«Без определенного пункта назначения?»

«Именно так. Проедемся по Льяларкно и вернемся сюда».

«Что ж... Наверное, это можно сделать, раз уже смеркается. Вы, очевидно, с другой планеты и не знаете, что метлены терпеть не могут, когда нарушают их уединение. Они не хотят, чтобы по улицам Льяларкно грохотали автобусы, набитые туристами».

«Постольку, поскольку это не запрещено законом, я возьму на себя такой риск и посмотрю, как они живут».

«Будь по-вашему».

Герсен забрался в пассажирский салон. Водитель спросил: «На что вы больше всего хотели бы посмотреть?»

«Вы знаете, где живет Адарио Чансет?»

«Конечно, сударь. Усадьба Чансетов называется «Старая Роща»».

«Когда мы будем проезжать мимо Старой Рощи, укажите мне на нее».

«Хорошо, так и сделаю».

Такси покатилось по Аллее вокруг Парка Искупления и вверх по пологому подъему, ведущему к Льяларкно. Огни Тваниша скрылись за кронами плакучих акаций; Герсен почти мгновенно почувствовал, что очутился в совершенно иной среде.

Извилистая дорога огибала лесистые холмы, минуя усадьбы метленов. Герсен — возможно, предубежденный впечатлением, которое на него произвел Адарио Чансет — ожидал увидеть показную роскошь; к некоторому своему удивлению, он замечал вокруг только старые усадьбы хаотичной постройки, очевидно приятные и удобные для тех, кто в них жил, но не более того. На глаза попадались веранды, затененные цветущими лозами, газоны и бассейны. Над садовыми дорожками парили летучие бумажные фонари, высокие окна с узорчатыми переплетами отбрасывали мягкий золотистый свет. «Да, обитатели этих домов, надо полагать, заботятся о них, как об одушевленных существах, — думал Герсен. — Детям ни за что не хочется покидать родное гнездо, но старший сын наследует все, и остальным волей-неволей приходится уезжать». Герсен почти не помнил дом своего раннего детства, и мысль о нем погрузила его в печаль. Если бы он захотел, он мог бы стать владельцем такой усадьбы — не менее просторной и удобной. Он мог заплатить любую цену, но непреодолимым препятствием становился его образ жизни, в связи с чем любые мечты о домашнем уюте оставались несбыточными. Мечтать о счастливой семейной жизни было приятно, однако, воображение охотно подчинялось таким стремлениям. Где он предпочел бы жить, если бы обстоятельства позволили сделать такой выбор? Конечно же, не на Альфаноре и не на какой-нибудь другой многолюдной планете Кортежа Ригеля или системы Веги, где такие усадьбы не вписывались бы в окружающий архитектурный ландшафт. Может быть, на Древней Земле — или здесь, на Метеле. В компании Джердианы Чансет? Идея становилась тем привлекательнее, чем дольше он ее рассматривал. Впрочем, это было невозможно.

«Где же Старая Роща?» — спросил у водителя Герсен.

«Мы уже близко. Вот Парнассио, усадьба Зеймсов. Дальше — Андельмор, особняк семьи Флористи. А за ним — Старая Роща».

«Остановитесь на минуту», — Герсен вылез из машины и встал на обочине. С чувством, гораздо более глубоким, чем печаль, он смотрел на дом, где Джердиана прожила почти всю жизнь. В окнах было темно — светились только несколько неярких ночных фонарей в саду и на веранде: Чансеты еще не вернулись домой.

Водитель решил быть полезным: «Видите соседний дом? Это Мшистый Аль-Рун — прекрасная усадьба, ничего не скажешь! Дом принадлежит старухе, последней из рода Азелей. Она оценила его в миллион СЕРСов и не продаст ни на грош дешевле. Вы слышали про Ленса Ларка, знаменитого пирата?»

«Конечно».

«Однажды он приехал сюда, в Льяларкно, на машине — просто проезжал мимо, так же, как вы. Увидел Мшистый Аль-Рун и решил его купить. В конце концов, что такое миллион СЕРСов для Ленса Ларка? Он прошелся по саду, разглядывал то одно, то другое, понюхал цветы, попробовал ягоды. В то же время Адарио Чансет решил прогуляться у себя в саду и заметил за оградой незнакомого человека. «Эй, там! — закричал Чансет. — Чем ты там занимаешься?» «Осматриваю дом и участок, выставленные на продажу, если вам так хочется знать, — ответил Ларк. — Я решил их купить». Чансет взревел: «Черта с два! Еще не хватало, чтобы твоя хвастливая даршская рожа маячила у меня над садовой оградой — не говоря уже о том, что ты воняешь за версту! Убирайся из Льяларкно и не смей возвращаться!» Ларк тоже взбеленился: «Черта с два тебе! Куплю все, что захочу, и рожей своей буду надоедать всем, кому захочу!» Чансет бросился к себе в дом и вызвал охрану. Охранники, конечно, вытолкали Ленса Ларка в шею. С тех пор этот дом пустует — больше никто не хочет выкладывать за него миллион СЕРСов».

«А что случилось после этого с Ларком?»

«Кто его знает? Говорят, он уехал в ярости и выпорол кнутом дюжину подростков, чтобы успокоить нервы».

«Он все еще на Метеле?»

«Опять же, кто знает? Никто не знал, что он — Ленс Ларк, когда он торговался по поводу Мшистого Аль-Руна. Только впоследствии обнаружилось, что он и был тем самым покупателем».

Герсен не мог хорошенько разглядеть Мшистый Аль-Рун — мешала листва разросшихся деревьев. Дальше, за усадьбами и садами, на озере блестела дорожка лунного света — всходила Шанитра[50].

Герсен снова сел в такси, и они поехали дальше по Льяларкно — среди рощ и полян, через озаренные луной луга, мимо больших старых усадеб, на которые Герсен больше не обращал внимания. Такси вернулось по пологому спуску на Аллею. Размышления Герсена прервал голос водителя: «Куда еще вы хотели бы съездить, сударь?»

Герсен ответил не сразу. Необходимо было торопиться, но у него не было никакого настроения спешить. Все, что он должен был сделать, с таким же успехом можно было сделать завтра утром: «Отвезите меня в «Коммерческий отель»».

Из монографии «Народы Коранны» Ричарда Пельто:

«Реагируя на аристократические претензии метленской элиты, тванишские полукровки мало-помалу создали, в пику метленам, свое собственное общество — упорядоченное, благовоспитанное и осмотрительное. Вероятно, следует упомянуть о том, что «полукровка» — не метленский термин. С точки зрения метленов существуют только три разновидности людей — сами метлены, все остальные люди, кроме даршей, и дарши. Слово «полукровка» было впервые употреблено в шутку репортером журнала «Тванишский грамотей» с тем, чтобы подчеркнуть смешанное происхождение жителей Тваниша; это выражение вошло в моду в качестве иронического преувеличения, в насмешку над высокомерием метленов — ни один из метленов, разумеется, не позволил себе заметить в этом ничего смешного.

Полукровки предпочитают игнорировать свою экономическую зависимость от метленов. Они любят думать о себе как об энергичных, работящих предпринимателях, обслуживающих клиентуру многообразного расового состава. Их общество, по существу, состоит из среднего класса и контролируется строгим, даже брезгливым этикетом.

На посторонний взгляд, фантазии полукровок не менее смехотворны и возмутительны, нежели представления метленов, хотя они носят скорее оборонительный, а не агрессивный характер. Как правило, полукровки рассматривают метленов как легкомысленных, тщеславных, потворствующих своим прихотям выродков, рискующих вступать в близкородственные браки во имя сохранения чистоты расы — тогда как себя полукровки считают образцами достоинства, здравомыслия и психической устойчивости. Частые праздничные процессии метленов кажутся полукровкам расточительными, сумасбродными и в какой-то мере инфантильно хвастливыми — наподобие соревнований распустивших хвосты и гордо вышагивающих павлинов. Тем не менее, развлечения и празднества метленов — источник бесконечных сплетен среди полукровок, и каждого метлена из Льяларкно, появляющегося в Тванише, немедленно распознают по имени.

Эти два народа со столь противоречивыми культурами живут, тем не менее, в полном согласии. Полукровки презирают хрупкость нравственных устоев метленов; метлены же не обращают на полукровок никакого внимания».