Шеф СС задумчиво побарабанил пальцами по своему роскошному рабочему столу. Ленивый интерес, благодаря неожиданно открывшимися обстоятельствами, превратился в острое любопытство и желание во что бы то ни стало выяснить всё про это письмо. Раз фюрер связал этих обоих приказами, значит, надо искать способ как-то обойти их. И он непременно найдёт его, ведь это его обязанность, знать всё что происходит на его территории.

Подумав, он вызвал в кабинет своего адъютанта. У личного секретаря и тайной любовницы Гиммлера, Хедвиг Поттхаст, сегодня был выходной.

— Рудольф!

Через несколько секунд дверь в кабинет приоткрылась, и внутрь зашёл Брандт.

— Слушаю, рейхсфюрер!

— Вызови ко мне немедленно Вальтера Шелленберга.

— Будет исполнено, рейхсфюрер! — щёлкнул каблуками Рудольф.

Его доверенный человек, Шелленберг, возглавлял отдел Е (контрразведка) в IV управлении РСХА (гестапо). Гиммлер доверял ему больше чем другим своим помощникам, зная, что тот обладает хорошей актёрской игрой и опытом спецопераций, что доказала блестяще выполненная операция в Вен-ло, на германо-нидерландской границе в прошлом ноябре.

Через несколько минут его молодцеватый помощник вошёл в кабинет и вскинул правую руку вверх.

— Хайль, Гитлер! Вы хотели меня видеть, экселленц?

— Да, Вальтер, садись! — пригласил его Гиммлер. Подождал, пока тот усядется на диван в углу кабинета и сказал:

— Вальтер, для тебя есть новая работа..

— И почему я не удивлён, рейхсфюрер? — усмехнулся Шелленберг. — Что-то важное?

— Конечно! Пора бы уже знать, что у меня не бывает для тебя неважных поручений.

— Простите, это был неуместный вопрос! Где будет операция и как мне к ней готовиться? — деловым тоном спросил Вальтер.

— Хм… — задумался Гиммлер. — Ты должен установить плотное, но незаметное наблюдение за двумя людьми. Я должен знать о каждом их шаге, с кем встречаются, о чём разговаривают..

— Стандартная задача… — ответил Шелленберг, слегка нахмурившись. — Не понимаю, почему для этого нужен именно я?

— Потому что объекты нестандартные! — нравоучительно заметил шеф СС. — Один из них охранник фюрера. А другая… известная тебе Ева Браун.

— Ого… Неожиданно, согласен! Что, есть какие-то подозрения? — осведомился подчинённый.

— Есть кое-что странное… Поэтому ты должен сделать так, чтобы странное стало понятным. И учти, они не должны ничего заметить! Ясно? — уточнил Гиммлер, внимательно глядя на своего помощника.

— Предельно ясно, рейхсфюрер! Они не заметят! Да, и ещё… Может, обыск у них дома провести? Тайный? — предложил Вальтер.

— Обыск? — снова задумался рейхсфюрер. — Если только очень незаметный. Они не должны знать о нашем интересе!

— Они не узнают! — Он встал и одёрнул форму. — Разрешите идти, рейхсфюрер?

— Иди, Вальтер. Доклад каждые два дня! — приказал Гиммлер.

— Я понял, экселленц! До свидания! — попрощался он и вышел за дверь кабинета.

Гиммлер устало помассировал переносицу и решил, что сегодня вечером надо обязательно навестить Хедвиг. Соскучился он по ней. Работа работой но и о себе забывать нельзя.

17 апреля 1940 года. Москва.

Александр Самсонов.

— Здравствуйте, Александр Григорьевич! Как дела, настроение? — поинтересовался у него старший майор Круглов. Сегодня он выглядел каким-то оживлённым. Форма отутюжена, чисто побритый, пахнет одеколоном. Кати на это раз не было, и Саша мысленно пожалел об этом. Всё-таки, в её присутствии допрос ему больше нравился.

Александр усмехнулся. Спрашивает, как будто не знает этого. Или это он так шутить изволит?

— Спасибо, товарищ старший майор, у меня всё нормально, вашими стараниями.

Вчера его не вызывали на допрос, и он весь день провёл в камере, лениво перебирая в уме всё что с ним случилось, иногда прерываясь на сон. Сегодня утром Сашу накормили как обычно и даже принесли опасную бритву, которой он и побрился под пристальным наблюдением охранника. Похоже, следили чтобы он не порезал самого себя… А что, мало ли? Вдруг у него помутнение рассудка случится или жизнь станет не мила? Но Саша уже отошёл от того фатального безумия, которое он устроил в кабинете прошлого следака. Вообще, такое состояние посетило его в первый раз. Это вызывало у него тревогу и, одновременно, некоторую радость. Всё-таки приятно осознавать, что ты можешь в безнадёжных обстоятельствах превзойти самого себя. Жаль только, что впадение в такое состояние он пока так и не смог проконтролировать полностью. Видимо, для этого должна быть реальная угроза смерти, а обмануть подсознание, находясь в относительной безопасности, он не смог. Ведь тогда инстинкт самосохранения, один из самых сильных инстинктов человека наряду с инстинктом размножения, просто отключился. Полностью, как будто нажали некую кнопку. Никакого страха смерти, только пьянящая радость от боя и гибели врагов. Прямо какой-то «универсальный солдат», только без внешнего управления. Неважно сколько этих врагов, неважно чем вооружены… просто идёшь и убиваешь. С другой стороны, страх человеку необходим, если он хочет жить, особенно на войне. Главное, держать его в узде и не давать завладеть собой.

— Так, сегодня мы с тобой поедем в гости к одному очень важному человеку! — огорошил его Круглов. — Там ты ему расскажешь всё что он захочет знать. И очень советую тебе ничего от него не скрывать! От него будет зависеть твоя дальнейшая судьба! — со значением произнёс следователь.

— Неужели к самому товарищу Сталину? — не удержавшись, пошутил Александр.

— Держи карман шире… Размечтался! — отмахнулся Круглов. — Кто ты и кто он… Так, вроде ничего не забыл… — он открыл стол, вынул пару папок и засунул в портфель. — Охрана!

Они со следователем вышли во внутренний двор здания и уселись в машину, только с обеих сторон Саши ещё примостились два охранника, зажав его между собой. Через несколько минут они на чёрной «эмке» выехали со двора и покатили по московским улицам.

Александр с любопытством смотрел по сторонам.

Москва 1940 года выглядела довольно колоритно для жителя двадцать первого века. Очень мало машин, по сравнению с будущим. Это и понятно, сейчас для людей автомобиль именно роскошь, а не средство передвижения. Купить его могут лишь богатые или влиятельные люди, да и то это довольно хлопотное дело. В основном, разным руководителям назначаются служебные машины. Мимо часто проезжали разные допотопные грузовики, то ли ГАЗ-ММ «полуторки» то ли другие модели, Саша в них не разбирался. Также попадались автобусы, набитые пассажирами, а один раз мимо них величаво проплыл двухэтажный троллейбус, выкрашенный красной краской. Удивлённый Александр, вывернув шею, наблюдал за ним, пока тот не скрылся за углом. Он даже не знал что в Москве этого времени были такие троллейбусы. В Лондоне или Берлине вроде бы были двухэтажные машины, но здесь… Еще проезжали фургоны с надписью «Хлеб» и цистерны «Молоко», что вызвало в нём улыбку. Хоть он сам и не застал конец 80-х когда похожие машины ещё ездили, но часто слышал как более старшие коллеги вспоминали о них.

Дома, мимо которых они ехали, тоже привлекли его внимание. Некоторые, судя по виду, стояли ещё при царе-батюшке, другие возведены уже при советской власти. На угловых домах иногда размещались магазины «Продукты» или «Одежда», «Обувь», «Промтовары». Простые вывески, никаких украшений, всё просто и стандартно. То и дело на перекрёстках стояли ручные тележки или прицепы с квасом, мороженым или пивом. Они проезжали, видимо, по окраинам города, так как Саша, несмотря на то что являлся москвичом, никак не мог понять где именно они находятся. Всё было незнакомо.

Люди, идущие по улицам, спешили по своим делам. Одни улыбались, весело разговаривали друг с другом, другие шли, погрузившись в свои думы и сосредоточившись на них. Мужчины часто расхаживали в пиджаках, кепках, вот промелькнул какой-то лейтенант в новенькой гимнастёрке, фуражке и чемоданчиком в руке… Женщины и девушки тоже выглядели довольно бледно для вкуса Александра. Простые длинные платья в горошек или разукрашенные цветочками. Однотонные блузки и юбки. Плащи, пальто, береты, платки. Разве что, некоторые были по фигуре. А так, жительницы Москвы 2019 года однозначно могли бы дать фору своим соотечественницам из прошлого. Он мечтательно улыбнулся, вспомнив, как любовался раньше на улице и на работе сексуально одетыми дамочками, со вкусом накрашенными и старательно делающими вид что они в упор не замечают мужских взглядов. И это при том, что они даже задницей чувствуют эти взгляды провожающие их… Вот же проказливая женская натура! А здесь… Саша грустно вздохнул. Понятно, что здешние девушки не избалованы модой, смелыми фасонами и вообще, достать какую-то хорошую вещь им непросто, но всё же… печально. Вот бы революцию сделать в этом плане, нарисовать по памяти какие-нибудь предметы одежды из будущего на его вкус. Хотя, вряд ли что получится, здешние дамы такое носить побоятся, да и всякие ханжи из комсомола и партии заклеймят его как похабника, который хочет развратить невинных советских женщин, обрядив их в миниюбки, стринги и полупрозрачные одежды.