— Не разрешаю. — Скрестила руки на груди Миша.

— Михаэль… — Тихое рычание Кравца сказало о том, что в последнее время мужчину очень легко вывести из себя.

— Ты не сдержал своего слова. Ты не распил со мной бутылку вина, как обещал.

Смачно выругавшись, он вобрал в грудь воздух, словно пытался собраться с силами.

— Замкнутый, мать его, круг. — Пробормотал в итоге Кравц, с силой потерев рукой лицо. — Я не хотел сюда приходить…

— Неужели. Если бы это было правдой, тебя бы здесь не было. Я тебя знаю, Клэймор.

— Да? С каких пор?! Проклятье. Я должен поскорее убраться отсюда. — Пробормотал мужчина, быстро направляясь к выходу.

— Как же ты не поймешь! — Вскричала Миша, заставляя его остановиться напротив двойных дверей. — Ты очень дорог мне, Клэймор. Я не хочу тебя терять.

— Но и видеть меня рядом с собой ты тоже не хочешь. — Усмехнулся горько он, оборачиваясь к девушке. — Ты говоришь о том, как много я для тебя значу, какой я хороший и замечательный парень, что ты у меня в долгу и бла-бла-бла. И, тем не менее, на деле я там, а ты тут. И ты не собираешься что-то менять.

— Ты не можешь у меня этого требовать…

— И ты тоже! — Ткнул в ее сторону пальцем Кравц. — Не нужно просить прощения или пытаться убедить меня в том, что я тебе дорог. Сердцу не прикажешь, и я не такой идиот, чтобы о чем-то еще просить, когда меня отшили…

— Клэймор…

— Не нужно требовать у меня «дружбу». Она мне на хрен не нужна. — Миша поперхнулась вдохом. — Я не собираюсь лицемерить и лгать. Ни тебе. Ни уж тем более себе. Я хочу тебя. Как женщину. При таком раскладе, ни о какой дружбе речи идти не может, уж извини. И я очень хочу, чтобы между нами кое-что прояснилось: я не собираюсь находиться рядом, улыбаться, притворяться, что все хорошо, когда это ни черта не так. Меня устраивают лишь два выхода: тот, согласно которому я называю тебя своей полноправно. И тот, когда я нахожусь как можно дальше, старательно вычеркивая тебя из своей жизни. Я себя знаю, у меня это получиться, но только если ты больше не будешь лезть ко мне со всей этой миротворческой хренью.

Что ж, он всегда был прямолинеен. В этом весь Кравц.

— Не лезь в мою душу, Михаэль. Там и без тебя черт голову сломит. — Тяжело вздохнул мужчина, засовывая руки в карманы защитных брюк. — Тебе лучше послать меня сейчас. Это было бы самым лучшим твоим решением.

— Ты же знаешь… я так не могу. — Покачала головой Миша, обнимая себя за плечи. — Ты слишком многое сделал для меня…

— Черт, только не начинай.

— Ты нужен мне, Клэймор! Почему ты не поймешь? Ты нужен мне, как…

— Как друг! Но мне нужна от тебя совсем не дружба. И я достаточно честен, чтобы сказать тебе об этом прямо. Было бы справедливо надеется на такую же прямоту с твоей стороны.

— Ты говоришь, что не можешь мне лгать. Ну, так я не могу тоже! — Отчаянно вскричала девушка. — Я никогда не смогу оттолкнуть тебя. Эти слова ты от меня не услышишь. Клэймор, я бы могла полюбить тебя…

— Сослагательное наклонение в данном случае не совсем уместно.

— Если бы не встретила его.

Кажется, мужчина вздрогнул. Видимо, Клэймор не ожидал, что дело не только в нем и в ней. Что, как оказалось, тут стоит еще и третий. Которого Михаэль приняла как своего мужчину. Которого любила, которому показывала, каково это, быть любимым ею.

— Что ж… это то, что надо. — Осипшим голосом произнес Кравц.

Ее слова, воистину, подействовали на него лучше, чем самые грубые формы «пошел ты».

— Нет, Клэймор. Послушай, прошу… — Он не сдвинулся с места не из-за ее просьбы, а потому что, кажется, разучился ходить после той новости. — Я не лгу тебе, когда говорю, что ты важен для меня. Это не пустые слова. Любовь… она тоже разная бывает. И я люблю тебя… — Двери с шумом распахнулись, и на пороге предстал тяжело дышащий Дракон. И смотря в эти горящие яростью и болью глаза, Миша едва смогла закончить: — … как брата.

Хотя… навряд ли это уже кто-нибудь слышал.

— Дьявол. — Пробормотал Клэймор, переводя взгляд с Миши на Дэймоса и обратно. — Так… все это время, это был… он?! Он?! — Мужчина тихо, немного безумно рассмеялся. И этот смех больше походил на отчаянный стон — Будь я проклят. Из всех мужчин ты выбрала именно его. А я-то… я думал, что ты его ненавидишь. После всех твоих слов, я тешил себя надеждой, что на него-то ты точно не посмотришь, как на мужчину, тебя достойного. Что ж… я многое о себе сегодня узнал. Отлично. Этого и добивался. — Развернувшись, Кравц, смотря лишь строго себе под ноги, пошел к выходу, обходя Дракона. — Счастливо оставаться. — Бросил он, прежде чем скрыться за дверями, чтобы уже через минуту сесть в машину, оставляя генеральскую усадьбу далеко позади.

— Эрион…

— Ни слова. — Прохрипел Дракон, смотря прямо ей в глаза. Он до сих пор тяжело дышал, замерев на месте, словно не в состоянии пошевелиться.

О, боги… ей уже так много раз доводилось лицезреть его в гневе. Она успела изучить так много оттенков его ярости. Но в этот раз… в глубине его глаз читалась не только злость. Наверное, впервые за все это время Дэймос позволил ей увидеть в своем взгляде боль. Он стоял так, наверное, с минуту, просто смотря на нее, молча, не двигаясь, не моргая.

— Черт возьми. — Произнес в итоге мужчина. — Боги сегодня занялись моим воспитанием всерьез. Уже который раз пытаются показать мне, насколько мои старания бесполезны.

Миша недоуменно слушала его лишенные всякого смысла слова, желая подойти и объяснить. Если не словами, то действиями… Силы небесные, видимо, это должно было произойти, чтобы она, наконец-то полностью осознала насколько этот мужчина и его мнение дороги ей. Она должна была увести эту боль, должна была повторить нужные ему слова столько раз, сколько потребуется, чтобы он ей поверил.

— Я люблю тебя…

— Ни слова, Михаэль. Молчи, девочка, молчи. — Покачал головой Дракон, срываясь с места и проходя мимо нее в сторону лестницы. — Эти слова для тебя ничего не значат, раз ты раскидываешься ими направо и налево.

Михаэль устремилась за ним.

— Это было…

— Не то, о чем я подумал. — Закончил за нее мужчина, срываясь на рычание. — Я пришел сюда… — Судорожный выдох прервал его фразу. — … ты была нужна мне. После того, что я услышал, я знал, что помочь мне можешь только ты. Я пришел, чтобы убедить себя в том, что живу не напрасно. Чертова месть… будь она трижды проклята, опустошила меня. Она испепелила мою душу. Месть — хреновый двигатель, она ничего не дает, кроме боли и ненависти. Это не смысл жизни… никогда таковой и не являлась. Я живу для тебя! Так же как Энгер живет для своей женщины. И он мне пытается что-то доказать? А этот твой брат? Что он знает, мальчишка! Никто не знает, что я испытал, через что я прошел… и никто не смеет меня обвинять в том, что я хочу тебя. Разве я многого прошу? — Переходя с Эливиарианского на древний, превращая слова в дикое рычание, Дэймос дошел до своей комнаты, рывком открывая дверь. — Мне нужно было услышать это от тебя. Понять, что все, что я делаю — правильно. А ты… весь дом провонял этим мужчиной. Опять он. Это был чертовски неприятный сюрприз.

Миша переступила порог, смотря на то, как мужчина останавливается посреди комнаты спиной к ней.

— Эрион…

— Тебе лучше уйти. Я сейчас не в духе. Не могу себя контролировать. Только не в делах, касающихся тебя.

— Эрион, я люблю тебя. — Миша закрыла дверь, прислоняясь к ней спиной.

— После того, как ты это признала. — Рявкнул Дэймос, резко оборачиваясь. — После того, как ты их произнесла. С тех самых пор, эти слова должны были предназначаться только мне. Я не знал, что ты с такой легкостью отдашь их тому человеку… особенно если вспомнить, с каким надрывом ты говоришь это мне. Хотя, если подумать, каждый раз, произнося их, ты словно обвиняла меня. — Мужчина обреченно закрыл глаза. — Черт возьми, Энгер прав, любовь превратила меня в идиота. А я и рад стараться.