— Сюда его!

Двери пропустили старшего смены. Сизов шагнул в помещение с нервной улыбкой. Морда доблестного служителя закона ходила ходуном, казалось, кожа то сползала, придавая вид старика, то, напротив, разглаживалась.

— Где медальон?

— Он — вещественное доказательство, — прогундел Сизов.

— Доказательство чего? Твоей некомпетентности? Как можно было сорвать целую группу на поимку добропорядочного гражданина? Немедленно верни!

В помещении вдруг потемнело, воздух стал тягучим, затхлым, морда Сизова вовсе поплыла волнами.

— Что за?.. — наконец Чёрный заметил метаморфозы подчинённого, его чуть подрагивающие руки и нездоровый блеск глаз.

— Выыыыыкуп, медвееедь, — прошипел хрензнаеткто.

Иван действовал по наитию, будто им управляла чья-то призрачная рука. Моментально приблизился к существу в форме и двинул по роже кулаком, а пока нечто, бывшее Сизовым, захлёбывалось в своей крови, отобрал из скрюченных пальцев медальон.

Чёрный в ступоре наблюдал за происходящим, пока существо не выпрямилось, принимая свой нормальный вид.

— Выкуп, медведь, иначе сегодня о тебе будут знать все нунганы, — повторил Сизов уже в человеческом образе. Но, почуяв, что порядком охреневшему от увиденного Чёрному надоело быть просто наблюдателем, лёгкой тенью скользнул в двери, прошелестев напоследок:

— Я вернусь за выкупом.

Оба и Артур и Иван ринулись следом за Сизовым.

— Где Сизов?

— Не видел.

— Камеры просмотреть, отследить его передвижения, быстро разузнать, к какому выходу он сейчас движется. При обнаружении задержать!

— Парень, — чуть прищуривая чёрный глаз, вдруг резкопотянул ринувшегося за всеми Ивана на себя. — Это что за херня?! Что такое — Сизов? Кто такие нунганы? Какой, на хуй, ты медведь? Что за сюр происходит в моём аэропорту?

Вершинин ошарашено смотрел на Чёрного, в голове не двигалось ни одной нормальной мысли.

— Я — не знаю! Может быть этот ваш Сизов — шизик? Кто знает, кого тут у вас принимают на работу.

— У меня работают только профессионалы!

— Оно и видно! Вон как профессионально у него кожа гуляла по всей роже! — возмущённо ответил Вершинин. — Я девушку свою встретить хотел… надо было просто быть сдержаннее…

— Всегда себе об этом говори! Особенно когда окажешься на полигоне у Артёма. Величайшее оружие воина — терпение.

— Цитата из Сунь-Цзы. Так вы…

— Папа я его, семейный подряд. — ответил Артур, продолжая размышлять над странным исчезновений со всех радаров и камер Сизова. — Да, цитата оттуда… куда делся этот упырь?!

— А…

— В курсе твоей кандидатуры. Где же… где… — пространно искал в лабиринтах выходов фигуру Сизова.

Через пару часов перед Чёрным лежало полное досье о Сизове Сергее Вячеславовиче. К слову, его так и не удалось обнаружить, даже после подключение специальных ведомств, даже после звонка кое-кому…

— Кажется, вы зря волнуетесь. Похоже, у него с головой непорядок, — Иван порядком устал, ответов на вопрос о странном поведении сотрудника службы досмотра — не было, а домой хотелось до жути. Может быть, она уже пришла?!

— Понимаешь… не мог ко мне проникнуть человек с таким диагнозом. Просто не мог! Если бы пару лет назад … а сейчас не мог! — Чёрный не стал объяснять, что подборкой кадров для него занимались лучшие. Ни один "съехавший" не прошёл бы проверку. — Будем искать…

— …Нибиру поднёс великие дары нунганам. Любая тень, хоть ночная, хоть солнечная, могла укрыть их, а камни выполняли приказания. Пользуясь тенями, становились нунганы невидимыми, как их Великий Создатель. Подслушивали и подглядывали за интересными им людьми, разыскивая хранителей, сами же оставались невидимыми. Когда находили — убивали, но в иных случаях требовали выкуп, — седовласая женщина тихонько укачивала на своих руках маленькую белокурую девочку лет пяти, тихо рассказывая сказку.

— Выкуп? Разве можно выкупить что-то у хранителей?

— Иногда можно, — улыбнулась Шустая, в очередной раз убеждаясь, что в тройку попадают очень умные дети.

— Хранители сызмальства были отмечены своими тотемами, с годами проявляющимися на коже в середине груди яркой татуировкой присущего животного. Если один из тройки рысь-барс-медведь дарил медальон с изображением тотема нехранителю, нунганы могли потребовать выкуп, и оставить жизнь держателю медальона. Нужно было всего лишь указать на дарителя. Так многие века нунганы находили кого-то из тройки. После убийства хоть одного из высших становилось племя нунганов всё ближе к тайне обращения с печатью, — продолжилакачать на руках не желающую засыпать белокурку.

— Ты не укачаешь меня, даже не мечтай! Рассказывай, что дальше, а то не засну!

— А что больше всего интересно?

— Был ли кто-то из нехранителей, так и не рассказавший нунганам о дарителе, не предавший?

— Запомни, маленькая, ни один избранник тройки не предавал своего дарителя! Они просто не умели чувствовать нунганов, — Шустая задумалась, в глубине голубых глаз мелькнула грусть. — Я расскажу тебе совсем новую сказку. И самое необычное знаешь в чём?

— В чём? — глазёнки малышки заискрились неподдельным интересом.

— Она ещё не закончилась.

— Разве может сказка быть незаконченной?

— Может. Так мне рассказывать?

— Да! Рассказывай скорее, а я сама её закончу, в уме! — заверещала девочка.

— Смешная ты, — улыбнулась Шустая, крепко прижимая к себе ребёнка. — Знаешь, что мысли могут быть материальны?

— Знаю! Часто замечала, если я о чём-то долго мечтаю, то обязательно получаю своё желание.

— Ну тогда тем более слушай, вдруг тот конец сказки, который придумаешь ты, и будет правильным? — посмеялась Шустая, заправляя белокурую прядку за ушко девочки.

— Мать рыси была барсом, и подарила тотемный медальон волка своему будущему мужу. Однажды её подарок заметил самый сильный и злой нунган. Он не стал пытать "волка", просто вошёл в тень и подслушивал. Тем плохим днём нунгану повезло, он услышал, как женщина-барс просит мужа снять медальон, потому что у неё плохое предчувствие.

— Подожди! А нунганы не умеют определять хранителей без медальонов?

— Нет, — немного подумав, Шустая добавила. — Вообще хранитель если себя открывает, он столько всего может делать!

— А как он может себя раскрыть?

— Нужно найти Ключ.

— А как?

— Только Хранителю понятно, как.

— Ну ладно, продолжай сказку, — разрешила маленькая любопыха.

— Вечером на голову женщины-барса упал камень и убил её. Нунган велел ему. Потом он нашёл медведя, тот был совсем маленьким и не смог защитить себя. Мама медведя была вне себя от горя и в сердцах раскричалась, что печать всегда хранилась у барса, зачем нунганы пришли к ним? Несчастная женщина не подозревала, что в тени всё ещё прячется убийца её сына. Маленького медведя он нашёл, потому что услышал, как тот дарит медальон лисицы своей школьной подружке.

Тогда Мстислав, так звали самого старшего нунгана, вновь вернулся к семье барса да застал дома лишь одинокого, сходящего с ума от тоски по своей любимой волка. Он только начал свой страшный допрос, а маленькая рысь подхватила амфору, в которой хранилась печать, и ударила злодея по голове. Печать — это очень необычный артифакт. Если им коснуться головы нунгана, можно заставить его забыть обо всём.

— Надо было волку его убить! — Шустая печально покачала головой, как много жестокости в мире — пятилетний ребёнок так яростно хочет крови врагов. А может быть, это просто зов тотема?

— Не надо! Мать-Земля против насилия. Её любовь ко всему живому отразилась на свойствах печати. Нельзя убивать любое существо, которого коснулся артефакт, или печать немедленно будет разрушена, а как ты помнишь…

— Это будет концом для всего живого.

— Верно!

— Почему нунганы никого не убили печатью? Они же мечтают об этом.

— Им не дано такое право. Это может сделать только хранитель из тройки.