— Отлично. Я тебя понял. — Сэвидж еле сдерживал себя от желания пройти к колыбели, забрать оттуда ребенка и отойти с ним в угол комнаты. — Собственно, меня абсолютно не касается, чем ты занимаешься в свое свободное время, если только это не сказывается на твоей службе…

— Если и сказывается, то только в лучшую для тебя, Величество, сторону. — Пробормотал Дракон, снова посмотрев на младенца, который чутко вслушивался в голоса взрослых. — Какое имя вы дали ему?

— Ты же знаешь правила, оно будет озвучено сегодня на церемонии.

— Ах да, церемония. — Как будто вспомнив протянул Дэймос, прямо показывая свое прохладное отношение к этому торжеству. — Извини, но от этого скучающего действа даже я не смогу тебя спасти…

— Дэймос.

— Однако могу обещать, что ваш покой никто не потревожит…

— Брат!

— … даже я. Но я выпью за ваше здоровье.

— Ты обязан присутствовать! Ты понимаешь?

— Нет. Насколько мне известно, в мои обязанности входит хранить покой короля и земель, ему подвластных.

— А как мой брат ты должен быть рядом, когда я покажу миру своего сына и оглашу его имя!

Дэймос вздохнул так, словно на его плечи в этот самый момент боги водрузили небесный свод.

— Твой сын прекрасен, брат. — Произнес тихо мужчина, заставляя Сэвиджа опешить. Когда еще он слышал подобное из уст Старшего? Когда в последний раз тот называл его братом? — Он вырастет настоящим героем. И я… правда не хочу портить ему этот день.

— Ну так все в твоих руках. — Бросил король вслед уходящему Дракону.

— Именно так. — Согласился Дэймос, покидая детскую.

Сэвидж тихо прошел к лежащему в колыбели сыну, задумываясь над тем, что мог видеть в этих чистых глазах младенца искалеченный проклятьем темный. И когда взгляд Сэвиджа столкнулся с невинным детским, он понял глубинный смысл слова «портить», которое так часто озвучивал его старший брат. Он понял, как сильно подействовало на Дэймоса лицезрение противопоставлений древней, проклятой сущности и новорожденной, нетронутой злом жизни. Этот сын Тьмы считает себя изуродованным и грязным, и навряд ли кто-нибудь сможет доказать ему обратное. К тому же, ту единственную, кому это было под силу, Севидж сам убрал в сторону…

Дверь тихонько отворилась и внутрь вошла прекрасная королева, которая в перерыве между долгой подготовкой решила проведать своего ребенка. Винари улыбнулась, когда увидела стоящего рядом с кроваткой супруга. Подойдя к своему королю ближе, она обвила его руками, прижимаясь к мужской спине.

— Только что получила письмо от твоей сестры. Вирджин обещает приехать… — Внезапно замолчав, королева обошла своего мужчину, заглядывая в омраченное тяжелыми мыслями лицо. — Что случилось, любовь моя?

— Я сделал лишь хуже… — Прозвучал еле слышный ответ.

— С магией мы бы обернулись за час. — Пробормотала сдавленно Миша, поправляя уже в который раз за последнюю пару часов свое неудобное платье и тяжелый вычурный головной убор, который призван был закрыть большую часть ее лица, оставив для обозрения лишь глаза. А еще это проклятое женское седло… — Флай, клянусь, я уже сотню раз успела пожалеть о том, что поехала с тобой.

— Кстати насчет этого. — Кивнул мужчина, чинно ехавший рядом. Его белоснежный конь вышагивал по широкой улице столицы Короля Королей. — Хотелось бы узнать, что заставило тебя передумать и отправиться со мной в это нелегкое путешествие.

— Можешь считать, что жалость.

— В таком случае, я восхищен твоей жертвенностью, потому что ты дергалась всю дорогу.

— Напяль на тебя это, ты бы тоже дергался… — Проворчала тихо Михаэль, уводя взгляд в сторону от своего гарцующего на пародистом скакуне отца.

Очевидно, Флай был собой исключительно доволен и наслаждался изумленными взглядами зевак, что столпились вдоль дороги. И тут их можно было понять: белоснежная, небольшая, но богатая свита Северного короля выглядела колоритно в окружении зданий из черного камня. Дорогие одежды и драгоценные камни делали процессию мерцающей, как второе солнце, заставляя зевак восторженно щуриться.

— Вот увидишь, кровь моей крови, ты будешь самой прекрасной женщиной на этой церемонии. У тебя нет повода быть недовольной этим нарядом…

Дальнейшие слова отца Миша пропустила мимо ушей. Стоило ли говорить о том, что причина ее напряжения и сомнений заключалась вовсе не в тяжелом и неудобном облачении?

На торжестве соберется вся знать, говорил ей Флай. Вся знать… это ведь означало, что как представитель великого рода на церемонии должен появиться и Дэймос.

Прошел год, и Мише хотелось знать, как это время изменило мужчину. Хотелось увидеть его хотя бы мимолетно, издалека. Понять, что он больше не нуждается в ее любви, возможно, что на ее месте отлично смориться другая. Величественная, гордая женщина, которая соответствует ему во всем. Которая подчиняется ему, боится и любит. Которая никогда не посмеет пойти против, и потому всегда будет рядом.

Руки сильнее сжали поводья.

Ей хотелось убедиться в том, что прошлое забыто Драконом. Что он вернул себе былое величие и славу, и теперь известен не как раб людей, а как тот, кто сумел сломать проклятье и вопреки воле богов вновь вернуть себе имя непобедимого главнокомандующего Темной армии.

Хотелось увидеть в его движениях и глазах уверенность, силу и власть, уяснить себе окончательно, что этого мужчину сломить невозможно. Ни богам, ни тем более ей.

И все эти нелепые желания усиливались и крепли в душе по мере приближения к заветному месту — замку Мод-Бей. Так же как крепли и росли страхи, которые тоже были связаны с Дэймосом напрямую.

В конце концов, этот мужчина никогда не славился сердобольностью. Врагов и просто тех, кто выступал против, он не прощал. Но навряд ли кто-нибудь из них причинил Дракону больше боли, чем любимая женщина, которая оставила его вопреки собственным словам и его просьбам (приказам).

Хотя будет ложью сказать, что Михаэль боялась именно наказания. Если говорить откровенно, ее скорее пугала вероятность встретиться с Дэймосом взглядом и разглядеть в глубине его глаз упрек, презрение и холод…

— На лошади нельзя входить в королевский замок, принцесса. — Донесся голос отца.

Миша, вздрогнув, кинула на мужчину взгляд сверху.

Рядом, уже успевший спешиться, стоял Флай, протянув к ней руки. Неподалеку громадой уходил в поднебесье замок, сложенный из черного мрамора.

— С ума сошел? — Усмехнулась тихо Миша. — С этим справились бы и слуги…

— К тебе нельзя прикасаться посторонним, сапфир Севера. — Важно заявил повелитель льда и снега, с легкостью подхватывая на руки девушку. Флай был настолько любезен, что помог ей устоять на ногах, когда одежда притянула ее к земле, заставив неуверенно покачнуться. — Позвольте вашу руку, миледи.

— Прекращай с этим. — Пробормотала смущенно Михаэль, все же беря своего молодого красавца отца под локоть.

— Мне не удалось заставить тебя соблюдать придворный этикет Дома, но здесь и сейчас мы должны показать себя, как лучшие представители древнейшего гордого рода.

— Можешь вздохнуть свободно, потому что все так и будет. — Пообещала девушка, наблюдая за тем, как Флай светиться гордостью.

Что ж, теперь Миша знает по крайней мере одну причину, по которой ей следовало оказаться здесь: лицезреть собственными глазами счастье отца.

Совсем скоро подоспела и вторая: увидеть такое сосредоточие красоты и божественного величие нельзя было нигде кроме столицы, которую населяли те, кому луна заменила солнце.

Нарядные гости на фоне многовекового нерушимого замка, который строился не иначе как самими богами, — подобное зрелище вывело тревожные мысли из головы. Одна минута ее жизни была отдана созерцанию непостижимой масштабности обители повелителя царей, и предвкушению такого же масштабного торжества. И теперь стало очевидно, почему подобные события случаются раз в тысячелетие.