Герсен кивнул, не возражая напрямую: «Именно этот факт я хотел бы установить с полной ясностью. Действительно ли записывающее волокно принадлежит университету — и могу ли я им свободно распоряжаться? Если бы я нашел непосредственного спонсора Луго Тихальта — или хотя бы удостоверился в том, что такой спонсор существует — возник бы целый ряд новых возможностей».

Притворство Герсена нисколько не обмануло Келле: «Необычная ситуация... Как я уже сказал, я мог бы предложить привлекательную сумму за волокно — даже в качестве частного лица, если это поможет скорейшему заключению сделки. Хотя, конечно же, я настоял бы на предварительной инспекции планеты».

«Вам известен мой совестливый подход к этому вопросу, господин Келле».

Келле позволил себе мимолетную недоверчивую усмешку и снова рассмотрел фотографии: «Эти, как вы их называете, дриады... Исключительно любопытные существа! Что ж, я помогу вам следующим образом. Я просмотрю университетские записи, относящиеся к Луго Тихальту. В обмен я хотел бы, чтобы вы гарантировали мне возможность приобретения этой планеты в том случае, если вы не найдете так называемого «спонсора» Тихальта».

Герсен не удержался от упрека: «Вы же дали мне понять, что вас не слишком интересует этот мир!»

«Ваши впечатления и допущения не имеют в данном случае никакого значения, — спокойно отозвался Кагге Келли. — Уверен, что вас это обстоятельство не задевает, так как мое мнение о вас лично в равной степени не имеет для вас никакого значения. Вы обращаетесь со мной, как с умственно недоразвитым ребенком, но даже ребенка не убедили бы байки, которые вы рассказываете».

Герсен пожал плечами: «Мои «байки», как вы изволили выразиться, по существу достоверны. Разумеется, я не рассказал вам все, что знаю».

Келле снова улыбнулся, на этот раз чуть дружелюбнее: «Что ж, посмотрим, о чем нам поведают регистрационные записи». Он наклонился к микрофону на столе и произнес: «Кагге Келли запрашивает доступ к конфиденциальной информации».

Компьютер, содержащий базу данных, ответил механическим голосом: «Доступ предоставлен».

«Дело Луго Тихальта», — Келли повторил имя и фамилию наводчика по буквам.

Послышались какие-то приглушенные звуки, в том числе тихое зловещее посвистывание. Снова прозвучал механический голос, зачитывающий собранную информацию: «Дело Луго Тихальта. Содержание дела. Заявление с просьбой о приеме в университет, с подтверждением приема и примечаниями. 3 апреля 1480 года».

«Пропустить», — приказал Келле.

«Заявление с просьбой о приеме в аспирантуру, с подтверждением приема и примечаниями. 2 июля 1485 года».

«Пропустить».

«Дипломная работа соискателя ученой степени в Колледже символогии, под заголовком «Осмысленные элементы движений глаз дебоширов Шестой планеты Мицара». 20 декабря 1489 года».

«Пропустить».

«Заявление с просьбой о назначении на должность помощника преподавателя, с подтверждением назначения и примечаниями. 15 марта 1490 года».

«Пропустить».

«Исключение Луго Тихальта из преподавательского состава Колледжа символогии в связи с поведением, наносящим ущерб нравственной репутации студентов университета. 19 октября 1492 года».

«Пропустить».

«Договор между Луго Тихальтом и факультетом галактической морфологии. 6 января 1521 года».

Герсен выдохнул — разрядилось напряжение, о котором он почти не подозревал. Сомнений не было: Луго Тихальта нанял наводчиком кто-то из колледжа галактической морфологии.

«Зачитать сводку», — скомандовал Келле.

«Луго Тихальт и факультет галактической морфологии настоящим заключают следующий договор, обязуясь неукоснительно выполнять его условия. Факультет предоставит Тихальту подходящий космический корабль, надлежащим образом оснащенный и подготовленный к полету, в типичном пригодном к эксплуатации состоянии, с тем, чтобы Тихальт осуществлял, в качестве представителя факультета, тщательную разведку некоторых областей Галактики. Факультет выплатит Тихальту авансом сумму в размере пяти тысяч СЕРСов и гарантирует ему последующую премию в зависимости от успешности произведенной им разведки (степени успешности разведки и размеры соответствующих премий указаны в приложении). Тихальт обязуется делать все от него зависящее для успешного осуществления разведки и хранить в тайне результаты упомянутой разведки, не разглашая их каким-либо индивидуальным лицам, группировкам или организациям, за исключением лиц, уполномоченных факультетом получать такую информацию. Луго Тихальт подписался от имени Луго Тихальта. Омина Бейзерман подписалась от имени факультета. Дальнейшая информация отсутствует».

«Ммф...» — промычал Келле и сказал, обращаясь к микрофону: «Омина Бейзерман».

Раздался щелчок, прозвучал голос: «Омина Бейзерман, заведующая административным отделом».

«Вас беспокоит Келле. Два года тому назад некоего Луго Тихальта наняли в качестве наводчика. Вы подписали его подрядный договор. Помните ли вы обстоятельства заключения этого договора?»

Наступило непродолжительное молчание.

«Нет, господин Келле, не могу сказать, что я помню что-нибудь по этому поводу. Скорее всего, договор принесли мне на подпись в числе других утвержденных документов».

«Вы не помните, по чьей инициативе был заключен этот договор, кто был спонсором этой конкретной экспедиции?»

«Нет, господин Келле. Такую экспедицию могли утвердить только вы или господин Деттерас. Возможно также, что она финансировалась по программе господина Войноткача. Больше ни у кого нет полномочий на утверждение договоров с наводчиками».

«Понятно. Спасибо!» — Келле обратил на Герсена мягкий, влажный, почти коровий взгляд: «Вот таким образом. Если это не был Войноткач, значит, спонсором был Деттерас. По сути дела, Деттерас занимал должность декана в Колледже символогии. Скорее всего, он был знаком с Тихальтом и раньше...»

Рандл Деттерас производил впечатление человека совершенно непринужденного, довольного собой, своей работой и Вселенной в целом. Когда Герсен зашел к нему в кабинет, Деттерас дружелюбно приветствовал его, протянув руку. Это был крупный, на удивление уродливый человек — учитывая тот факт, что на Альфаноре слишком остроконечный нос или обвисший рот можно было поправить за несколько часов. Он не пытался скрывать уродство — более того, почти кричащая сине-зеленая окраска его кожи, напоминавшая патину, словно подчеркивала грубость лица и неуклюжесть движений. Форма его головы наводила на мысль о бутылочной тыкве; массивный подбородок практически упирался в грудь без какого-либо вмешательства шеи, волосы цвета мокрого мха торчали жесткой щеткой. От колен до плеч ширина его тела не менялась; торс выглядел, как толстое бревно. На нем была полувоенная униформа барона Ордена архангелов — черные сапоги, свободные алые бриджи и роскошная блуза, расшитая зелеными, синими и алыми полосами, с золочеными эполетами и филигранными нашивками на груди. Униформа и странная физиономия придавали Деттерасу достаточно начальственный вид, хотя на его месте другой человек, чуть более застенчивый или сомневающийся в себе, показался бы эксцентричным, даже странным.

«Как по-вашему, господин Герсен, не пригубить ли нам по рюмочке арака?» — предложил Деттерас.

«Я недавно проснулся», — отозвался Герсен и присел на стул.

Деттерас уставился на него в некотором замешательстве, но тут же добродушно расхохотался: «Ну и что? Превосходно! Именно в это время я считаю нужным поднимать флаг гостеприимства. Дымчатого, острого или белого?»

«Немного белого, пожалуйста».

Деттерас налил арак из высокой стройной бутыли, поднял рюмку, провозгласил «За здоровье и благополучие Деттераса!», с наслаждением опрокинул рюмку в глотку, крякнул и заметил: «Хорош первый глоток — словно вернулся в дом родной!» Он налил себе вторую порцию, опустился в кресло и обратил на Герсена ленивый оценивающий взгляд. Тем временем, Герсен спрашивал себя: «Кто из них? Войноткач, Келле или Деттерас?» За одной из этих личин скрывалась свирепая душа Палача Малагейта. Войноткач? Келле? Деттерас? Раньше Герсен склонялся к выбору Войноткача, но теперь сомневался. В Деттерасе безошибочно чувствовалась вульгарная напористость, почти осязаемая жесткость.