Гиммлер задумался. С одной стороны было интересно узнать что там успел накопать его порученец, с другой… данные будут неполные. Лучше подождать до завтра.

— Что ж, не возражаю… — согласился он. — Но у меня к тебе ещё одно дело!

— Слушаю! — подобрался Вальтер, доставая свой неизменный блокнот.

— Ты же уже слышал про смерть графа Шверина? — осведомился Генрих, глянув на подчинённого.

— Так точно, рейхсфюрер… Примите мои самые искренние соболезнования! — сделал скорбное лицо Вальтер.

— Так вот, оказалось что на званом вечере баронессы фон Мантойфель, где умер граф, в числе гостей был наш старый знакомый, оберштурмфюрер Шольке! — выразительно глядя на Шелленберга, произнёс Гиммлер. Тот удивлённо поднял бровь, тут же нахмурившись.

— И я хочу знать, как он там оказался? Чтобы аристократка пригласила на великосветский приём обычного офицера СС… Это очень странно, согласись? — спросил Генрих. Тот очнулся от размышлений и медленно протянул:

— Знаете… а я, кажется, знаю почему он там оказался..

Глава СС несказанно удивился.

— Да? И почему же? Какая связь между высокопоставленной, богатой баронессой и простолюдином СС? — с нескрываемым интересом спросил он.

— Дело в том, что баронесса и её дочери были одними из тех кого спас Шольке во время того пожара! — ответил Вальтер, с довольным видом глядя на него.

— Вот оно что! — поразился Гиммлер, быстро прокручивая в голове новую информацию. — Считаешь, это жест благодарности с её стороны?

— Думаю, да. Завтра я ещё кое-что проверю и вечером смогу дать полный отчёт, рейхсфюрер! — ответил подчинённый.

— Хорошо, Вальтер. Завтра вечером я жду от тебя полный доклад по всем вопросам которые тебе поручил! — решил Генрих, легонько ударив по столу с папкой. Шелленберг вскочил со стула и вытянулся:

— Разрешите идти, экселленц?

— Разрешаю! — отпустил его Гиммлер. Хлопнула дверь, а он снова погрузился в размышления. Интересно всё как-то крутится вокруг этого Шольке… И тут замешан и там… Ничего, скоро он разгадает этого таинственного Гюнтера и уже тогда решит что с ним делать и как использовать.

Берлин.

24 апреля 1940 года. Вечер.

Гюнтер Шольке.

"У последней инстанции" оказался небольшим, но уютным рестораном. Судя по обстановке, когда-то это заведение было обычным трактиром, но поколения хозяев серьёзно поработали над интерьером и теперь зал выглядел довольно опрятно. Столики стояли вдоль стен, разделённые деревянными, решётчатыми перегородками и кадками с цветами, из-за чего было ощущение что ты находишься на маленькой полянке в лесу.

Гюнтер пришёл заранее, за минут десять до встречи, и занял столик в углу. В ожидании он рассматривал немногочисленных посетителей, которые пришли до него. Их было всего человек десять. Две семейные пары, обе довольно преклонного возраста. Компания девушек из трёх человек, видимо, подружек. И трое армейцев.

Последняя группа вела себя довольно шумно, горланила тосты и громко хохотала. Кители у них были расстёгнуты, фуражки висели на вешалке рядом со столом. Лица, красные от выпивки, и мутный взгляд тут же подсказали ему что доблестные офицеры "Вермахта" гуляют уже не первый час. Он старался не обращать внимания на них. В конце концов, один обер-лейтенант и два лейтенанта имеют право отдохнуть в увольнении или отпуске. Главное, чтобы другим отдыхать не мешали. Остальные посетители неодобрительно смотрели на них но молчали. Вот она, немецкая дисциплина и почитание военных! Пока те не начнут вести себя совсем уж нагло, никто и не почешется.

Прервала его размышления очень красивая девушка, которая остановилась перед столиком и весело сказала:

— А вот и я, Гюнтер! И не опоздала!

Гюнтер взглянул на неё и почувствовал что его челюсть медленно и неотвратимо опускается вниз, а глаза не могут оторваться от Шарлотты. Проклятье, неужели это она?

Сиреневое платье до колен, с широкими плечами, по моде 40-х годов. Мало того оно обтягивало её стройную талию, но треугольный вырез на груди… Он сглотнул, чувствуя что отвести от него взгляд просто нет сил. Чёрт побери, даже находясь перед ней в сидячем положении, Гюнтер видел, по крайней мере, по половинке каждой груди! Даже по меркам двадцать первого века такой вырез был на грани фола и вызвал бы неодобрительные взгляды женщин, одновременно со слюноотделением мужчин. Понадобилось секунд десять чтобы он смог отойти от шока и посмотреть на другие… места. Ноги девушки были обуты в туфельки с ремешком, на среднем каблуке. Сумочка в руках, дамская шляпка кокетливо сидевшая чуть набекрень. Подведённые глаза и накрашенный ротик, в который ему захотелось… Тут он быстро отвёл взгляд, опасаясь что она прочтёт его мысли.

— Как я выгляжу? Тебе не нравится? — огорчилась она, присаживаясь за столик.

Да она издевается? Как ТАКОЕ может не нравиться мужчине? Или она не понимает что он чувствует? А вот это вряд ли! Женская интуиция, она такая… Напрашивается на комплимент? Тут без вариантов, тем более, она это точно заслужила.

— Лотта… знаешь, я бы сказал что ты великолепна, очаровательна и очень красива, но… это будет сильным преуменьшением! — с чувством сказал он, с запозданием вспомнив что обещал сам себе не делать ей комплиментов. С другой стороны, как здесь удержаться? Тем более, она готовилась ради него, наряжалась… И теперь обидеть её холодным приёмом? Нет, это было бы настоящим садизмом с его стороны!

Мельком осмотревшись, Гюнтер заметил реакцию других посетителей. Семейные пары не обратили на них особого внимания, всецело занятые друг другом. Три девушки мгновенно осмотрели Шарлотту, сделали какие-то свои выводы и зашушукались, кидая на неё завистливые или недовольные взгляды.

Внезапно его насторожила тишина в зале. Оказалось, три армейца затихли и теперь смотрят на них, точнее, на Шарлотту. На самого Гюнтера они не обращали внимания, видимо, не считая за помеху. Он с тоской подумал, что, согласно разным ситуациям в книгах и фильмах, эта компания пропойц захочет попытаться познакомиться с ней поближе и ему придётся объяснять им с помощью рук и ног как они не правы. Хотя, тут же есть три другие девушки, может обойдётся?

— Большое спасибо, Гюнтер! Мне очень приятно, что тебе понравилось! — улыбнулась девушка, нисколько не обратив внимания на армейцев. К ним подошла официантка средних лет и положила меню. Гюнтер выбрал себе жареную перепёлку и котлету по-киевски. Давно хотел попробовать, Алекс говорил что очень вкусно. Шарлотта же выбрала себе какой-то салат и гарнир. Совместно решили что будут пить французское вино.

Тем временем армейцы снова начали разговаривать но заметно тише, иногда кидая взгляды не только на Шарлотту но и трёх других девушек.

— Гюнтер, расскажи о себе? Я ведь почти ничего о тебе не знаю. Тогда, в клинике, нам так и не дала спокойно поговорить та медсестра… — сказала она, принимаясь за еду.

— А что тебе рассказывать? — пожал он плечами, тоже приступая к птице. — Я служу в батальоне охраны фюрера. "Лейбштандарт Адольф Гитлер". Слышала?

Девушка прекратила есть и удивлённо уставилась на него:

— Это правда? Ты действительно служишь там? И видишь самого фюрера? — в её голосе был настоящий восторг.

— Ну да… — ответил он со скромным видом. — Почти каждый день.

— С ума сойти… — тихо прошептала Шарлотта. — Девчонки мне не поверят если узнают что я встретилась с охранником нашего фюрера… И какой он?

— Какой? — Гюнтер задумался. Если он сейчас расскажет что Гитлер начинает разочаровывать его и планирует использовать его семью в качестве заложников, то она просто не поверит. Решит что шутит или ещё хуже… Значит, продолжим поддерживать пропаганду. — Он — обычный. Добрый, умный… Много знает. Всегда думает о нашем народе и Германии… Ты ешь, не забывай! — напомнил он ей о гарнире.

— Вот это да… Как бы я хотела увидеть его лично! — загорелась девушка, автоматически поглощая еду. — Гюнтер, а ты сможешь провести меня в здание? Я только посмотреть!