— Развязать язык можно любому — произнес Гиммлер — так не проще ли мне…

— А у вас есть на это время? — спросил Зейс-Инкварт — вы никак не сможете быстро проверить сказанное мной. Как скоро русские будут здесь, с учетом того, как быстро они вырвались от Одера? Гамбург вот-вот падет, Берлин окружен, южные земли потеряны полностью. От Германии остался огрызок, быстро сокращающийся, скоро его захлестнет волна. И никто сейчас не заключит с нами мир — уже поздно! Надеюсь, вы не намерены всерьез воспринимать сказанное Геббельсом, «если германская нация не сумела покорить даже славян, она не имеет права на жизнь»? Мы сейчас можем выжить лишь русским или англосаксонским вассалом, нравится это вам или нет. Я выбрал сторону — потому что именно Сталин, скорее всего, возьмет всю, или почти всю Германию. Вы можете предложить иной вариант?

— В вашей логике есть изъян — сказал Гиммлер — допустим, я вам поверил, что судьба нации беспокоит вас лично больше чем своя. Германо-российский союз всегда был и будет кошмаром для британцев, и они сделают все, чтобы он не состоялся — ну а янки, это те же альбионцы. Потому, если англосаксы займут хотя бы часть германской территории — после они будут заинтересованы требовать одновременного вывода и своих, и русских войск. И Германия останется суверенной — конечно, на нас наложат ограничения, а заставят уплатить по всем счетам, но это все же лучше, чем стать русским протекторатом?

— Я реалист — сказал Зейс-Инкварт — у вас есть план? И средства для его осуществления?

— Ваш договор с Роммелем — произнес Гиммлер — «сражающаяся Германия» была предусмотрена, или это импровизация? Вы знали?

— Я похож на Барраса, который на свою голову, вытянул наверх Бонапарта? «Лис» никогда не казался мне политической фигурой. Я должен был учесть влияние его приятеля, Штрелина. А что в игре там окажется и Герделер, вовсе не было предусмотрено планом.

Мерзавец Рудински! — подумал Гиммлер — что за времена, когда предают казалось бы, самые верные! Вместо того, чтобы после убийства фюрера арестовать виновных — даже если автором последующего был Герделер, или русские, вот не поверю, что ты ничего не знал! А может быть, с самого начала вел свою игру — что говорил ты мне когда-то, «все за Отечество, когда его интерес совпадает с моим собственным» — тоже почуял, чем кончится, для тебя персонально, и решил соскочить? А Роммель, по иронии судьбы, последний из полководцев Германии, к кому фюрер сохранял доверие? И уж меньше всего ожидал, что Зепп Дитрих, который должен был при необходимости усмирять мятеж, объявит о своем подчинении Роммелю! Первый танковый корпус СС — дивизии «Лейбштандарт», «Дас Рейх», «Гогенштауфен» — и в «сражающейся Германии», это притом, что эсэсовцев русские и в плен-то не берут, интересно, что Сталин будет делать с такими «союзниками»? Впрочем у Зеппа всегда был крестьянский ум — что выгодно здесь и сейчас? В результате, войска 24-й армии, оборонявшей Баварию, просто рассыпались, оказавшись под русским ударом с фронта, и «сражающейся Германии» с тыла — хотя там даже до боя нередко не доходило, кто-то переходил на сторону изменников, кто-то сдавался в плен, желающие воевать отступили к югу, в «альпийскую крепость», в стратегическом плане столь же бесполезную, как Сицилия. В итоге, пали Мюнхен, Нюрнберг, вся территория южнее линии Эрфурт — Франкфурт-на Майне — Майнц потеряна (кроме анклава в австрийском Тироле), теоретически русские контролируют там все до французской границы — реально же им потребуется какое-то время, чтобы навести орднунг со «сражающимися германцами», разделить зоны ответственности, отфильтровать ненадежных, наладить взаимодействие. И на севере русские пока застряли, бросив силы на окружение Берлина — а на запад не идут, топчутся перед Гамбургом и Килем. Значит, у меня еще есть шанс!

— Русские вас списали, Артур — сказал Гиммлер — решили, что Герделер или Роммель, это более подходящая фигура. И благодарите судьбу, что вы мне нужны — как глава общегерманского правительства.

— Одного из пяти? — усмехнулся Зейс-Инкварт — «сражающиеся» в Штутгарте, причем вполне легитимны, назначил же фюрер Роммеля военным министром? Мы здесь. Геббельс в Берлине — судя по тону радиопередач, он считает себя наиболее законной властью. В Ганновере собралось правительство «по завещанию фюрера — на случай моей смерти», во главе Роберт фон Грайм и Август Ханке. Борман и Шпеер в Гамбурге тоже успели о чем-то объявить. Ах да, еще «клуб Крейзау», это уже шесть, но этих умников никто всерьез не принимает. Не много ли правительств для одной страны? Или предлагаете еще и гражданскую войну устроить?

— Геббельса можно сбросить со счетов — заявил Гиммлер — завтра русские сделают из Берлина Варшаву. Борман, если уже не сбежал из осажденного Гамбурга на север и за пролив в Швецию, завтра появится здесь. И ганноверцы — по той же причине. У вас тут самое безопасное место — и свежие, еще нетронутые войска, и даже флот. Есть что предложить англичанам — всю Голландию, вместе с прилегающей территорией Рейха. Накормить русских тем же блюдом, что Роммель нас.

— Что требуется от меня?

— Уже деловой разговор — заметил Гиммлер — во-первых, придумайте объяснение для своей «голландской» армии и персонально герра Блюментритта, как вы правильно заметили, гражданская война нам тут не нужна совсем. Во-вторых, герр имперский наместник и министр, объявите, наконец, что принимаете ношу Верховного правителя Германии, все обдумав и решив. В-третьих, свяжитесь с Гамбургом и Ганновером, чтобы прекратить анархию. В-четвертых, ваше обращение к англичанам. Я ничего не упустил?

По улице с криком скакала пьяная вооруженная толпа. Это отступала 14-я дивизия СС.

Фронт держался пять дней, и, наконец, лопнул. Русские ворвались в город. Позади была слышна стрельба, это добивали остатки Одиннадцатой панцергренадерской. И судя по калибрам, задержка долгой не будет — залп «катюш» сметал с улицы все живое на протяжении квартала, тяжелая мина «тюльпана» одним попаданием обрушивала многоэтажный дом. Эсэсовская пехота, полностью вооруженная «штурмгеверами» и новыми гранатометами «44», пожалуй, не уступала русской — но было ее слишком мало. Отброшенные в Берлин остатки 101-го корпуса были растерзаны еще в боях на подступах к городу. 10-я танковая СС «Фрундсберг», 11-я панцергренадерская СС «Норланд», 5-я егерская, 9-я парашютная, 303-я и 307-я пехотные — каждая из них даже в начале осады, пять дней назад, реально была равна, в лучшем случае, усиленному полку. И кого-то еще русские давили в лесах под Котбусом, к юго-востоку. Геббельс еще кричал по радио, что надо продержаться немного, с запада уже идет Двенадцатая армия, что русские разбиты на Эльбе и отступают, но в это не верил уже никто — помня, как этот же хромоногий еще недавно так же орал про неприступность Одерского рубежа.

Бежали те, кого к «истинно арийской расе» причислил сам фюрер. За пару дней до того, как удрать, бросив на смерть — это все равно, что бычка перед убоем в паны произвести! Четырнадцатая дивизия СС «Галичина», 2-я дивизия УНА «Карпатская Сечь», отдельная бригада «Свободная Украина» — героям слава! Украина — це Еврорейх! Но все равно жалко, когда наконец нас признали цивилизованными европейцами, не имеющими никакого отношения к диким славянам, и вдруг сдохнуть под гусеницами русских танков? Нет даже надежды сдаться — всем известно, что эсэсовцев и предателей русские в плен не берут.

Нет, все же пять дней берлинской осады были славным временем! Когда можно было всерьез ощутить свою принадлежность к высшей расе, даже более высшей, чем сами немцы! В первые дни осады, когда по Берлину ездили передвижные трибуналы, обычный стол с красным бархатом в кузове грузовика, за ним трое эсэсманов судьями, и взвод «гарных хлопцив» для орднунга и приведения в исполнение! Суд за дезертирство скорый — расстрелять, три секунды на приговор, давай следующего! Ну а что из приговоренных половина, это щенки, самовольно решившие домой забежать, чтобы новенькой формой ПВО похвастать — так не вы ли еще недавно от «щирых козаков» нос воротили, себя считая превыше, ну так получите, мордой в грязь! За дезертирство сразу к стенке, прочих же в Нойкельн — там пару домов освободили для «дахау», не в Моабит же всякую шелупонь гнать — за слушание запрещенного радио, за родственника-дезертира, за утаивание продуктов, за хранение валюты, за пораженческие разговоры! Целыми семьями, вместе с фрау и киндерами — чтобы не было соблазна сбежать с работ по разборке завалов и строительству укреплений. Наши же хлопцы по квартирам ходили, хватать, на кого донесли — пяток «козаков» с немцем-шуцманом, чтоб адрес указал. Ох, и развлеклись же, если там фройляйн были — а то ведь пока «неарийцами» считались, хлопцам на немецких баб даже взглянуть было нельзя, «покушение на чистоту арийской крови», и расстрел! Ну вот, сполна вкусить успели, отыгрались!