В комнате вновь раздавались мои шаги, но я их практически не слышала.

…четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать…

…шестьдесят. Раз, два, три…

Сколько минут насчитала? В погоне за секундами сбилась со счета.

Дариэль все еще не вернулась.

Я посчитала еще раз до шестидесяти и тихо зарычала, сжимая кулаки.

В коридоре было мрачно, как и всегда на закате. Удерживаясь за стену, я высунулась дальше и прислушалась – тишина. Казалось, даже ветер и птицы замолчали. Сердце продолжало стучать в горле, во рту давно пересохло.

Всего‑то предупредить Кейела об опасности! Я не могла сказать Дариэль, что Сиелра угрожала ему. Не могла, потому что меня, наверное, опять обвинили бы в клевете. Или еще в чем‑нибудь… Но надо было как‑то намекнуть, придумать что‑то, а теперь остается кусать локти, беспомощно ожидая в клетке.

Чтобы занять себя, отвлечься от переживаний, я вернулась в комнату и стала разглядывать украшения, развешанные на крючках возле трельяжа и лежащие в богатых шкатулках. Отражение в зеркале раздражало, поэтому я протиснулась к стене, встав между трельяжем и напольной вазой. В руках мелькали бусы разных цветов, не оставляя в памяти и крохотного следа. Причудливые гребни соревновались между собой по весу нагроможденных на них самоцветов, но ни один не привлек внимания. Брошки безлико искрились россыпью драгоценных камней, помещаясь на ладонь. Очередная уколола палец булавкой – я отшвырнула ее, попятившись. Натолкнулась на вазу, почувствовала, как она поддалась давлению. Сердце, наконец‑то, перестало грохотать – замерло. А я, напротив, быстро развернулась, стараясь поймать вазу, но рука сжалась, удержав лишь пустоту.

Звон был приглушенным, коротким и сопровождался плеском. Я все равно порывисто нагнулась и поставила вазу с разбитым боком обратно. Вода растеклась лужей. Обломанные, помятые бутоны лилии белели на полу, а между ними лежали два осколка. Я подняла их и соединила неровные края – даже маленькой трещины не видно.

Для мыслей не осталось места. Словно за рубильник дернули.

Коридор снова огорчал тишиной. Я нахмурилась, вышла и ускорила шаг, стараясь вырваться за пределы ограждающего барьера. Наверное, от духов можно убежать. Вот только они засияли золотом передо мной, складываясь в витиеватую сетку. Коснулись меня, чуть обжигая, но я сжала кулаки и продолжила идти. Духи налились рыжим цветом – и мое тело мгновенно потяжелело. Я отступила, мотая головой. Руки тряслись от слабости, а ноги едва удерживали.

Балкон? Только осторожно. Если там лишат сил, а, возможно, и сознания, то в озере элементарно утону.

В считанные секунды я оказалась на балконе и, вцепившись в перила, аккуратно перекидывала ногу. Духи снова засияли, прогоняя внутрь. Я оскалилась и метнулась обратно в комнату. Кусая большой палец, прошла к кровати и резко развернулась. Взгляд зацепился за метку любовницы в отражении зеркала.

Мне не показалось – Волтуар винил себя.

Потом я обязательно что‑нибудь придумаю, а сейчас… Кейел не пострадает. Нужно всего лишь предупредить. Успеть до его отъезда. Может быть, уже опоздала…

Последняя мысль заставила сердце сжаться, вызвала тошноту и головокружение. Я выскочила в коридор, дождалась, когда появятся духи, и прикоснулась к рисунку, мысленно позвав правителя. Метка потеплела, но вскоре остыла.

Духи остались.

Я зажмурилась, обхватив руку, и громко произнесла вслух:

– Волтуар, я хочу увидеться с вами.

Метка опять потеплела, медленно нагреваясь. Я открыла глаза и с облегчением выдохнула. Обжигающую боль я потерплю, зато от надзирателей избавилась. Теперь можно к Кейелу!

Продолжение 22.03

Несколько шагов превратились в бег. Картины, гобелены, вазы и цветы мелькали по сторонам. Подошва сандалий громко стучала по блестящему полу, а длинное платье мешалось, путалось в ногах. Я сжала в кулаках шелковую ткань, приподнимая подол, и ускорилась, у самой лестницы поскользнулась и едва не упала. По ступеням пришлось спускаться осторожнее, но короткие фразы из прошлого звучали в голове, постоянно подгоняя.

«– Кейел…

– Что, Аня?

…

– Береги себя.

– И ты себя»…

Я свернула в коридор, ведущий к главному холлу, и испуганно отшатнулась. Духи вернулись, наливаясь рыжим сиянием. Витиеватая сетка медленно разрасталась в проходе, издавая еле слышный треск, а затем двинулась на меня. Я попятилась, развернулась и побежала в обратную сторону. Остановилась у лестницы и скривилась. Путь в комнату также был перекрыт.

– Духи Фадрагоса, – сорвался шепот с губ.

Меня ведут к покоям Волтуара.

Долгие секунды я стояла, удерживаясь за перила и обдумывая, что скажу правителю. Необходимо быстро объясниться и уйти, чтобы успеть к Кейелу. Сорвалась с места, продолжая выдумывать отговорку.

Какую? Что сказать Волтуару? Забыла что‑нибудь отдать Вольному. Что забыла, если в руках пусто? А еще придется выдумывать: когда и как мы успели сблизиться с Кейелом, если при посторонних не показывались вместе. Может, важное послание для Айвин? Сгодится. Дружеский секрет, который очень нужно передать.

Я остановилась перед черной ковровой дорожкой, глядя под ноги и сжимая кулаки. Прикусила губу до боли, заставляя себя шагнуть вперед.

Послание можно отправить письмом. Тут в чужую корреспонденцию не заглядывают, потому что боятся силы охранных духов. Не у всех есть средства, чтобы нанять того, кому эти духи подчиняются, но для любовницы правителя этот вариант всегда возможен. Даже идиот сообразит.

Что ты можешь придумать еще, Аня? Наверное, только и научилась обманывать.

А потом ложь сковывает так крепко, что невозможно освободиться от ее тяжелых цепей. И они стягивают и стягивают. Настолько туго, что ломают что‑то большее, чем просто кости.

Что я теряю, если северяне все равно не приедут? Почему до сих пор опасаюсь раскрытия правды?

«А если это станет известно остальным? Тебя выставят из дворца!».

И только?..

Правители не обидят Вольного, потому что он под защитой духов. Только если тихо прикажут подчиненным, чтобы не навлечь гнев духов на себя. Как в любом случае сделает Сиелра…

Официально Ив приехала сюда не из‑за меня. К тому же из‑за влияния Кейела на Роми мы перестали проводить время вместе. Словно нас ничего, никогда не связывало. Значит, Ив с Роми в безопасности.

Елрех и вовсе не сдался весь этот дворец. Она привезла Кешу. И мы тоже мало виделись, и совершенно не показывались на людях. На людях? Я усмехнулась, чувствуя горечь. Тут был лишь один человек, которого выставили за ворота, оборвав с ним договоренности, как только он стал бесполезным.

Шаги дались легко, решение с каждой секундой крепчало.

Очередная ошибка или верный выбор? Я не узнаю, пока не попробую.

Толкнула красивую дверь и спустилась по лестнице. В окнах горел закат, проникая пламенным светом в комнату. Позолота интерьера ярко выделялась на темных тонах. Пустой угол все еще был свободен, но письменный стол, которого не было при прошлом моем визите, стоял недалеко от входа. С бежевым, почти золотистым, сукном, широкий и длинный. За таким поместятся двое.

– Асфирель, что случилось? – вышел из ванной комнаты Волтуар.

С коротких волос капала вода, стекая по шее, пропитывая белую наспех накинутую рубашку. Темные штаны липли к ногам, а босые ступни оставляли влажные следы на черном мраморе. Взгляд выражал обеспокоенность.

Значит, с того момента, как я позвала правителя, прошло не так много времени.

Я открыла рот, но не сумела выдавить ни слова. Виновато опустила голову, дожидаясь, когда Волтуар приблизится. Возможно, полушепотом правда дастся легче.

– Что с тобой? – прикоснулся к руке, снимая жгучую боль. Оказывается, она болела. Почему я не замечала? Видимо, привыкла.

– Я хочу уйти, – прохрипела, не узнав собственного голоса. Почему‑то правды хотелось всячески избежать.