Глупо было бы подозревать двух людей, подбивших его совершить предательство в том, что они потом займутся шантажом. Очень важный человек из Замка Феликс и его верный подручный Олежка производили впечатление серьезных людей, которые никогда не делают ничего, что бы не приносило им выгоду. Они просто не способны на импульсивные поступки. Муки совести им не ведомы. Так что, если им понадобится убить, можно не сомневаться, они это сделают. Против них д'Иванов бессилен. Но он убедил себя, что понадобился Феликсу для какого-то важного дела. Выяснять детали он не решался, нельзя без разрешения интересоваться чужими тайнами. Впрочем, разве это важно? Главное, что послушание обеспечивало его безопасность. Д'Иванову нравилось так думать. Он дал обещание беспрекословно выполнять любые указания Феликса, потому что для него благодарность не пустой звук. И пусть кто-нибудь заявит, что благодарность не светлое чувство.

Дверь в келью распахнулась, и на пороге появился Феликс. Настроение у него было приподнятое. Д'Иванов не сомневался, что тот собирается добиться с его помощью чего-то очень и очень ценного. Большего, чем достанется ему, будущему магистру Ордена хранителей универсального телескопа. Но завидовать было рано. Д'Иванов старался понять, за какой неведомой выгодой охотится Феликс. Но не сумел. Ну, станет он магистром. Как это может быть полезным кому бы то ни было? Загадка. К тому же, он сообразил, что некоторые знания бывают очень опасны. Следовательно, нужно постараться сделать все возможное, чтобы случайно не узнать их. Это был полезный урок.

— Готовы ли вы к церемонии, д'Иванов? — спросил Феликс.

— Конечно, речь написана, почетная магистерская мантия выстирана и выглажена еще вчера вечером.

— Это настоящая мантия?

— Да, Захарий в ней любил красоваться.

— Помните ли вы, что должны будете сделать и что сказать, когда вас спросят?

— Вы о книге?

— Хорошо, что запомнили.

— Я должен знать что-то еще?

— Нет. Пока резвитесь, потом поговорим. Надевайте мантию, и вперед. Люди ждут. Собирайтесь быстрее, — сказал Феликс и вышел в коридор.

Д'Иванов с ужасом подумал, что забыл, куда положил речь, добавилась и еще одна проблема: прицепить ли свою любимую бронзовую медаль, которую ему вручил бывший магистр за проявленную бдительность? Посчитал повод вполне достойным и занялся поиском коробочки, где хранилась медаль. Нашел.

В это время в коридоре раздался неприятный гомон, д'Иванов потрогал медаль, которую успел водрузить себе на грудь, осторожно приоткрыл дверь и выглянул в щелку. То, что он увидел, потрясло его. Самой страшной клятвой он запретил себе впредь проявлять тупое любопытство, от которого ничего кроме неприятностей ждать не следует. Феликс грубо разговаривал с королем Генрихом. Охрана короля — три здоровых наемника — молча наблюдали за спором, не проявляя эмоций. Феликс был весел и доволен, король грустен. Он чего-то требовал от Феликса, а тот резко возражал.

Д'Иванов прислушался.

— Неужели вы хотели скрыть от меня, что назначение нового магистра произойдет уже сегодня? — растерянно спрашивал король Генрих. — Это недопустимо.

— Я был уверен, что вам доложат. У вас, король, много доносчиков. Разве не так? — сказал Феликс и неприлично хихикнул.

— Это навет.

— Скорее всего — это так. Не исключено, что сами вы не виноваты. Но наветы не нуждаются в доказательствах.

— Сейчас разговор идет не обо мне. Зачем вообще вам понадобилось менять магистра? Прежний был вполне, как бы это сказать, подходящим руководителем.

— Вы правильно сделали, что в свое время доверили мне заниматься стратегией развития Замка. Разумное решение. И знаете, я справляюсь. Объяснять каждое свое решение у меня нет времени и желания.

— Но чем вам бывший магистр не угодил?

— Дело не в нем. Дальнейшее развитие Замка требует изменения всей политики, самостоятельного Монастыря больше не должно быть.

— Но почему? — удивился король Генрих. — Какое нам дело до Монастыря?

— Я так решил.

— Есть вещи, которые нельзя менять, святой Иероним завещал нам…

— Наступила новая эра. Эра святого Феликса!

— Чудовищное кощунство! Никогда прежде не слышал речей подлее.

— Привыкайте.

— Перестаньте, Феликс, это уже не смешно.

— Не перестану.

— Не понимаю, чего вы добиваетесь.

— Это ваше обычное состояние — не понимать.

— Как вы смеете разговаривать с королем в подобном тоне.

— С пока еще королем.

— Моему терпению пришел конец. Стража, арестовать моего бывшего советника Феликса.

— Стража, арестовать бывшего короля Генриха.

К огромному удивлению д'Иванова стража выполнила приказ Феликса. На короля было жалко смотреть, он явно не понимал, что происходит. Д'Иванову сразу расхотелось становиться новым магистром. От одной мысли, что и с ним когда-нибудь поступят так же, ему стало дурно. Свою власть он представлял по-другому.

— Отведите нашего славного короля Генриха в камеру к бывшему магистру, — приказал Феликс. — Пусть вместе предаются воспоминаниям о своей былой власти, пока не надоест. И обязательно прибейте табличку над дверью: «Камера неудачливых властителей».

Д'Иванов поспешил закрыть дверь, стараясь сделать это по возможности тихо. Больше всего на свете он боялся, что его посчитают свидетелем со всеми вытекающими из этого неприятными последствиями. Вроде бы, пронесло. Прошла минута, и Феликс закричал:

— Выходите скорее! Сколько можно ждать.

Испытывать судьбу д'Иванов не захотел, он выполнил приказ молниеносно. Даже забыл, прицепил ли медаль. Где-то он слышал, что предателей никто не любит. Даже их работодатели. Д'Иванову неприятно было думать о том, что этот страшный человек Феликс сделает с ним, если он так поступил с королем.

— Разрешите спросить? Могу ли я отказаться от чести стать магистром? — попытался спастись д'Иванов.

— Нет, — ответил Феликс. — Поздно.

— А раньше мог?

— Нет. Не надо было попадаться мне на глаза. Такими людьми не разбрасываются.

— Спасибо.

— Не за что.

В большом зале Главного здания устроители торжества собрали два десятка вожаков отрядов наемников, тем самым власти Замка выразили им свое уважение. Мол, вы не только проливаете за нас свою кровь, но и участвуете в праздниках наравне с высокочтимыми аристократами. Наемникам такое проявление внимания понравилось, они стояли гордые и счастливые.

В дальнем, отгороженном веревками углу разместили обывателей Монастыря. Специально никого не отбирали, привели первых попавшихся: сотрудников Обсерватории, монахов, торговок, прачек. Для порядка к ним приставили вооруженных мечами наемников. Чтобы не баловали без приказа. Но народ и не собирался буянить. Стояли молча и ждали одного, когда им разрешат уйти.

Главным распорядителем праздника был Олежка. Он раздал монастырским красные флажки и объяснил, что им следует делать.

— Без приказа не шуметь. Кричать «ура» можно только после того, как я отдам приказ. А пока размахивайте флажками. Нарушители будут наказаны. Я добрый, а вот наемники — нет. Мало не покажется, так что берегитесь и не глупите.

Выслушали его молча, только самые смелые покивали. Показали, что услышали. Как и ожидалось, никто не проверял собранных обывателей. Людей из Замка они не интересовали, казались им жалкими куклами, которыми можно пользоваться, если возникнет необходимость. Андрей решил попасть на торжество, ему хотелось узнать, что за игру затеяли Феликс и д'Иванов. Однако Айрис решительно воспротивилась. Побоялась, что его узнают. Рисковать его свободой она не собиралась.

Все равно кому-нибудь надо было идти. Неожиданно для всех вызвалась Марфа. Андрей попытался отговорить ее. В конце концов, ему-то ничего не грозило. Подумаешь, возьмут в плен, Замок нуждался в его работе, они его не убьют. А вот что они сделают с Марфой, предсказать было легче легкого. Если поймают, будут пытать, а потом все равно убьют, после того, как расскажет, где прячутся беглецы. Но она упрямо твердила: