Принимай нас, прекрасная Франция — плохо в этом мире быть слабым!

Де Голль о том и в нашей истории с англичанами собачился. Старался своих людей и оргструктуры сберечь для «послевоенного мира», нехай пока союзники Францию освобождают — ну а британские СИС и УСО наоборот, пусть французы впереди расходным материалом, а не свои. И у нас здесь — и что с того, что у него целый Второй французский корпус, зато там сам ужасный Роммель, страшно! Так что наши впереди, фронт прогрызают — а эти позади, с заведенными моторами, ждут, когда их пустят в уже готовый прорыв.

Только наши так резво взяли вперед, что добежали от Ниццы до Марселя и Тулона. И тут де Голль взвыл, как кот, которому прищемили хвост дверью. Поскольку в Тулоне застряла половина французского флота (другая половина успела в Бизерту сбежать). А как Генералу разъяснил наш Владимирский — «что на штык взято, то свято». Нам достались линкор «Ришелье», переименованный немцами в «Фридриха» (битый, стоял в доке), с десяток эсминцев и миноносцев (из них четыре новых, очень даже ничего), подводные лодки (шваль полная, немцы их даже в строй не вводили) и куча всякой вспомогательной посуды. Нашего комфлота можно понять: вот уйдет «Воронеж» назад на СФ, и что останется в Средиземке для защиты государственных интересов СССР — один линкор постройки четырнадцатого года, два легких крейсера, меньше десятка эсминцев — рядом с флотом Народной Италии, несолидно, понимаешь! Ну, а тут — еще и «Страсбург» прибрали, надеюсь, в строй введут, все вместе, уже сила.

Мы, особая рота морского спецназа, в Тулон попали вместе с Пятой гвардейской бригадой морской пехоты. Зачем — начальству виднее, может думали, придется корабли захватывать? Но фрицы драпанули так, что даже взорвать и затопить толком ничего не успели. Поскольку «Полярный Ужас» в море ждал, который только что уничтожил их эскадру — да и бежать особо некуда, что у немцев осталось в Средиземке: Корсика, Балеары, Гибралтар, Мальта, и конечно, юг Италии с Сицилией, так все перечисленное, сами на голодном пайке сидят. И Роммель на север отошел, без сражения, даже удивительно? За ним де Голль рванул, поспешая с опаской, «а вдруг догоню» — ну, может еще успеет, Париж пока еще союзники не взяли. И американцы во Францию, наконец, вошли, но не с моря, а от испанской границы. Ну а мы оказались в глубоком тылу, приходуем трофеи и ждем приказа. Интересно, Кусто наши в работу запрягли — всю информацию по нему я Кириллову скинул?

Место дислокации: задворки военного порта. Вокруг склады, мастерские, еще какие-то постройки, заборы, все неплохо сохранилось, не было тут больших боев, так, стычки с удирающими мелкими группами. Пока — зона ответственности морпехов, но скоро уже приедут Те Кто Надо (нет, не те, о ком вы подумали — а технари, с целью инвентаризации нам доставшегося, и возможности вывоза, до того как район вернут деголлевцам, впрочем, может быть решат до конца войны Тулонскую военно-морскую базу ВМФ СССР сформировать, не знаю). Людей не хватает — вот интересно, к нам французы относятся без восторга, но принимая как данность, а итальянцев тихо ненавидят. К местному же персоналу базы доверия нет — но и распускать их нельзя, нам еще имущество от них принимать, так что выделили французам охраняемую зону, в город выпускаем, а на нашу территорию, нет! Но все же велено с лягушатниками вежливо, врагами не считать.

Вот не пойму — чинов местной администрации, кто на немцев работали, сам де Голль приказал не трогать, «они всего лишь исполняли свою работу» — а к своим же женщинам, кто прежде с немцами что-то себе позволил, без всякой жалости! Читал я про это, еще в той жизни, в мире-2012 — но другое дело, видеть это вживую, когда женщин, наголо остриженных, в чем мать родила (а нежарко!), гонит по улице толпа, и свистит, визжит, скачет как обезьяны, и швыряет всяким дерьмом, или из вонючего ведра обливает. Даже если это и в самом деле, б…ди, реально виновные — ну нехорошо это, не по-людски, европейской культурой уж точно и не пахнет; поставьте им в паспорте штамп, чтобы ни один приличный человек замуж не взял, но самим-то зачем вести себя, как дикари мумбо-юмбо? Так вот и пропало у меня безвозвратно представление о французах, как о людях изысканной европейской культуры. Обычный европский народ, не хуже и не лучше других!

И кто считает француженок особыми красавицами? О вкусах конечно, не спорят — но, на мой взгляд, абсолютно ничего особенного, даже итальянки куда красивее. Интересно, как там Лючия? Хотя никакая это не любовь, даже с ее стороны, а всего лишь «если я тебя придумала, стань таким как я хочу», сама в воображении икону нарисовала, ну а я не виноват, что не соответствую, хочу таким быть, каким есть! Повзрослеешь еще, встретишь своего итальянца — тебя же за талисман Третьей Гарибальдийской считают, любой там сочтет за честь! Мне бы со своими делами сердечными разобраться — писем от девушек из Союза уже два десятка в моей полевой сумке лежит, и все с фото, и все крупные блондинки, цвет глаз не видать, цветные снимки пока еще огромная редкость. И обратные адреса — в основном наш север, но также и Ленинград встречается, неужели Лазарева уже настолько развернулась? Тьфу, заняться чем, чтобы всякие мысли в голову не лезли?

В прифронтовых условиях, тут первое дело отоспаться — поскольку никогда не знаешь, может после придется сутки на ногах. Но здесь вроде не фронт, так что физуха с тактическими учениями. Заодно лишний раз ознакомиться с окружающим пейзажем, в смысле обороны, нападения, скрытых подступов и возможного отхода. И новичков погонять, из последнего, местного пополнения — старички, вроде Мазура и Скунса, давно на правах сержантов, ну а молодые, они молодые и есть, даже если с фронтовым опытом, а не прямо из учебки. Оружие конечно, всегда при себе — я своих учу, всюду, где хоть теоретически возможно появление врага, даже за куст отошел присесть, автомат на шею, ну а привычку в пирамиды составлять оставьте для совсем уж глубокого тыла, и то, в кармане полезно иметь что-то малогабаритное. Единственное послабление, что в боевом выходе бы полный боекомплект взяли, которого никогда слишком много не бывает, а тут достаточно по-минимуму, ну не может тут быть даже взвода боеспособных фрицев, вот не помню, «верфольф» на французской территории вообще наличествовал как класс? Так морпехи рядом, услышат, и не устроить фрицам засаду, мы тут всего второй день, и произвольным маршрутом бегаем, да не всегда по дорожкам, а временами, с преодолением препятствий, мины тут поставить сложно, а на канализационные люки мы вчера еще камни или железо навалили, мало ли что?

Солнышко светит. Температура, градусов пятнадцать — юг. День к вечеру близко. К вечерней сводке успеем — что там под Берлином творится, скоро ли конец войне? Бежим, лезем, причем не колонной, а несколькими тройками, параллельно, как фланги друг другу страхуя. Сейчас поворот, и домой.

И тут из проулка между складами, метрах в ста, раздался истошный крик.

Серый кот выходил на свою обычную охоту.

Коты не собираются в стаи? Зато стаи есть у собак и людей! И кот успел твердо усвоить, что на территории человеческой стаи, где вожаком его Хозяин, охотиться можно беспрепятственно. Не ради пищи — на кухне коту всегда находились мясные обрезки, или потроха — но ради порядка! У каждого уважающего себя кота должна быть территория, которую подобает обходить дозором, не завелись ли там крысы и мыши.

Кот смутно помнил мягкий диван, лампу под зеленым абажуром, и прежних хозяина и хозяйку — но это было бесконечно давно. Теперь у кота был другой Хозяин, правда, он часто пропадал, наверное тоже ходил на охоту, но всегда возвращался, довольный и усталый. Только ему кот позволял себя гладить, а еще играть с собой — как например, в «цап-царап», у котов скорость реакции где-то вчетверо быстрее человечьей, но Хозяин часто успевал хлопнуть кота по брюху, по боку, даже по голове, и отдернуть руку быстрее, чем кот — перехватить лапами. Однако кот учился тоже — нет, он знал, что хозяйскую руку цапать нельзя, но игра была так увлекательна, что не всегда получалось убирать когти! Тогда Хозяин перешел на деревяшку (учебный нож для отработки приемов рукопашного боя) — или же, опустив кота на пол, сам вооружался шваброй, или пытался попасть в увертывающегося кота бумажными шариками — в общем, игры были самыми разнообразными! Впрочем, люди этой стаи любили играть — сколько раз кот видел, как они сходились друг против друга, не насмерть, но в игре, каждый пытаясь коснуться противника рукой, ногой, ножом, прикладом. Короткие удары в постоянном движении — кот тоже опробовал эту тактику на попавшемся ему семействе крыс, и нашел, что она гораздо лучше, вместо одной добычи ему досталось три, а еще можно работать всеми четырьмя когтистыми лапами и зубами. В жизни коты (как и собаки) часто перенимают характер своих хозяев — так представьте кота, живущего при роте спецназа!