Вскоре мне помогли стать сильнее. Лина отлично определила его порыв пожалеть малолетнею соседку. Помню, я тогда впервые подумала, что в глубине красивой синевы могут водиться настоящие монстры, выпивающие душу.

И опять: ГЫыыы. Начала за здравие, закончила за упокой. Мы же договорились! Сначала — факты.

Мне было тринадцать, о чём тогда мечталось? Чтобы мама рядом была, и папа перестал себя вести как зомби.

Факт — я отвергала утверждение Арифа, что могу потерять своего человека, даже после того, как тот удерживал меня в крематории, даже после этого его: " Я — парень Индианы".

Факт — дальнейшие события полностью вытеснили мысли, кружившие вокруг Вершинина.

Факт — моё краткое возвращение домой всколыхнуло любопытство вновь исследовать глубину, но я впервые почувствовала рысь, а Сая… СТОП! О ней в моей голове сейчас разговоров не будет, отвлекусь.

Факт — я резала волосы, предполагая, что ему не понравится, поздно поняла — ему всё равно, мои кудряшки зря пострадали.

Факт — его глупое стихотворение разбередило что-то, даже рысь муркнула.

Факт — я здесь, чтобы хоть краем глазом увидеть его.

Теперь следствия, а лучше сказать, последствия. Я готова сделать очень много для того, чтобы Ивана Вершинина освободили. Я готова выпустить рысь в городе, где слишком много видеокамер. Я готова бежать за его обмякшим от удара электрошокером телом. Я готова признаться себе…

Я люблю его. И сегодня всенепременно приду в гости. Думаю, что на ветке перед его окном мне будет удобнее сдержать рысь. Пока же, очень не нравится ощущение дикого дискомфорта от уставившейся на меня рожи одного из тех, кто задерживал Ваньку. Это — Враг, без сомнений! Рысь таааак шипит, и тянет меня к выходу. Беспринципный, обозлённый, вражина, обнаруживший что-то недоступное пониманию, но так нужное ему и связано это как-то со мной, а под раздачу попалВершинин. Чувствую, что надо бежать побыстрее уводить своих друзей, мне ещё понадобиться их помощь сегодня, а Ванька точно справится сейчас, появилось в нём что-то несгибаемое, что ли… уверена в нём! Вечером увидимся, и… может быть, удастся поговорить, как о жизни, так и, если понадобится, о смерти.

Заставляю друзей резче двигать к выходу, слава богу, что они вообще молчали во время всего представления устроенного медведем. Я же могу теперь так называть его? Хотя нет… пока не пойму что происходит с рысью в его присутствии. Мы успеваем влезть в машину Санчоса, прежде, чем за нами вылетает один единственный человек… враг, страшный, злой. В голове всплывает название племени врагов из сказки Шустаи — нунганы! Внедорожник Санчоса легко выезжает за пределы аэропорта. Санчос шустрит среди транспортного потока. Сейчас с облегчением чувствую — нунган потерял меня, рысь скинула поднявшийся загривок и больше не орёт дурниной в голове. Однако, в руках врага, остался Иван Вершинин, человек, убедивший меня сегодня, что любовь не меряется временными рамками и расстояниями… Тягучее чувство беспокойства медленно расползается по венам.

— "Вань, пожалуйста держись! Ты мне очень нужен! Столько не успела сказать тебе!" — мысленно обращаюсь к нему.

Клянусь! В ответ я явственно слышу:

— "Я люблю тебя, очень, Ань, если это ты, а не херь в голове очередная. Знай, — я обязательно выберусь."

По вестибюлю аэропорта в сторону досмотровой шагал темноволосый мужчина. Одет он был в обычные чёрные джинсы, белую футболку с изображением одноглазого ворона, сверху, скорее для дополнения безбашенного образа, было наброшено лёгкое чёрное полупальто. Вроде ничего необычного, но встречающиеся люди предпочитали уступить ему дорогу, непростой какой-то человек, глаза чёрные и шрам необычный, ну его нафиг.

— Добрый день, коллеги, — тёмный взгляд падает на двоих блюстителей порядка, которые уныло смотрят на прикованного к хлипкому столу здоровенного парня.

Служащие вмиг вскакивают со своих мест, сразу признавая старшего по званию. Мужчины коротко здороваются, в этот раз официальные корочки не понадобились, Артура Викторовича Чёрного здесь знают недавно, но основательно. Руководитель службы безопасности был назначен по указке очень высокого чина. За какие заслуги перспективного ещё вчера кандидата на эту должность задвинули, а Чёрного представили — никто не знал. Артур Чёрный оказался жёстким, но справедливым руководителем, вмиг соорудившим из безопасников монолитную команду, а из Пулково — неприступную крепость.

— "Девочки, подтянитесь, нам ещё три километра бежать, затем стрельбище и полоса препятствия. Кто не сдаст нормативы — заявление на стол!" — Чёрный не пугал, предупреждал о последствиях. В его "монолите" должны были быть самые лучшие и пригодные, никаких списанных лётчиков или уставших юристов! Профессионалы, умеющие чувствовать опасность за версту, определить, где ловушка, где отвлекающий манёвр, где неадекватный хам, а где опасный невротик. Ох, сколько голов тогда полетело! Беспощадно рубил! С корешком выдирал, вытряхивал накопившуюся пыль, иногда даже перегибал палку, но! Он стал самым эффективным руководителем службы безопасности, по слухам, его пытались переманить в Москву, однако Чёрный отказался. Осторожные сплетни доносили, что у него дохренища детей и жена ленинградка- красавица, поэтому и отказался. Слухами при командире особо не баловались, так что до конца интригу так и не раскрутили.

— Что конкретно сделал этот человек? — как всегда хлёстко, по делу спросил Чёрный у своих подчинённых. Хм, удивительное дело! Он никогда не приходил в досмотровую, если происходил рядовой случай, например, как сегодня.

— Да почти ничего, до конца не пожелал пройти процедуру досмотра перед входом в аэропорт.

— Причина, по которой он до сих пор здесь, ещё и в наручниках?

— Агрессия, сопротивление.

— Коллеги, оставьте нас с… Как тебя по паспорту?

— Вершинин Иван, — парень поднял лицо, впервые оглядывая собеседника.

Подчинённые Чёрного бочком вышли из досмотровой, не сомневаясь, что на премию в этом месяце они-таки наработали.

— Чего ж ты, Вань, орать чаечкой начал на контрольно-пропускном пункте? — по-доброму ухмыльнулся Артур, глядя на взъерошенного увальня.

— Не хотелось бы объяснять причины своей несдержанности, — ответил парень, чуть прищурив синие глаза, злится, сучонок! — Я же на итоге ничего противозаконного не сделал.

— Плохо знаешь законы, Иван! — оборвал его Чёрный. — Из-за тебя под шумок могли прорваться террористы или неадекватные граждане, желающие чем-нибудь выделиться, например массовым убийством. Ты отвлёк целую группу дежуривших! Нарушил, по крайней мере, три статьи уголовного кодекса. Заметь, уголовного, а не административного!

Всё больше распалялся Чёрный. Если бы не звонок Артёма, пустил бы щенка по всем тяжким! Да ситуация больно знакомая. К девчонке своей хотел со всей молодецкой дури, а та сбежала от него при первой возможности. Тьфу ты, блин, всё на женщинах держится, всё вокруг них крутится! Да если бы его Ольга была по ту сторону и не замечала Артура — сам снёс бы к херам эту рамку и помчался навстречу дубинкам и электрошокерам.

— В этот раз иди уже домой, ищи зазнобу свою вне аэропорта, раз так глупо упустил, — смягчил свой тон Чёрный, бросая на стол ключи от наручников.

— Спасибо. Мне бы ещё свой медальон назад получить, — парень не воспользовался ключами, наручники уже давно были открыты, булавкой.

— Валерий Семёнович, медальон его доставьте, ну и остальные личные вещи, — распорядился Артур в уже распахнутую дверь досмотровой.

— Медальона нет, — просматривая вещи, глухо сказал Вершинин.

— Как это нет? — Артур спешил попасть домой, сегодня очень веская причина приехать вовремя, всё-таки день начала отношений с Ольгой. Но что-то его останавливало, что-то заставляло помочь этому парню.

— Чья смена?

— Сизова Сергея Вячеславовича.