У Бушкова, которого я читал давным-давно, в прошлой еще жизни, запомнилось — что удаются, как правило, или авантюры предельно скрытые и тихие, или напротив, донельзя наглые, идущие напролом, прежде чем публика и враги успевают опомниться и сообразить. Считается, что разведчик должен быть неприметным «серым мышом», обывателем, незаметно добывающим и передающим сведения. В мирное время, да — потому что горы трупов, взрывы и стрельба тут же ставят на уши весь аппарат полиции и контрразведки — но в военное время действуют иные правила. Особенно когда Рейх стоит на краю пропасти — и не может уже везде сохраняться прежний орднунг!
Самая убедительная «легенда» — та, в которой меньше всего вранья. Кем может быть в воюющей Италии русский, не знающий языка? Хотя пытались мне его втолковать, так разве за пару-тройку дней возможно? Достаточно, что наиболее ходовые слова запомнил — но за итальянца себя выдать, лучше и не пытаться. Испанский знаю достаточно — но тоже вопрос, сумею ли с настоящим испанцем остаться неразоблаченным? Немецкий — поднатаскался за последнее время, уж сколько порицаний получил, за «неполное соответствие», так что теперь кое-как шпрехать могу, и понять, о чем говорят — но акцент просто чудовищный, как Валька заметил. И кем же я при всем этом могу быть в Италии, чтобы не только подозрений не вызывать, но и считаться «своим»?
Да русским же! Белоэмигрантом — вернее, по возрасту, сыном эмигранта — офицером армии Франко! Тут как раз и мой «почти правильный» испанский в тему. И уважение — союзники! И хрен проверишь быстро — при том бардаке, что творится в Испании сейчас. И оружие можно иметь вполне легально. Ну а детали, вроде мундиров и документов — если ГБ хорошо напряжется, то за два дня и не такое можно достать. Документы, вроде бы, ведомство Лаврентий Палыча в таких случаях рисует на нашей технике — сканер, компграфика, цветной принтер (даже порошок каким-то образом научились делать!). Наверное, при лабораторном исследовании обнаружат, что чернила «не те» — но простым глазом, для патрулей и прочих случайных проверок, все выглядит безупречно.
И где Кравченко достал для нас этих монстров — здоровенные «маузеры-астра», в деревянных кобурах? Вообще-то к традиционному (по фильмам) оружию красных комиссаров и революционных матросов сей продукт испанских оружейников имеет весьма отдаленное отношение — да, внешне похож, но по внутреннему устройству отличается, например, другой ударно-спусковой механизм. А еще в этой модели, «астра 903», есть возможность автоматической стрельбы, и отъемный магазин на двадцать патронов, для чего в кобуре сделан особый вырез — по сути, это пистолет-пулемет! И носится это чудо исключительно на немецкий манер — на левом боку, или даже на животе слева, рукояткой вперед — не на ремне, а на перевязи через плечо, как сабля. Если нацепить по-уставному, справа и сзади, то чтобы достать, очень неудобно тянуть руку до подмышки, длинный ствол мешает — так что не верьте фильмам про Гражданскую, где маузер надет именно так! Ну и конечно, у каждого из нас есть что-то карманное, малогабаритное, и по нескольку единиц холодного оружия, в том числе и метательного. Паршиво, что ни «калаш» ни снайперку не протащить. Лишь надежда, что если очень потребуется, на месте добудем — как тогда, в Будапеште, взяли пулемет у немецкого мотопатруля.
Жалко что после пришлось его бросить. Был бы после в музее, с табличкой, «из этого пулемета 9 января 1944 года был убит обер-диверсант Рейха Отто Скорцени». Ну а сейчас нам даже убивать и взрывать не придется, если все пойдет по плану — тихо придем, проследим, чтобы товарищу Маневичу не помешали, и также тихо проводим назад.
Поезд «Ницца-Рим». Раньше ходил от самого Парижа — но сейчас во Франции на железных дорогах творится нечто, саботаж, забастовки и бомбежки. А здесь, в Италии, Муссолини гордится, что поезда ходят по расписанию, прямо с немецким орднунгом. Мы сели на маленькой станции, где стоянка три минуты, в темноте, чтобы меньше народу нас видело (билеты доставали ребята Кравченко). И вот, в купе вагона сидят:
Французский аристократ и промышленник, граф Этьен де Лакруа (Маневич).
Капитан испанской армии, русского происхождения, Андрэ Курбатов (это я).
Лейтенант испанской армии, Валентин Бецкой (Валька).
Вообще, мы могли придумать, хоть Оболенский или Юсупов — вы не представляете, сколько в белой эмиграции как-то внезапно оказалось титулованных особ с громкими фамилиями, наверное, на порядок больше, чем было их в Российской Империи! Сочинение себе биографий у эмигрантов за особый грех не считалось — зато могло бы дать поверхностное объяснение нестыковкам при проверке. Но мы подвергаться проверке не собирались — поскольку запрос в Испанию, по месту нашей «службы» однозначно показал бы, что таких людей в списках указанной в документах воинской части (реально существующей) нет. Оставалось лишь надеяться, что при имеющихся средствах связи и учета, и творящемся в Испании бардаке, на проверку уйдет не меньше недели — мы же рассчитывали обернуться гораздо быстрей.
И наконец, старший сержант, естественно, франкистов же, Серж Печурин — молод еще для офицерских погон. В принципе, Валька и Скунс могли бы и немцев сыграть — но во-первых, нет уверенности, что их язык абсолютно безупречен, во-вторых, если нарвемся на проверку, запрос пойдет не в Испанию, а в немецкую комендатуру здесь, срок не неделя, а пара часов. Рассматривался еще один экзотический вариант играть русских же, но подданных Парагвая (кто помнит в 2012 году парагвайско-боливийскую войну, выигранную армией, которой командовал русский эмигрант, врангелевский генерал Беляев, а полками, батальонами и ротами — русские офицеры?). При размышлении, отбросили, хотя «легенда» становилась непробиваемой, то есть почти непроверяемой. Вот только лицо латиноамериканского гражданства в воюющей Европе было, цинично говоря, «никто и звать никак» — а значит, его по первому подозрению можно было кинуть в тюрьму и подвергать там допросу третьей степени. А поводом для такого подозрения могла стать малейшая нестыковка в рассказе, как оказались в Италии — ведь в этой истории нет нейтралов, Португалии и Испании, куда приходят из Южной Америки корабли?
Вкус какой-то оперетты, или водевиля? Плевать, если сработает! Зачем вся наша компания следует в Рим — так ведь паломничество к христианским святыням никто не отменял, даже в войну? Особенно в войну — если завтра убьют, что с душой будет? Французский аристократ, и трое русских испанцев, едут поклониться собору Святого Петра! Не будут же итальянские полицейские посылать запрос относительно каждого иностранца, вроде бы не запятнавшего себя пока ничем? Тем более проверку на границе мы «прошли» — визы в документах стоят. И ехать меньше суток.
Все дороги ведут в Рим? Вопрос не отвлеченный — если там и сейчас столь же пестрая толпа, с обилием приезжих, какая была, по утверждениям Маневича, до войны, наша задача облегчается на порядок. Реальная опасность может быть, если «Конрада Кертнера» узнают, тем более что для своей миссии он должен будет воспользоваться кое-какими старыми связями, а если возникнет еще какой-то знакомый знакомых? Или полицейский чин, с хорошей памятью на лица, знающий фигурантов того «дела Кертнера»?
Вот для того и будем нужны мы — в темпе валить помеху, и затеряться в толпе. И лучше бы уже по завершении миссии — продолжать, когда тебя активно ищут, это удовольствие много ниже среднего! А в городе своя специфика — насколько легче было бы работать на природе, в лесу. Мы-то справимся, думаю, не жарче будет, чем в Будапеште. Но вот Маневич сможет ли? Подлечили его, конечно — но даже на утренней разминке, наматывать бегом круги вокруг лагеря, для него было огромной проблемой! А про его боевую подготовку, рукопашку и стрельбу, вообще молчу!
А въедливый, однако! Сразу просек, что мы какие-то «не такие»! Будто и не жили в СССР, и слова иногда проскакивают непонятные — но это лишь русский заметит (ну что делать, если например «круто», в это время, привычного нам значения еще не имело?). Мы, понятно, не ответили — но вижу, что он гадать не прекратил. Когда вернемся, спрошу, из интереса, к какой категории он нас отнес?
