Противно.

Лес вокруг медленно обретал краски. Я смотрела в сторону малинника и не могла отвести жадного взгляда. В груди все еще жгло, а интуиция толкала вперед.

– Река Истины там?

– Да, – просипела Ив. Прочистила горло легким кашлем и сказала: – Мивенталь привели нас к Древним вчера в полдень. Ворон отпаивал тебя, а медведь показал пещеру. Тут, – поежилась, – неуютно.

Напротив, очень даже хорошо. Воздух приятный, а место спокойное, какое‑то дружелюбное. Я молча направилась к малиннику, миновала его, позабыв о боли. Цепляясь за ветки и траву, спустилась по крутому склону. Остановилась на берегу реки, мерцающей сиреневым цветом. Над ней поднимался пар. Я втянула воздух носом; голова немного закружилась.

Понадобилось лишь несколько секунд, чтобы я разделась и, распугивая ранних животных, вошла в теплую воду. Облегчение – первое, что испытала, а затем усталость. Она медленно исчезала, растворялась.

Над головой пели птицы. Лисица юркнула в стороне, но вскоре высунула любопытный нос из зарослей папоротника. Мелкие зверьки, привыкая к необычной компании, осторожно сбегались обратно к берегу. Я наслаждалась.

Вода с виду казалось кисельной, но на ощупь – чистый шелк. Она не журчала, а шелестела, плескалась глухо, неохотно. Ласкала обнаженное тело, снимала боль, насыщала жизнью и бодрила. Я медленно опустилась в теплую воду с головой; она забила нос, заволокла глаза, а когда воздух в легких закончился, сама подтолкнула на поверхность. Словно живая, все понимающая.

Огромный лось пришел на водопой, показался у молодого дуба. Вытянул морду в мою сторону, фыркнул. Я узнала его, как и черного медведя, бесшумно ступающего рядом с ним. Белый ворон захлопал крыльями, опускаясь на нижнюю ветку раскидистого дерева. Я почтительно склонила голову, а затем, шелестя водой, выбралась на берег. Вода Истины медленно стекала по мерцающей коже, все еще согревала, несмотря на легкий ветерок, гулящий между листвой.

Возле пещеры я натолкнулась на забавное зрелище. Тодж бегал вокруг толстого ствола, а за ним носилась Феррари и щелкала пастью, стараясь ухватить ящера за хвост. После очередного круга Тодж резко изменил траекторию, остановился и завизжал. Феррари по инерции промчалась дальше, грохнулась на землю и пропахала мордой полметра слежавшейся листвы.

Я хохотнула, Тодж услышал. Глянул в мою сторону и моментально сорвался с места.

– Осторожно! – крикнула Ив сбоку.

Но Тодж даже перышком меня не пощекотал. Забежал за спину и ткнулся мордой в плечо. Феррари сидела на земле и, фыркая и чихая, отплевывалась. Вскочила и тоже понеслась ко мне. Через секунду уже терлась о бедро, лизала пальцы, подставляла нос под ладонь.

Я высмотрела перепуганную Ив в темноте входа и заверила:

– Все хорошо! Я уже в порядке. Полностью в порядке.

Судя по вытянутому выражению лица, она сомневалась. Вышла под утренний свет, развела руками, разглядывая меня с ног до головы, но потом, будто избегая беседы о реке, указала на Феррари.

– Она изводит Тоджа. Кейел запретил ему обижать ее. В ней столько энергии, а он… Ему нужно отдохнуть, Асфи.

Песочные глаза Феррари излучали веселье; она виляла хвостом и порыкивала от удовольствия, подставляя голову под руки. Тодж, спрятавшись за моей спиной, не двигался, даже не ворковал. Может, перепала минутка спокойствия, и бедняга задремал?

– Я займусь ею, а Тоджа бы расседлать.

Ив кивнула и бодрее заговорила:

– Мяса хватает, грибов и… лес полон всего, кроме воды. Мы ведь… Тебя вода Истины исцеляет, а нам возле нее нехорошо. Я боюсь даже ягоды местные есть.

Волнение растревожило остальные чувства. Поглаживая ящеров, я спросила:

– И какой у тебя запас?

– На три рассвета хватит, если звери будут сами добывать себе пропитание, – она опустила голову, погладила черную косу и добавила: – Я смогу поголодать еще два рассвета, но это все.

– Спасибо, – прошептала я, вглядываясь между деревьев.

Кейел, пожалуйста, возвращайся скорее.

* * *

Вроде бы мне удалось встряхнуть Ив, но так лишь казалось. Я видела, с какой дрожью она бралась за кинжал. Замечала, что она постоянно искала себе занятие, но не могла отвлечься. На ее шее все еще темнели и желтели пятна от рук и пальцев. Синяки пройдут, а память… Мысли о Сердце времени давались все труднее и труднее. Их вытеснили мечты о том, как мы с Кейелом останемся вместе. Я больше не пыталась прогнать их. Они – все, что у меня есть.

Река Истины сотворила со мной чудо, этим я и воспользовалась. Тоджу и вправду требовался отдых, а Феррари – дрессировка и воспитание. Раз уж так вышло, что моя первая поездка на этом чудовище, прошла мимо меня, я решила исправить такую ошибку. Вот только когда ухватилась за седло и занесла ногу, Феррари испуганно прижалась к земле. Тихо рыкнула.

– Почему она боится?

Ив лежала на поваленном дереве, подперев щеку рукой, и отстраненно наблюдала за нами.

– Кейел… – Она поморщилась, дернула ухом. – Ты еле дышала, а Феррари боялась навредить тебе.

– А Кейел? – Оговорка заинтересовала.

Ив ловко соскочила с дерева, поправила мятую куртку, все еще испачканную в чужой крови, и, направляясь к пещере, бросила:

– Ничего. Он привязывал тебя к седлу.

Как бы то ни было, но у Феррари отложилось понимание: если я сажусь в седло, значит, мне плохо. Не с первой попытки, но мне удалось ее переубедить в этом и успокоить. Тодж дремал в тени деревьев, а я уводила шумного лиертахона подальше. Возле реки Истины за Ив не стоило беспокоиться – хранители леса никого не подпустят к пещере.

Низко – это первое, что я поняла, сидя в седле. На Тодже было в разы выше, а тут наоборот – на мир смотрела снизу. Колени ложились в аккуратные углубления с меховой подкладкой, а вот стопам было немного непривычно, неудобно. Два выпирающих изогнутых стержня огибали лодыжку. Под них ноги приходилось просовывать. Еще был скрученный ремень, непонятного назначения. Сначала я решила, что Кейел привязывал меня им, поэтому он остался тут, но потом обнаружила, что концы крепко пришиты к самому седлу, а под лукой есть место, куда этот ремень можно прятать. В основании нашлись крохотные хомуты с защелками и крючками. Хомуты перемещались по всему ремню, защелками фиксировались на любом участке, а крючками соединялись между собой. Как это работает, я быстро разобралась, но вот назначения так и не поняла. За поводья тянула осторожно. Помнила, что даже мягкие афитакские удила и аккуратные кольца могут навредить пасти хищника.

Феррари часто оглядывалась, присматривая за мной, но вскоре ускорилась, сорвалась на легкий бег. Потом и вовсе помчалась. Мир смазался, ветер не позволял вдохнуть, я прижалась к луке. Листва мельтешила, ветки хлестали по плечам и голове, а Феррари и не думала останавливаться. За очередным кустарником показалось поваленное дерево. Просвет под ним пугал – Феррари неслась прямо к нему. Сердце загрохотало.

– Феррари, стой!

Я потянула поводья, но она уже не успевала затормозить. Щеку согрело тепло тела лиертахона. За секунду до ныряния под большой ствол крылья Феррари накрыли меня. Темнота продлилась миг. Мы выскочили с другой стороны и застыли.

Так и головы лишусь…

Феррари хотелось бегать еще, но я очень скоро устала от непривычной тряски. Да и как бы не исцелила вода Истины, иногда боль напоминала о себе слабыми отголосками. К тому же я все еще не доверяла такой силе. Вдруг не все последствия проявили себя.

На обратном пути я набрала грибов и лесных фруктов, в съедобности которых не сомневалась. Пусть запас прихваченной еды остается эльфийке, а мне можно и местным подкрепляться. Когда мы с Феррари вернулись, Тоджа на месте не оказалось. Я вылезла из седла и направилась к пещере. Неужели эльфийка куда‑то уехала?

В пещере царил полумрак. Ив сидела на полу, притянув к себе ноги и положив щеку на колени. Перед ее ногами лежал кинжал. Я остановилась на входе, легонько стукнула кулаком по камню и выдавила из себя широкую улыбку.