Войноткач ждал, вежливо и внимательно. Герсен сказал: «Я побеспокоил вас, господин Войноткач, в связи с довольно-таки сложной проблемой. Мои побуждения не имеют значения, и я хотел бы, чтобы вы меня выслушали, не интересуясь этими побуждениями».

Войноткач кивнул: «Это непросто, но я попытаюсь».

«Прежде всего, знакомы ли вы с господином Луго Тихальтом?»

«Нет, не знаком», — решительный ответ последовал без малейшей задержки.

«Могу ли я спросить: кто несет ответственность за университетскую программу космических исследований?»

Войноткач чуть нахмурился: «Вы имеете в виду крупномасштабные экспедиции, одиночные разведочные полеты или что-нибудь другое? Что, конкретно?»

«Я имею в виду любую программу, в рамках которой используются арендованные космические корабли наводчиков».

«Хм! — Войноткач обратил на Герсена пытливый вопросительный взгляд. — Вы, случайно, не наводчик, ищущий работу? В таком случае...»

Герсен вежливо улыбнулся: «Нет, я не ищу работу».

Войноткач улыбнулся в ответ; его улыбка напоминала угрюмую гримасу и сразу исчезла: «Разумеется, нет. Я плохо разбираюсь в людях. Например, ваш акцент почти ничего мне не говорит. Но вы не родились в Кортеже Ригеля. Если бы у вас были другие черты лица, я принял бы вас за уроженца Третьей планеты Мицара».

«Свою молодость я провел главным образом на Земле».

«Неужели? — Войноткач поднял брови, изображая крайнее удивление. — Знаете ли, у нас в Кортеже преобладают шаблонные представления о землянах: их считают сектантами, мистиками, гиперцивилизованными двуполыми существами, зловещими старцами в черных мантиях Института, разложившимися аристократами...»

«Я не заявляю о своей принадлежности к какой-либо из перечисленных вами категорий, — отозвался Герсен. — Кстати, вы у меня вызываете не меньшее замешательство, чем я — у вас».

Войноткач скорчил капризную гримасу сожаления: «Очень хорошо, господин Герсен. Вас интересуют наши правила, относящиеся к наводчикам. Прежде всего, в рамках основной программы космических исследований мы сотрудничаем с рядом других учреждений. Во-вторых, имеется небольшой фонд, способствующий финансированию некоторых специальных проектов».

«Вы говорите о благотворительной дотации № 291?»

Войноткач коротко кивнул.

«Очень любопытно!» — заметил Герсен.

«Любопытно? Что именно?»

«Луго Тихальт был наводчиком. Его корабль был арендован на средства дотации № 291 Университетом Морской провинции».

Войноткач поджал губы: «Вполне возможно, что господин Тихальт сотрудничал с одним из руководителей нашего факультета, выполняя особое поручение».

«Его монитор закодирован. Таким образом, он мог сотрудничать только с несколькими людьми».

Войноткач пронзил Герсена жестким взглядом черных глаз: «Если бы я знал, в чем заключается причина ваших вопросов, я мог бы дать более определенный ответ».

Герсен ничего не терял, откровенно объяснив свои побуждения — в какой-то мере. Если под личиной Гайла Войноткача скрывался Малагейт, ему была уже известна сущность происходящего. Если же он не был Малагейтом, какая-то часть правды в данном случае не могла нанести никакого ущерба: «Вам известно, кто такой Аттель Малагейт?»

«Палач Малагейт? Один из так называемых «князей тьмы»?»

«Луго Тихальт нашел планету, где, по-видимому, наблюдаются на редкость идиллические условия — буквально бесценный мир, больше напоминающий Землю, чем сама Земля, если можно так выразиться. Малагейт узнал об этом открытии — каким образом, я не знаю. Так или иначе, как минимум четверо подручных Малагейта проследили Тихальта до таверны Смейда.

Тихальт прибыл туда сразу после меня. Он спрятал корабль в соседней долине и пришел в таверну. Вечером того же дня прилетели люди Малагейта. Тихальт попытался бежать, но его поймали в темноте и убили. Убийцы улетели в моем корабле, принимая его за корабль Тихальта. У нас были одинаковые старые корабли модели 9B.

На следующий день я покинул планету в корабле Тихальта. Естественно, его монитор находится в моем распоряжении. Я хотел бы продать записывающее волокно по справедливой цене».

Войноткач сухо кивнул и слегка передвинул направо лежавший у него на столе лист бумаги. Герсен наблюдал за ним, изучая холеные руки, полированные ногти. Подняв глаза, он встретился с глазами ректора, гораздо менее дружелюбными, чем тон его голоса: «И кому вы намерены продать эту запись?»

Герсен пожал плечами: «Прежде всего я предложил бы ее спонсору Тихальта. Как я упомянул, запись закодирована и ничего не стóит без дешифратора».

Войноткач откинулся на спинку кресла: «Насколько я помню, мне никто ничего не говорил о человеке по имени Тихальт. Кто бы он ни был, я не стану покупать кота в мешке».

«Само собой», — Герсен положил на стол ректора фотографию. Войноткач взглянул на нее и опустил ее в прорезь проектора. Вспыхнул цветной экран на противоположной стене. Тихальт сделал эту фотографию, находясь на возвышенности над долиной. С обеих сторон к горизонту и дальше уходили гряды холмов — в туманных далях можно было различить очертания округлых вершин. Вдоль склона, окаймлявшего долину, возвышались рощи темных деревьев. Река извилисто струилась по лугам, ее берега окаймлял тростник. На дальней окраине заливного луга, почти в лесной тени, виднелось нечто напоминающее группу цветущих кустов. Солнце осталось за спиной фотографа, но свет, озарявший пейзаж, был золотисто-белым, теплым, мечтательно рассеянным; судя по теням, фотография была сделана почти в полдень.

Войноткач долго разглядывал ландшафт, после чего ворчливо хмыкнул, не выражая ни восхищения, ни порицания. Герсен передал ему другую фотографию: на экране появился продольный вид долины — петляющая по лугам река скрывалась в дымке расстояния. Высокие деревья по обеим сторонам долины образовывали нечто вроде естественной широкой аллеи, сужавшейся в перспективе и так же растворявшейся в туманных далях.

Войноткач вздохнул: «Прекрасный мир, без всякого сомнения! Гостеприимный мир. Как насчет атмосферы и биогенов?»

«По словам Тихальта, атмосфера полностью совместима с жизнью земного происхождения».

«Если все так, как вы говорите — если это еще неизвестный и не населенный мир — независимый наводчик мог бы назвать любую цену по своему усмотрению. Тем не менее, я родился не вчера, и мне приходит в голову, что эти фотографии могли быть сделаны на одной из уже известных планет. Даже на Земле — растительность напоминает земную».

Герсен молча предъявил третью фотографию. Войноткач опустил ее в прорезь проектора. На экране появился, словно на расстоянии двадцати шагов, один из напоминавших цветущие кусты объектов, заметных на первой фотографии. Теперь можно было видеть, что это было передвигавшееся на двух конечностях изящное, почти человекообразное существо. Стройные серые ноги поддерживали торс, покрытый серыми, серебристыми, синими и зелеными разводами, лиловато-зеленые оптические органы выделялись на голове идеальной яйцеобразной формы, лишенной каких-либо других отличительных черт. Из плеч поднимались в воздух руки, длиной напоминавшие человеческие, но скорее походившие на сучья, а сучья ветвились переплетенными прутьями, увенчанными, наподобие распущенных павлиньих хвостов, веерами блестящих разноцветных листьев.

«Это существо, как бы оно ни называлось...»

«Тихальт называл их дриадами».

«Несомненно, уникальное создание. Никогда не видел ничего подобного. Если фотография не подделана — а я не замечаю никаких признаков фальсификации, — эта планета соответствует вашим заявлениям».

«Я ничего не заявляю. С заявлениями выступал Луго Тихальт. По его словам, этот мир настолько прекрасен, что для него было невыносимо там оставаться — и так же невыносимо было с ним расстаться».

«И записывающее волокно Тихальта находится в вашем распоряжении».

«Да. Я хочу его продать. Круг возможных покупателей, насколько я понимаю, ограничен лицами, имеющими доступ к дешифратору. В первую очередь я хотел бы предложить запись тому, кто финансировал полет Луго Тихальта».