Один из пленников моргнул.

«Да, — ответила Друзилла Третья. — Вот он! Вот лицо Ародина!» Она указала на Танзеля — того пленника, который только что моргнул.

«Подождите, послушайте! — воскликнул Танзель. — Что тут происходит? Что вы пытаетесь этим доказать?»

«Я хочу опознать Виоля Фалюша», — объяснил Герсен.

«А почему тогда на меня указывают пальцем? Я не Ародин, не Виоль Фалюш и не Вельзевул, если уж на то пошло! Я — Гарри Танзель из Лондона, меня там знают, и я буду очень благодарен, если меня наконец развяжут!»

«Всему свое время, — заметил Герсен. — Придется подождать». Он повернулся к Друзилле Третьей: «Ты уверена, что это Ародин?»

«Конечно. Почему его связали?»

«Я подозреваю, что он — преступник».

Друзилла Третья расхохоталась, громко и весело: «Так ему и надо! Преступник соорудил статую самому себе и назвался богом! На что он надеялся? Что он хотел приобрести?»

«Тебя».

«Меня? Все эти хлопоты, вся это ложь — ради меня?»

«Он хотел, чтобы ты его любила и поклонялась ему».

И снова салон аэробуса наполнился звонким смехом Друзиллы Третьей: «Он затратил много усилий ради того, чтобы ударить лицом в грязь!»

Внимательно наблюдая за пленниками, Герсен заметил, что лицо Танзеля начало постепенно розоветь.

«Ты готова отсюда улететь?»

«Да... Кто эти другие девушки, похожие на меня?»

«Твои сестры».

«Странно!»

«Да уж, Виоль Фалюш — или Ародин, как ты его называла — очень странный человек».

Герсену нужно было подумать. Он поднял аэробус высоко в воздух и включил автопилот так, чтобы машина медленно дрейфовала вдоль побережья. Все еще не было неопровержимого доказательства, удостоверявшего личность Виоля Фалюша. Жилка, подергивающаяся у рта, покраснение лица, разбитая физиономия статуи — все это было чрезвычайно любопытно, но все это можно было назвать лишь косвенными уликами... По существу, Герсен нисколько не приблизился к удостоверению личности Фалюша с тех пор, как Фалюш пригласил его в Дворец Любви. Обернувшись, Герсен взглянул в салон. Наварту надоели обязанности охранника; он разглядывал трех девушек со смешанным выражением надежды, растерянности и обреченности — может быть, старый поэт надеялся, что каким-то чудом одна из них превратится в ту Джераль Тинзи, которую он знал.

Герсен перебирал в уме возможные варианты дальнейших действий. Их было мало. Если бы у него был доступ к какому-нибудь наркотику, вызывавшему откровенность, или к детектору лжи, Виоль Фалюш не смог бы долго притворяться... Во Дворце Любви не было никого, кто мог бы с уверенностью опознать Фалюша. Скорее всего, в Атаре и в Кухиле тоже не было таких свидетелей. На Земле Фалюш сообщил Наварту номер своего видеофона... Герсен почесал подбородок: «Наварт!»

Поэт зашел в пилотскую кабину. Герсен указал на систему связи и объяснил Наварту, что нужно было сделать. Наварт расплылся в ухмылке до ушей.

Герсен вернулся в салон и уселся рядом с Танзелем. Обернувшись к пилотской кабине, он кивнул Наварту.

Наварт набрал код Виоля Фалюша. Герсен пригнулся к Танзелю. В мочке уха Танзеля послышалось тихое жужжание — почти неуловимая вибрация. Танзель резко вздрогнул, его мышцы, стянутые путами, напряглись.

Наварт тихо, нараспев говорил в микрофон пилота: «Виоль Фалюш! Ты меня слышишь? Виоль Фалюш!»

Танзель обернулся, встретив глазами оценивающий взгляд Герсена. Притворству пришел конец: Виоль Фалюш себя выдал. Лицо «князя тьмы» потемнело от отчаяния, он извивался, пытаясь вырваться из сиденья.

«Виоль Фалюш! — сказал Герсен. — Твое время настало».

«Кто ты? — задыхаясь, спросил Фалюш. — МСБР?»

Герсен не ответил. Наварт вернулся в салон: «Так вот он теперь какой. Я с самого начала чувствовал, что это он. У меня от него мурашки по коже бегали. Где Джераль Тинзи, Фогель?»

Виоль Фалюш облизал губы: «Вы оба! Вы сговорились меня убить!»

Герсен и Наварт перетащили Фалюша вдоль салона в пилотскую кабину и закрыли дверь, соединявшую кабину с салоном.

«Почему? — кричал Фалюш. — Почему вы со мной это делаете?»

Наварт повернулся к Герсену: «Я вам нужен?»

«Нет».

«Прощай, Фогель! — тихо сказал Наварт. — Ты прожил достопримечательную жизнь».

Поэт вернулся в салон.

Герсен полностью остановил аэробус в воздухе и открыл дверь кабины пилота. Больше чем в трех километрах внизу простирался океан.

«Почему? — не переставая, кричал Фалюш. — Почему? Почему? Почему ты это делаешь?»

Герсен сухо произнес: «Ты одержим одной идеей. Я — тоже. Когда я был ребенком, пять «князей тьмы» прилетели на звездолетах в Монтплезант и устроили резню. Ты это помнишь?»

«Это было давно — о, как давно это было!»

«Вы разрушали, вы убивали, вы уводили в рабство женщин и детей. Все, что я любил — моя семья, мои друзья — все было уничтожено. С тех пор я поклялся отомстить князьям тьмы. Я уже убил двух из вас. Ты будешь третьим. Я не журналист. Генри Лукас — вымышленное имя. Меня зовут Кёрт Герсен, и всю свою жизнь я посвятил одной цели — этой цели». Герсен шагнул к Фалюшу, сидевшему на полу. Тот напрягся всем телом, сделал неимоверное усилие, и его путы разорвались. Виоль Фалюш рывком приподнялся, взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие — и вывалился спиной вперед в проем открытой двери кабины. Герсен долго смотрел на то, как кувыркалась, уменьшаясь, продолговатая тень над блестящими водами океана, пока она не скрылась в дымке.

Закрыв кабину, Герсен вернулся в салон. К тому времени Наварт уже развязал Марио и Этуэна.

«Прошу прощения, — извинился перед ними Герсен. — Надеюсь, этот неприятный инцидент не причинил вам чрезмерных неудобств».

Этуэн смерил его взглядом, полным невыразимого отвращения. Марио хотел что-то сказать, но закашлялся и решил промолчать.

«Так-так! — радостно потирая руки, сказал Наварт. — Что дальше?»

«Нужно подобрать наших попутчиков, — отозвался Герсен. — Не сомневаюсь, что их беспокоит перспектива провести остаток своих дней на необитаемом острове».

«На этом наши проблемы не кончатся, — проворчал Этуэн. — Как мы вернемся на Согдиану? У нас нет звездолета».

Герсен рассмеялся: «Неужели Фалюшу удалось вас надуть? Мы на Согдиане. Это солнце — Миэль. Как вы умудрились не заметить?»

«Почему бы я заметил? Помешанный пилот швырял нас по всему скоплению несколько часов!»

«Всего лишь уловка. Зог в своем уме. Но он допустил оплошность — поленился выполнить процедуру акклиматизации. Когда он распахнул люк звездолета, не было никакого перепада давления, и состав атмосферы явно не изменился. Интенсивность солнечного света и сила притяжения остались прежними, небо было того же цвета, облака сохранили прежнюю форму, флора отличалась теми же характеристиками».

«Я тоже не догадался, — почесал в затылке Наварт. — Но я никогда раньше не был в космосе. Мне нечего стыдиться. И если я когда-нибудь вернусь на Землю, я больше никогда ее не покину».

«Как только мы подберем других гостей, прежде всего нужно будет сделать остановку в Кухиле. Горожане будут рады узнать, что им больше не придется платить налоги».

Вернувшись в Атар, Герсен нашел свой «Фараон» таким же, каким он его оставил. У Марио, Вибля и Торраса да Носса были собственные космические корабли; других гостей отвез на планеты Ойкумены звездолет, предварительно арендованный Фалюшем с этой целью. Наварт и три Друзиллы взошли на борт «Фараона». Герсен отвез их в Новый Вексфорд и посадил на рейсовый пассажирский корабль, отправлявшийся на Землю.

«Я пришлю вам денег, — сказал он Наварту. — Для девушек. Вы должны проследить за тем, чтобы о них позаботились и хорошо их воспитали».

«Для Зан-Зу я уже сделал все, что мог, — проворчал Наварт. — Она воспитана. Чего ей не хватает? С остальными придется повозиться».

«Именно так. Когда я снова побываю на Земле, мы еще увидимся».