«Я работаю на «Космополис», — представился Герсен. — Меня сюда прислали, чтобы я подготовил несколько коротких статей, посвященных Дар-Саю и даршам. Мне выделили достаточно средств, чтобы я мог нанять местного ассистента — думаю, лучше всего было бы выбрать кого-нибудь из вашего персонала».

«Мой персонал — это, по существу, я сам. Но я буду рад оказать вам помощь, за деньги или бесплатно».

«Превосходно! Кстати, меня зовут Кёрт Герсен».

«Эвельден Хоу, к вашим услугам. Какого рода статьи вы намерены опубликовать?»

«От меня ожидается нечто вроде серии характерных биографических очерков. Например, мне рекомендовали отыскать некоего Нихеля Кахуса, проживающего, насколько мне известно, под шатром Инкина».

Хоу погладил бороду: «Я о нем слышал. Хмм... Не помню, однако, в связи с чем упоминалось его имя. Нужно проверить в справочном указателе. Пойдемте, посмотрим — будьте добры, следуйте за мной».

Редактор провел Герсена в боковое помещение: «Это наша библиотека, если ее можно так назвать. Мы стараемся аккуратно обновлять справочный указатель — если чье-то имя упоминалось в «Журнале старателя», мы выясним, что послужило этому причиной». Хоу усадил Герсена перед экраном с клавиатурой: «Нихель Кахус. Вот он! Теперь я припоминаю эту историю. Могу вкратце изложить ее сам. Или вы предпочитаете прочесть выпуск новостей?»

«Расскажите — что вы помните?»

«Кахус — из клана Фоглей, обосновавшихся под шатром Инкина. Он — старатель или, как здесь выражаются, «пескоед». В месте, которое называется Прорехой Джамиля, Кахус открыл богатую залежь черного песка и добыл там больше тысячи унций дуодециматов. Он вернулся под шатер Инкина, где к тому времени как раз устроили большой хадол — или, скорее всего, Кахус нарочно туда вернулся именно потому, что там готовился хадол. Так или иначе, он делал ставки, как одержимый любимец Фортуны, и к вечеру выиграл больше пяти тысяч унций — целое сокровище. В те дни среди даршей был популярен инвестиционный фонд «Котцаш». Финансовый директор этого фонда, некий Оттиль Паншо, оказался под рукой. Нихель Кахус получил в обмен на свою «черную массу» шестьсот акций «Котцаша».

Через два дня склад «Котцаша» ограбили. Нихель Кахус в одночасье потерял все свое сказочное состояние — и посему удостоился упоминания в новостях».

«Где же он теперь? Все еще под шатром Инкина?»

Хоу пробежался пальцами по клавишам: «Вот последние сведения».

На экране появилась краткая запись:

«Нихель Кахус, бывший миллионер, вернулся в пустыню. Он надеется найти еще одну залежь черного песка в Прорехе Джамиля».

«Это сообщение поступило сравнительно недавно, — заметил Хоу. — Примерно три месяца тому назад».

«Как добраться до Прорехи Джамиля?»

«Она к западу отсюда — и чуть южнее. Я покажу вам на карте».

«Хорошо, но сначала обсудим еще одно имя. Человека, укравшего черный песок Кахуса, звали Ленс Ларк».

Лицо редактора «Журнала старателя» стало неподвижным и непроницаемым: «В Сержозе это имя предпочитают не произносить — или произносить так, чтобы никто не слышал».

«Тем не менее, он — самый знаменитый уроженец Дар-Сая и, несомненно, должен стать персонажем одного из моих очерков».

Хоу позволил себе слегка улыбнуться: «Хорошо вас понимаю. Он — человек, удивительный во многих отношениях. Между прочим, ему не нравятся неблагожелательные отзывы в прессе. При этом у него есть влиятельные, далеко идущие связи. Короче говоря, с ним шутки плохи».

«Меня об этом предупреждали. Вы когда-нибудь с ним встречались?»

«Насколько мне известно, нет. Надеюсь также, что такая встреча никогда не состоится».

«Как насчет фотографий? У вас в архиве есть какие-нибудь его изображения?»

Хоу явно колебался. «Скорее всего, нет — ничего, что могло бы вам пригодиться», — пробормотал он.

«Наш разговор носит строго конфиденциальный характер, — поспешил заметить Герсен. — Я не стану цитировать «Журнал старателя» или упоминать его в качестве источника. Тем не менее, «Космополис» нуждается в иллюстрации. По сути дела, такая иллюстрация обойдется моей редакции в пятьдесят или даже в сто СЕРСов». Герсен выложил на стол банкноту.

Хоу осторожно прикоснулся к ней кончиками пальцев, но с сожалением отказался от намерения взять деньги: «У меня нет фотографий, сделанных в последнее время. Тем не менее, всего лишь несколько дней тому назад я заметил нечто в старом альбоме... Не знаю, насколько это может быть полезно в ваших целях».

«Покажите».

Тревожно оглянувшись, Хоу нажал несколько клавиш. При этом он отчетливо произнес неожиданно звонким голосом: «То, что я собираюсь вам показать — коллекция любопытных исторических фотографий кланов, сделанных на протяжении многих лет. С чего вы хотели бы начать?»

«С клана Бугольдов».

«Разумеется. Вот самая старая фотография в архиве — она была сделана больше двухсот лет тому назад. Только посмотрите на этих людей! Колоритная банда, не правда ли? В те времена Бугольдов считали почти что дикарями-разбойниками — хотя, скорее всего, они нарочно придавали физиономиям зверское выражение, когда их снимали... Вот фотография их клана, сделанная гораздо позже, примерно тридцать лет тому назад. Как вы можете видеть, по сравнению с предками они выглядят почти присмиревшими. С этой стороны стоят мальчишки-недотепы, а здесь — китчеты, как здесь принято выражаться. Взгляните на эту стройную девушку с горящими глазами! Она в самом деле хороша. А здесь парни постарше — они уже вышли из возраста «недотеп», но от них еще не воняет, как полагается вонять настоящему мужчине-даршу. Особенно вызывающая физиономия у этого. Не помню, как его зовут, но, как мне сказали, впоследствии он что-то украл и стал, по выражению даршей, «отморозком». Кто знает, где он теперь и чем занимается? Желаете просмотреть весь альбом?»

«Как-нибудь потóм обязательно этим займусь. Не могли бы вы скопировать для меня эти две фотографии? Они очень пригодятся при подготовке репортажей».

Хоу нажал на кнопку, и в лоток упали факсимильные копии: «Они в вашем распоряжении».

«Благодарю вас!» — Герсен засунул фотографии в карман; Эвельден Хоу сделал то же самое с лежавшей на столе купюрой.

«Сегодня у меня много дел, придется поторопиться, — сказал Герсен. — Покажите мне, где находится Прореха Джамиля — или, что еще лучше, просто дайте мне координаты — и я больше не буду отнимать у вас время».

Хоу снова прикоснулся к нескольким клавишам и протянул Герсену распечатку: «Вы скоро вернетесь?»

«Завтра или послезавтра».

«Наш сегодняшний разговор останется между нами».

«Само собой. Я ожидаю, что вы тоже не будете о нем распространяться».

«Разумеется». Редактор проводил Герсена к выходной двери: «Желаю вам удачи — и до встречи!»

В туристической лавке Герсен арендовал глиссер последней модели, а также одежду и оборудование, необходимые для передвижения по пустыне — в связи с необходимостью посредничества со стороны апатичного продавца, этот процесс занял много времени. Герсен представлял себе, что Бель-Рук уже вихрем несется к Прорехе Джамиля, и ему стоило большого труда скрывать нетерпение. Наконец машину предоставили в его распоряжение. Герсен вскочил в кабину, надел на голову капюшон и, поверх капюшона, солнцезащитный шлем, после чего поднял глиссер в воздух. Пролетев сквозь водяную завесу, он стал постепенно набирать высоту и скорость, удаляясь на запад от скопления зонтичных шатров Сержоза.

Герсен ввел в автопилот координаты Прорехи Джамиля, передвинул до упора рычаг регулировки скорости и откинулся на спинку сиденья. Под ним проплывали тысячи слегка отличающихся один от другого участков пустыни: усыпанная щебнем равнина, волны песчаных дюн, разбитые обнажениями черного туфа, район изрезанных ветром каньонов, широкая долина, засыпанная бледным песком, бугры и ложбины которого окружали селение с тремя зонтичными крышами — согласно указаниям на карте, это был шатер Фозерингея. На северном горизонте виднелся одинокий гигантский зонт — шатер Дагга.