думала, что буду умирать в страшных муках, – отставила я салат и посмотрела на свои руки. – Мне столько всего о реке рассказали, а потом… Я могу узнать, почему его выбрали послом, или это тоже меня не касается?

Волтуар ласково улыбнулся, глотнул сока и ответил:

– Это выбор всей Обители гильдий. Я ведь говорил тебе, что условия будут примерно такими же, как для любовниц. В награду послу пообещали сословие, приличное состояние и земельное владение. Вольный заинтересовался этим сразу, появлялся у мудрецов пару раз, а потом исчез. Вернулся потрепанный и едва живой, но успел к окончательному решению. О нем после вашего скандала знают многие, запомнили его, как героя, которого поддерживают судьи алтаря Возмездия. Народ признал его после этого, хоть он и остался прежним изгоем без гильдии. Ему доверяют – его поддержали.