Злость на Ксанджей росла с каждой секундой. Я беспомощна. Поэтому они не приходят? Им сложно появиться на мертвой земле? Сложно или не хотят, потому что я слабая? Жестокие уроды! Замычала, в мыслях матерясь на родном языке. Ненавижу! Думают, жалкая? Недостаточно хороша для них? Если он умрет… если потом не найду Сердце времени, и он… Не спасу его сейчас, уничтожу Фадрагос! Не останется ничего живого в мире! Все будет мертвым, как этот чертов клочок земли! Я утоплю Древо жизни кровью. Пусть захлебнется ею, пусть подавится душами.

Перед глазами поднялась красная пелена, но я не ощутила облегчения. Не простила. Они опоздали. Наверняка опоздали.

Веревки должны сгореть.

Огонь лизал руки, но не обжигал. Согревал лицо, но не вредил волосам. Я уперлась непослушными руками в землю, и едва не повалилась. Кончики пальцев заныли, ладони пронзила острая боль. Кое‑как я выплюнула кляп и села. Вытерла рукавом лицо и, шумно втягивая воздух через зубы, посмотрела на лужу крови под Кейелом.

– Айссия! – крик резанул горло. Я не просила – требовала.

Огненные духи шарахнулись в стороны, уступая место бирюзовым. Духи жизни послушно тянулись ко мне, проникали под кожу, разгоняя кровь, прогоняя слабость. Громко всхлипнув, я вскочила и бросилась к Кейелу. Что дальше? Я не отпускала Айссию, чувствуя связь в руках и в теле так, как если бы держала собаку на повадке. Нужно только приказать. Опустилась на колени возле Кейела, упираясь руками в землю, не замечая крови под собой. На вспоротый живот смотреть было невыносимо. Я боролась с собой, чтобы не заглянуть в мертвые глаза. Не перенесу и потеряю контроль над духами. Недопустимо. Айссия продолжали напитывать меня силой. Я подняла руки, мимолетно взглянула на чистые ладони и потянулась к ране. Надо вытащить кинжал, а затем… Что затем?.. Чистые? Снова посмотрела на ладони, потом на кровь под собой. Штаны не пропитались. Может, дух жизни защищает от…

– Хорошо, вопрос любви и доверия на этом хотелось бы закрыть. Главное, после тренировки не меняй отношения, – присел Кейел на корточки возле меня, хмуро оценивая собственный труп. – Он мне не нравится. Таким не нравится. Живой лучше. – Взмахнул рукой, рассеивая иллюзию. Повернулся ко мне и произнес, – Теперь давай ты остынешь, а потом я, так и быть, выслушаю все, что ты обо мне думаешь. Но для начала напомню – с Елрех вы так ничего и не добились, а тут, смотри, какой прогресс.

– Лучше не улыбайся, – сказала я и шмыгнула носом, подавив очередной всхлип.

Ненавижу…

– Земля мертвая, – тихо проговорила, глядя в бесстыжие глаза. – Какие духи ведут тебя, Вольный?

Он убрал волосы за уши, поджал губы, а затем, чуть приподняв плечи и покачав головой, ответил:

– Ты попросила не улыбаться.

Долина уводила нас к горам. Солнце зависло над снежными верхушками, освещало лес у подножья и совсем немного согревало землю. Порывистый ветер быстро развеял утренний туман и теперь гнул траву под нашими ногами. Я подняла воротник, поправила на плече лямку сумки и прислушалась: вдали клекотала одинокая птица.

– Пару раз Ксанджи приходили к тебе, – опередив меня на несколько шагов, сказал Роми. – Когда ты злилась. Елрех говорила, что научилась призывать их. Думал, ты совсем идиотка, раз угрожаешь подруге такими духами.

Собранные на затылке белые волосы растрепал ветер. Солнце за спиной шан’ниэрда слепило, вынуждало щуриться. Я насупилась и ответила:

– Я бы никогда не стала угрожать Елрех силой, которую не понимаю.

– Так и думал. Хотел лично поинтересоваться у тебя, но она настаивала.

Глянул на спину Елрех. Желваки заходили под пепельной кожей щек. Я потянулась к плечу Роми, но в последний момент отдернула руку и сжала пальцы в кулак. Прикосновение червей крайне неприятно. Не забыла…

– Ты сильнее меня, – осторожно произнесла, привлекая его внимание. – Она просто защищала слабейшего. Ты же знаешь ее: Елрех не станет обманывать по пустякам.

Тяжело вздохнув, кивнул и спросил:

– Теперь ты постоянно чувствуешь их?

– Вроде того.

Как объяснить ему, что чувствую, если сама толком не разобралась в этом ощущении? Будто к моей руке и впрямь привязали два поводка, за которые стоит только потянуть, как из ниоткуда появится помощь. Я засыпаю с этой связью и просыпаюсь с ней.

– Асфирель! – Ивеллин вцепилась в запястье, развернув меня к себе, и со всей серьезностью заявила: – Я готова поговорить.

Уши дернулись. Нервным движением она откинула челку с лица и, прикрыв глаза повернулась, к ветреной стороне.

– Ты больше не обижаешься? – полюбопытствовала я.

Посмотрела вперед. Там шли Кейел и Елрех – все утро они о чем‑то говорили, и иногда беседа их осложнялась громкими спорами. Как я ни прислушивалась, слова улетали с очередным порывом. На мгновение Кейел обернулся и, поймав мой взгляд, ободряюще улыбнулся. Засранец! Не мог предупредить о том, что собирается сделать? Мало было тренировки, после которой хотелось собственноручно покалечить его, укрепив Единство, так он еще и вечером перед костром объявил всем о моем успехе и ушел спать. Услышав о Единстве, Ив замкнулась и снова замолчала. Ромиар, казалось, дышал мне в затылок даже тогда, когда я легла возле Кейела.

– Я не обижалась, – криво улыбнулась она.

– Расскажи, что ты чувствуешь, – не оставлял в покое Роми, пристраиваясь с другого боку.

Я завертела головой, разрываясь между ребятами. Пожала плечами и махнула на Вольного и фангру:

– Мы отстали.

Ив ухватила меня под руку и направилась вперед. Я решила начать с нее:

– Если не обижалась, тогда почему не разговаривала ни с кем?

Она нахмурилась, а синие глаза заметались от леса до горного хребта и обратно, будто пытались увидеть спасение. Пальцы крепче сжались на моей руке, мелодичный голос вопреки резал сталью:

– Единство отобрали, и как итог – конец войне. Это было спасением Фадрагоса, понимаешь? Мы утратили связь с духами, но не лишились их поддержки. А сейчас у тебя Единство. У той, кто даже духов не уважает!

– Я их уважаю, – заверила. Научусь уважать, когда перестанут капризничать.

– Вранье, – проницательно припечатал Ромиар, внимательно наблюдая за мной.

– Ну знаешь…

– Ты правильно сделала, что не рассказала нам сразу, – будто не услышав нас, продолжала Ив: – Я бы вынуждена была все рассказать своему верховному. О таком не умалчивают. И тебя бы казнили, – не меняя интонации, сообщила она. – Признали бы опасной для общественности.

– Я не просила этой силы! – прошипела. – И как же защита духов и ваша справедливость?

Вольный хмыкнул.

– Ты опасна, – настояла Ив. – Войну остановили в том числе за счет того, что отняли Единство, а сейчас оно вернулось.

– Да еще и попало в руки бездарности.

– Хвост подпалю, – пригрозила я, глянув на желтоглазого. – Ив, я бы рада была отказаться, но…

– Время не вернуть назад, – перебила она, – я понимаю. И знаю, что ты не виновата. Вот только ответь мне честно: это река Истины его вернула?

Ее пристальный взгляд и губы, превратившиеся в тонкую полоску, настораживали. Юлить не стоит. Тем более Вольный сам рассказал им о Единстве, а ему хотелось бы доверять. Хотя бы из большего.

– Да. Кейел столкнул меня в нее, а потом… В какой‑то момент я разозлилась, и Ксанджи появились.

– А ты не звала их? – уточнил Роми.

Я с укором глянула на него.

– Даже имени их не знала. Они просто иссушили подо мной землю.

– Ты хотела ее сжечь, и Ксанджи выполнили твое пожелание, – сообщила Ив.

– Почему ты хотела сжечь землю? – желтые глаза блеснули нездоровым любопытством. – Кейел знает об этом?

Ив прислушалась к нам, явно пытаясь разобраться в связи вопросов. Я тоже поняла его не сразу.

– Это была глупость! – призналась. – Просто порыв гнева.

– Ты ненавидишь Фадрагос, – хмыкнул.