Резкое дуновение ветра отвлекло меня от этой сцены. А следом рядом со мной тихо опустилась Кассандра. Я почувствовал её присутствие ещё до того, как она заговорила. Её волосы были растрёпаны, а на лице читалась усталость.

— Странный вечер, правда? — тихо сказала она, глядя на костры внизу.

— Да, — согласился я, бросив взгляд на людей. — Все рады, что живы, но не забывают тех, кого потеряли.

Она кивнула, её глаза слегка увлажнились, но она быстро отвела взгляд, чтобы я этого не заметил.

— Война… — начала она, но замолчала, словно не зная, как продолжить.

— Война всегда приносит жертвы, — сказал я, глядя на огонь внизу. — Любой путь к силе — это сражение. А путь к власти всегда сопровождают война и лишения. Но практики заигрались во властителей и забыли про законы Неба.

Кассандра вздохнула, её плечи слегка дрогнули.

— Это всё так страшно, Джин, — тихо сказала она, её голос был полон боли. — Но я не боюсь… пока ты рядом.

Она медленно опустила голову мне на плечо, её глаза закрылись. От неё пахло корицей и чем-то пряным. Этот запах был нежным и успокаивающим, словно напоминание о спокойных временах, когда самым страшным для меня был зверь в лесу. Но я хотя бы отчетливо знал, как с ним справиться.

Я чувствовал её дыхание, её тепло. Это было странное ощущение — спокойствие посреди хаоса. На мгновение я отогнал от себя все мысли и уткнулся носом в волосы девушки. Но этот момент длился недолго.

Внезапно всё моё тело дёрнулось, и меня пронзила страшная боль. Это было не похоже на обычную рану или усталость. Это было, как будто кто-то вырвал из меня всю мою Ци, оставив лишь пустоту. Я попытался вдохнуть, но воздух словно превратился в жидкость, и я начал задыхаться.

Перед глазами возникло огромное количество строк техники «Безоблачного Неба». Они мелькали так быстро, что я не успевал их прочитать. Словно кто-то очень быстро сворачивал свиток с письменами. Они шли и шли… Но в какой-то момент все строки исчезли, и осталась лишь одна:

[Прорыв на Духовную сферу укреплён]

Но я не успел даже осмыслить это, как появилась ещё одна строка:

[Испытание Неба начинается]

Всё вокруг потемнело. Я слышал, как всё вокруг меня затихает, словно я оказался под водой. Кассандра что-то кричала, её голос был глухим и искажённым, как будто доносился издалека. Я пытался понять, что она говорит, но не мог разобрать ни слова. Я чувствовал, как её руки хватают меня, трясут, но всё, что я слышал, было приглушённым, словно мир потерял свою реальность.

В последнюю секунду перед тем, как меня поглотила чернота, я услышал её крик. Это были единственные слова, которые я смог разобрать:

— Помогите! Его сердце остановилось!

После этого всё исчезло.

В тускло освещённом лазарете царила тишина, прерываемая лишь тихими шорохами шагов лекарей, которые осторожно двигались вокруг кровати Джина Ри. Его тело, бледное и неподвижное, лежало на носилках, окружённое старшими мастерами и целителями секты. В воздухе витала тревога, смешанная с безмолвным ожиданием. Лекари осматривали его, но их лица оставались напряжёнными.

Ци Джина, которая обычно текла в его теле подобно бурному потоку реки, застыла. Это было тревожным знаком для всех, кто знал его силу. Никто не мог понять, что происходило внутри тела парня.

Лекари пытались найти следы повреждений, но физически Джин выглядел удивительно целым. Внешне он был таким же, как всегда, но его внутренняя энергия, словно замерла.

Рядом с ложем Джина собрались несколько знакомых лиц. Шиниари, глава «Лазурного Потока», стояла неподалёку, её длинные волосы струились под лёгким потоком воды, который всегда окружал её Ци. Глаза женщины были сосредоточены на лице Джина, но даже её спокойная, уверенная аура не могла скрыть тревоги, которая витала в воздухе.

— Можете не продолжать обследование. Это Испытание Небес… — тихо произнесла она, едва заметно сжав руку. — Это одно из самых тяжёлых испытаний. Даже следующие испытания, такие как переход на Земную или Небесную сферы, будут легче. Именно на этом этапе у практика зарождается его бессмертная душа. Небо проверяет не только его силу, но и волю, разум и саму суть практика. Чем больше потенциал, тем более жестоким будет испытание.

Её глаза на мгновение смягчились, когда она взглянула на Кассандру, стоящую рядом. Девушка сжала кулаки, и её лицо, обычно уверенное и решительное, было искажено тревогой. Её руки слегка дрожали, хотя она старалась это скрыть.

— Но как долго это продлится? — спросила она, глядя на неподвижное тело Джина. Её голос был напряжённым, как струна. — Говорят, некоторые практики не возвращаются…

— Для талантливых практиков это может занять около года, — вздохнула Шиниари, ее голос был успокаивающим. — Но Джин… Я чувствую в нём огромный потенциал. Испытание для него может быть несравнимо сложнее. В любом случае мы никак не можем ему помочь. Испытание Небес — это личный и уникальный путь каждого практика.

Все замолкли, глядя на Джина. Его грудь едва поднималась и опускалась, как будто он был уже не здесь, а где-то в далёких мирах, сражаясь с тем, что никто другой не мог увидеть.

Над его головой ползала Чешуйка, маленькое существо, природа которого была для многих загадкой. Её хвост сверкал серебристо-голубым светом, а глаза светились тревогой.

— Если папа умрёт, я сожру весь мир! — Чешуйка шипела, её голос был полон угрозы. Она кружила вокруг, её движения были беспокойными, как у зверя, загнанного в угол.

Шиниари мягко коснулась её головы, и на мгновение змейка замерла, как будто почувствовала её успокаивающее влияние.

— Мы не можем ничего сделать, — тихо сказала глава «Лазурного Потока». — Это его битва, и он должен пройти её сам.

Я открыл глаза и тут же почувствовал под собой мягкую траву. Тёплый ветерок ласково коснулся моего лица, а над головой раскинулось чистое, безоблачное небо. Солнце светило ярко, но не слепило. Я медленно поднялся на ноги и осмотрелся. Просторное зелёное поле простиралось до самого горизонта, и я не мог не заметить знакомые очертания — это была моя родная деревня. Деревня, где я провёл своё совсем раннее детство до того, как вместе с отцом мы отправились в путешествие.

Тишина этого места была обволакивающей. Всё вокруг дышало спокойствием. Я чувствовал, как моё тело расслабляется, как будто все тревоги, что тяготили меня в прошлом, испарились. Здесь не было войны, не было сект, не было врагов, стремящихся отнять мою жизнь.

Я сделал несколько шагов вперёд, и передо мной, словно по мановению руки, возникла фигура. Отец. Он выглядел молодым, сильным, таким, каким я его помнил в детстве. Его чёрные волосы были собраны в хвост, а глаза светились добротой и теплом.

— Джин, время обеда. Пойдём домой, — сказал он, улыбаясь мне.

Я почувствовал что-то странное, какое-то сопротивление внутри себя. Но стоило мне на секунду задуматься, как это чувство исчезло, оставив лишь тёплую волну спокойствия. Я последовал за отцом, и мы вошли в наш дом.

У порога нас встретила женщина. Сложно подобрать слова, чтобы рассказать, насколько прекрасной она была. Женщина улыбалась, от нее исходило нечто родное, тёплое. Странно. Я помнил, что мы с отцом всегда были вдвоем, ведь матушка умерла при родах, но… Почему я вообще думал об этом? Разве это важно? То, что происходило сейчас — и было настоящим.

В доме было тепло и уютно. В очаге горел огонь, кастрюли на печи тихо булькали, наполняя воздух ароматом свежеприготовленной еды. Я сел за стол, а мать поставила передо мной тарелку, полную горячей похлёбки.

— Ты много работаешь, сынок, — сказала она с мягкой улыбкой. — Тебе нужно больше отдыхать.