— Не то слово, — крепче сжимаю её пальцы. — Запал на них почти сразу, как увидел. Бегала за бедной медсестрой с просьбой сказать, в какой палате лежит твоя подруга. Я так задолбался слушать твои крики, вышел, представился, а ты не поверила, что я такой молодой и выпучила свои глазища, — это одновременно бред и одновременно чистая правда. Поэтому прошу, держись Кэт. Держись, твою мать!

— Эй, не смей закрывать! Не смей, слышишь! Молодец. Умница, — хрипит.

— Больно…

— Ч-ш-ш, малыш, знаю. Держись. Пожалуйста. Скоро все закончится. А потом — проси, что хочешь. Эй, детка, тебе ещё надо за день рожденье мне отомстить.

— Придурок, — едва слышно выдыхает девушка.

— Ещё тот, — торопливо шепчу я. — Я хочу тебе сделать подарок и не один, только смотри на меня, смотри мне в глаза. Смотри, чёрт бы тебя побрал! — Её пальцы стремительно леденеют, сам я тоже холодею от ужаса и не сразу понимаю, что уже въезжаем во двор ближайшей больницы.

Фостер перекладывают на каталку, а она пытается крутить головой, и испуганно ищет меня взглядом.

— Я здесь, здесь, — глажу спутанные вихры её длинных волос. — Не бойся. Всё хорошо.

Я сразу сообщаю группу крови и аллергию, выяснил, это ещё тогда, когда она поселилась у меня в больнице, думал чокнутая, тоже лечить надо, а Кэтрин снова выгибается и заходится кашлем.

— Да быстрее же!

У реанимации оказываемся менее чем через минуту, еще раз глажу тебя по волосам и уже собираюсь переодеваться, но Ветта преграждает дорогу.

— Аарорн, нет.

— Иди к черту, рыжая! — я не могу оставить её одну. — Твою мать, я тоже хирург!

Кэтрин Фостер.

После наркоза, отходить пришлось долго. Грудная клетка невыносимо болела. В начале говорить было сложно, но теперь, не смотря на хрипы, голос почти вернулся. Я лежала сначала в боксе, но когда меня перевели в палату, разницу особо не почувствовала.

Сегодня, серые дни моего одиночества закончатся, так как Флетчер пообещала прийти и принести вкусняшек, в тайне от врачей конечно. Не знаю, что она там удумала, но я надеялась на печенье с шоколадной крошкой…ммм… запрет на них, мне лично, погоды не делает. А после пережитого стресса и двух недельного одиночества — они мне просто необходимы!

Вот только одна вещь не выходила из головы. Я лежу не в больнице «Рокивью». Соответственно, моим лечащим врачом не может быть Деймон. Не уж то я такой глюк словила? А ведь казалось, что всё это время он был рядом. Даже тогда, когда меня везли, ели живую, я видела и слышала его.

Господи, Боже, Кэт возьми себя в руки! Он хирург. Да и в другой больнице. Выкинь ты его из головы уже!

Мне порядком надоело лежать. А ещё мысли, что нужно на работу, а её накопилось столько, что разгребать мне эти чёртовы бумажки до конца своей жизни. Хотя. Уильям сказал, что прибьёт, как только увидит, значит документы долой!

Делать нечего, просто села на подоконник, придвинув к себе свои ноги, обнимая, и принялась смотреть на такие себе виды кирпичных стен и ждать подругу.

— Катрина Натали Фостер, — тихо говорит подруга, делая шаг к моей временной кровати. — Никогда не смей больше так меня пугать.

— Прости, — Я ухватываю протянутую руку и утыкаюсь лбом в её плечо. Чувство вины гложет, обещала же Уильяму не втягивать её. — Сильно испугалась?

— Достаточно, — хочет меня обнять, но ей страшно, сразу видно, боится мне навредить.

— Чуть с ума не сошла!

— Прости, — повторяю. И вижу как Александра посмотрела на входную дверь, а потом аккуратно начала доставать контейнеры с едой. Хоть печенек и не наблюдалась, поесть еду Флетчер — уже большое удовольствие. Надоела эта постная больничная еда. Алекс, в последнюю очередь, достаёт сильно шебаршащий пакетик, а что в нём догадаться было не сложно.

— Не неси ерунды. Тебе лучше? — хитро улыбнулась подруга.

— Гораздо, — я киваю, наслаждаясь вкусом любимой выпечки и откидываясь на подушки. — Не знаешь, где мой мобильник? Жутко скучно.

Пожимает плечами. Сумку я оставила, наверно, на столе того кафетерия, в котором и случилась моя неудачная перестрелка. Ну как неудачная, все подозреваемые ликвидированы, вот только, я чуть сама не ликвидировалась.

— Жду, не дождусь выписки. Если так пойдёт и дальше: Я либо свихнусь, либо слиняю через окно, — говорю с набитым ртом, чем смешу Алекс.

— Вряд ли, Деймон это позволит, — задумчиво сказала подруга. А я вот даже подавилась от такого заявление, мыслено начиная прикидывать вероятность того, что в двух больницах, могут быть однофамильцы.

— А причём тут он? — Спросила я, ожидая услышать, что Флетчер просто шутит.

— Как причём? Я ему тогда позвонила, — пожала плечами.

— Ты позвонила Деймону, а не в службу спасения, — Я с высученным вздохом повалилась на кровать. — Да лучше там сдохнуть. Ты хоть знаешь, на сколько у него завышенное самомнение?! Да он же это мне в любой удобной возможности припоминать будет!

— Кэтрин! — осуждающе прожигает меня взглядом. — Он выручает нас, постоянно, тебе стоит быть благодарнее.

— К кому?! К этом павлину? Да ни за что в жизни! — воспротивилась я. Нет, конечно, большое ему спасибо за Уильяма. Но меня мог бы не спасать, я бы полежала там ещё минутке две и без него. Не запылилась бы.

Вся моя злость вылилась в замешательство. То есть, мне не привиделось тогда? И все те смущающие вещи он говорил за правду? Да ну, пред какой-то.

— Гордость не позволяет? — хмыкнула Флетчер.

— Да причём тут гордость? — вскинула руки. — У меня в голове не складывается то, что я теперь должна этому придурку!

Ответить Александре не дали, в палату вошёл высокий, подкачанный блондин. Явно врач. И поскольку у меня персональная палата, больше войти некому. Вау! Когда врачей стали такими сексуальными делать? До Патрика, конечно, далеко, но тоже сойдёт.

Я села прямо, выдвинув правую ножку, волосы вскинула назад и принялась смотреть на него кокетливыми глазками.

Александра, поняв суть ситуации, просто прикрыла лицо ладонью. Ну что ж поделать, если моя подружка та ещё стесняшка, притом замужняя.

— Добрый день девчонки! — Флетчер встала, давая доктору меня осмотреть. По его взгляду было видно, как усилено он пытался сосредоточиться, а получалось ли, или нет — это другой вопрос.

— Проблемы? — зачем я его соблазняю? Да хер его знает! Хочется и всё.

— Нет, никаких, — мило улыбнулся мужчина, закинув за шею стетоскоп. Пф…Как банально. А я принялась надевать свою старую домашнюю футболку, но даже в ней, я вполне себе выглядела привлекательно.

— Меня скоро выпишут? — Пролепетала я, заправляя локон волос за ухо. — Меня ждут коллеги по работе.

— Ох, боюсь вас огорчить, но вам ещё минимум недели три, — растерянно заглядывает в медкарту, а я фыркаю. — А кем вы работаете?

— Журналисткой, — отвечаю и продумываю план побега.

— А, Так я вас видел! Ещё думаю, имя знакомое, — Мужчина продолжает улыбаться, направляясь к выходу, но мне уже плевать. Наскучил. — Кстати, чуть не забыл.

Сказав это доктор вышел, вернувшись с моей сумкой и…коробкой?

— Заходил какой-то мужчина и просил передать вам лично в руки, — Сказав это, доктор ушел и теперь не вернулся. А я разглядывала коробочку в синей обертке.

— Ну, это явно не от Уильяма, я бы тогда передала. И вряд ли от Кёртиса, у тебя ещё есть поклонники? — спросила Флетчер, смотря на коробку.

— Кроме нескольких миллионов? Нет, — Раскрыв синию преграду, я увидела коробочку моих любимых французских печенек, и вопросов стало ещё больше.

— А. Ну теперь понятно, — Александра быстро обняла подругу и направилась к выходу. Ну вот что ей понятно?! Мне лично ничего. — Кэт, ради всего святого, позвони ему.

Флетчер ушла. А я откинула коробку на прикроватную тумбочку, достала полу заряженный телефон из сумки, смотря на дюжину сообщений. Мда…шутки про то, что я сильно погрязла в работе, так, что мои внуки её закончат, оказались не шуткой. Причём дело касалось не только одной работы, а сразу двух!