— А в Средиземном море есть еще и острова, — произнес Сталин. — Корсика, Сардиния, Сицилия, Мальта. Оставить их освобождение англичанам? Десантный тоннаж, транспорта для перевозки войск, мы сможем там найти — у тех же итальянцев? А насчет прикрыть от линкоров Еврорейха… Товарищ Кузнецов, что у нас с К-25? Они же именно в Средиземное море шли?

— Корабль стоит в Полярном, — доложил Кузнецов. — После получения приказа может прибыть к западному побережью Италии за десять дней, из расчета по тысяче километров суточного перехода, как принимали мы у Африки прошлой весной. На пределе можно больше — но лучше металл и механизмы не перегружать. Но остается вопрос организации взаимодействия.

— А вот вы этим и займитесь! — приказал Сталин. — Разработайте план перехода и боевых действий на Средиземноморском театре эскадры Северного флота в составе подводной лодки К-25. И конечно, со всеми деталями, как порядок связи и взаимодействия с прочими силами. И вы говорили, что товарищ Лазарев сейчас в Москве?

— Точно так. У меня в наркомате, по флотским делам.

— Привлеките его тоже к разработке плана. И завтра он нужен мне здесь, напутствие дам. И как раз когда вы, товарищ Василевский, дойдете до французской границы, надеюсь, что и К-25 будет на месте. Если только немцы сразу не побегут — но не побегут же, на Одере они дрались жестоко.

— Срок наступления, до или после?

— Рим, конечно, жалко. Но кровь наших солдат стоит дороже. Если начать на день-два позже, когда вся Италия уже закипит, и у немцев тыла не будет? Надеюсь, что из Рима Варшаву они сделать не успеют. Хотя Роммель на фанатика не похож. И есть у нас на него перспектива.

— Так, товарищ Сталин, ответственным за все у немцев Достлер назначен по военной части, тот самый, «палач». А Роммель вроде даже не в курсе.

— А вот и посмотрим, упорно он будет воевать или нет? Из всех германских полководцев у нас лишь к нему одному претензий нет — жалко, если появятся. И в расправах с пленными он вроде не был замечен — как он итальянцев подавлять будет? Да, надо и добавить пропаганды — и вот это тоже использовать. Если их фюрер совсем уже взбесился и за языком не следит — грех такой подарок не использовать!

Карикатуры Кукрыниксов в ответ на слова Гитлера, попавшие в газеты: «Мобилизуйте хоть чертей из ада, но чтобы мои войска были укомплектованы по штату».

Гитлер ползает на коленях перед толстым свиноподобным чертом: «Хоть ты мне помоги, если больше никто не хочет!» На листовках еще добавлялось: «А я обещаю, что истреблю на Земле любую иную веру, кроме веры в тебя, если поможешь мне победить!»

Марширует строй рогатых и хвостатых бесов — и Гитлер орет: «Вперед, свинорылые унтерменши, обещаю всем, кто выживет, гражданство Еврорейха и причисление к арийской расе!»

Те же бесы удирают толпой: «Пошел бы ты, фюрер, к нашей матери! После русского фронта, нам ад раем кажется — ищи других дураков за тебя воевать!»

В ночь на 21 февраля тысячи листовок с этими рисунками и текстом на итальянском, перечислением зверств немецких войск на итальянской территории, были сброшены над позициями Второй итальянской армии. На следующий день все узнали, что произошло в Риме.

Бомбардировщики пролетели утром. Несколько сотен «летающих крепостей», четким строем «коробочек» по шестнадцать машин, в окружении роя «мустангов». Через три-четыре часа — это в зависимости от того, какой город в Германии сегодня предназначен на заклание, они пойдут назад — тогда и начнется работа.

— И что они над нами — спать не дают? — спросил Дил. — Я по карте смотрел, это какой крюк им выходит?

— Говорят, там у гуннов ПВО сильное, — ответил Джимми. — Самое узкое место Канала, за ним Бельгия. Знаешь, правило, где короче, там тебя и ждут, так что легче бывает в обход. Так и эти — на юг, а после на восток и через французскую границу. А может, во Франции что-то бомбить пошли.

— Как в фильме «Воздушная мощь», — сказал Энж. — А у немцев такое есть? Я не видел. И отчего они не капитулируют?

— Вот сейчас зазеваешься, тебе осколком и прилетит, — ответил Джимми. — В аэродромной команде вчера двоих убило. Танк бы выпросить с бульдозером, чтобы воронки безопасно под обстрелом засыпать.

Трое чернокожих пилотов сидели, свесив ноги в траншею, вырытую на краю импровизированного аэродрома. Немецкие позиции находились всего в двух милях, и время от времени сюда долетали снаряды — особенно гунны не любили, когда начинали взлетать истребители, сразу начинался обстрел. Да что они там, спят стоя у заряженных орудий? Долгим это обычно не было. Сделав пару-тройку залпов, немцы смолкали, опасаясь ответного огня — но и десяток тяжелых снарядов по месту, где самолеты, бензин и бомбы, это очень много! А еще был беспокоящий огонь, в любое время дня и ночи — или коротким артналетом, или медленно и методично, по снаряду в несколько минут — так что такие щели в земле, отрытые всюду, где тебя мог застать обстрел, были не роскошью, а необходимостью. Вот только заравнивать воронки на полосе, под летящими осколками, не зная, где разорвется очередной снаряд, было удовольствием ниже среднего. И потери среди аэродромных были больше, чем у пилотов.

Эскадрилью быстро выбили бы, если бы не Стив с его «русским» опытом. По его совету, для самолетов были отрыты капониры подковообразной формы, крытые сверху досками и железнодорожными рельсами, какие удалось найти в порту, и засыпанные землей — прямого попадания такое сооружение не выдержало бы, но от осколков защищало хорошо. И оказалось, что если дать газ еще в капонире и быстро выскочить на полосу, то можно взлетать и под обстрелом — ну а при посадке следовало так же быстро подрулить к укрытию, солдаты тут же хватали самолет за хвост, разворачивали, цепляли трос от лебедки — и через полминуты уже все вместе отдыхали в капонире, слушая разрывы немецких снарядов. Конечно, это не лезет ни в какие уставы, когда аэродром находится в радиусе обстрела вражеской артиллерии — но иного места на плацдарме не нашлось. А «черная» эскадрилья — это расходный материал как раз для таких случаев, ее не жалко!

Когда они вернулись из Португалии, их было всего восемь. Четыре пилота, выживших после мясорубки, два техника и моторист, теперь переведенные в состав его эскадрильи, и еще одно лицо, пока без определенного статуса — Фернандо, бывший пилот португальских ВВС, еще перед войной уволенный за пьянку и рукоприкладство. Этот человек фактически спас жизнь и «черной» эскадрилье и экипажу ДС-3. Правда огромный подвесной бак непонятного происхождения, который удалось закрепить под фюзеляжем «Киттихока», он обменял на перелет в Британию и обещание попросить начальство зачислить его в эскадрилью.

Если бы не тот бой, когда Джимми повезло спасти транспортный самолет с чем-то ценным и секретным (Джимми так и не узнал, что это было) от четверки «мессов»! Кто-то наверху замолвил слово, и пилотов решили вывезти на переформирование, тем более что фирма «Кертис» взяла шефство над «черной эскадрильей». Армия США готова была отказаться от самолетов Р-40, когда появились «мустанги», и производителю нужны были герои, которые докажут, что последняя модель «Уорхока» не уступит ничем. Через неделю пришел приказ вернуть эскадрилью в Англию, тем более что немцы прекратили атаки и отводили войска, опасность Порту уже не угрожала. Выработавшие свой ресурс две оставшиеся машины списали, а личному составу предоставили возможность добраться на Туманный Альбион с обратным рейсом очередного транспортного самолета. Но Стив посоветовал заправить «Киттихок» лишь наполовину и лететь, тратя бензин из подвесного бака (судя по размерам, предназначенного для бомбардировщика, а не истребителя). В случае же боя переключаться на внутренние баки, сбрасывать подвесной — это позволило бы, на облегченной машине, хоть как-то прикрыть «дуглас». После топлива не хватило бы до Англии — но Джимми старался о том не думать.