Урсула слегка пошевелилась и тихо прошептала:

— Сегодня я побывала в раю, любимый. И это благодаря тебе… Я знаю что много раз тебе это говорила но скажу снова — Я люблю тебя, Гюнтер.

В ответ он промолчал и ласково погладил вдову по волосам. Она подняла голову и спросила:

— А ты меня любишь? Скажи!

И вот что ему делать? Сказать правду что нет? Что воспользовался её иллюзией для совместного удовольствия? Что ж, может какой-нибудь правдоруб, который всегда говорит правду, только правду и ничего кроме правды так бы и сделал… Но он, Гюнтер, понимающий человек и не может так жестоко обойтись с той кто только что подарила ему себя. Придётся солгать? Видимо, да, не в первый и уж точно не в последний раз. Скорее всего, наступит такой день когда эта ложь выйдет ему боком… Пусть так, Гюнтер примет этот удар судьбы и найдёт выход из положения. Решит вопрос так как привык это делать. А пока..

— Я тоже тебя люблю, моя милая Улла! — уверенно ответил он и крепко прижал к себе очаровательную вдову. Та облегчённо вздохнула, легла головой ему на грудь и уже через пару минут её дыхание сделалось ровным и спокойным. Она уснула а Гюнтер ещё лежал, вяло размышляя что делать утром и как разруливать такую непредвиденную ситуацию. Несмотря на весь его богатый опыт общения с женщинами такого у него ещё не было. Так и не придя к оптимальному решению, он закрыл глаза. Как там любят говорить некоторые дамы из будущего?

"Я подумаю об этом завтра?" — Гюнтер улыбнулся. Роль жилетки он выполнил на все сто процентов, может даже, перевыполнил. А значит, пора отдохнуть и набраться сил перед новым днём..

Москва.

2 мая 1940 года. Утро.

Александр Самсонов.

Он стоял на Красной площади и оцепенело оглядывался вокруг. Зрелище, которое Саша наблюдал, было настолько ужасным что просто дух захватывало от шока а сердце болезненно сжалось от ощущения беды. В Москву пришла война. Вся местность и сооружения, на сколько хватало глаз, разительно изменились.

Спасской башни больше не было. Вместо неё торчала какая-то обугленная красно-чёрная конструкция с обломанными краями из которой лениво поднимался лёгкий дым. Обломки часов, исторической достопримечательности великой русской столицы, лежали у её подножия. Подавляющее большинство других башен, видел он, тоже лежали в руинах а Собор Василия Блаженного лишился большей части своих куполов.

Сама кремлёвская стена была во многих местах разрушена, превратившись в груду кирпичей. Стоявший за ней Большой Кремлёвский дворец зиял множеством пробоин от попаданий снарядов и также был обгоревшим. Недалеко от него должен был располагаться Мавзолей с телом Ленина… Но его не было! Лишь куча чёрных камней возвышалась на этом месте.

Да и вся площадь почти не напоминала ту что запомнилась ему когда он гулял по ней. Большая территория была перерыта окопами и заставлена несколькими бетонными дотами. Все они были покрыты следами боя, бетон кое-где раскрошился, из амбразур тянулся чёрный дым. Виднелись несколько пулемётов, молчаливо смотревших в ту сторону откуда пришли враги. На позициях стояли или лежали обломки "сорокапяток" и "УСВ", изуродованные щиты на них были исклёваны пулями и осколками. Были и несколько танков.

Метрах в двадцати от Саши стоял "Т-34" с распущенной правой гусеницей, два катка были буквально расколоты а остальные своим весом взрыли остатки брусчатки отчего машина слегка накренилась. Ствол на башне тоже был повёрнут вправо. Все люки оказались закрыты и Александр был почти уверен что экипаж так и остался сидеть на своих местах. Причиной же гибели могучей машины, видимо, послужила пробоина на правой стороне корпуса, судя по размеру, не меньше чем 88-мм орудия.

Чуть поодаль стояло то что раньше было танком "КВ-1". Корпус был вспучен внутренним взрывом а башня валялась рядом, как отрубленная голова. Танк был обложен мешками с песком, которые были разорваны снарядами, пытавшимися добраться до бронированной шкуры советского гиганта. Как предположил Саша, машина использовалась как неподвижная бронированная огневая точка, наподобие тех танков которые использовали немцы при отчаянной обороне Берлина в 1945 году, когда уже не имели времени и возможностей чинить ходовую часть и двигатели. Скорее всего, в данной ситуации было нечто похожее, "Клима" дотащили сюда тягачом, обложили мешками с песком и он принял здесь свой последний бой, погибнув при обороне самого сердца столицы. То и дело на глаза попадались сваренные из рельсов противотанковые "ежи".

Посмотрев в другую сторону Александр, с некоторым злорадством, понял что победа далась врагу явно недёшево. На всех выходах на площадь виднелись корпуса больше десятка сгоревших немецких танков, "двойки", "тройки" и даже "четвёрки" застыли на месте не в силах преодолеть последние метры перед желанной целью. Между ними виднелись знаменитые "Ганомаги" и несколько броневиков с хорошо заметными следами повреждений.

Само собой, трупы. Очень много трупов. Целые и с оторванными конечностями. Подавляющее большинство из погибших советских солдат было одето в форму НКВД, но попадались и тела с армейскими петлицами. Вперемежку лежали мужики в рабочих спецовках и гражданских костюмах, сжимая в мёртвых руках винтовки, автоматы и гранаты. Похоже, в последнем бою за Кремль его обороняли не только красноармейцы и "чекисты" но и народные ополченцы вместе с рабочими батальонами. С немецкой стороны тоже были видны множество серо-зелёных бугорков, лежащих возле германской техники.

И тишина… Абсолютно зловещая тишина. Ни пения птиц, ни шороха шагов или гула моторов. Ни звука. Выражение "как будто всё вымерло" так и просилось на язык.

Потрясённый и опустошённый открывшейся ему апокалиптической картиной, Александр повернулся и медленно направился к линии обороны советских войск. Как он здесь оказался? Зачем? И почему он видит то что не должно быть? Ведь Москва не была взята?! Как такое возможно?! Бред? Сон? Откуда здесь это всё?

Вихрь мыслей мелькал в его голове пока он подходил ближе. Вот и бруствер… Взойдя на него, Саша посмотрел вниз. На дне добросовестно отрытых окопов, в обрамлении обломков брусчатки, сейчас полуразрушенных и обваленных, различались присыпанные землёй защитники. Валялись разбитые "мосинки" и пара "светок". Возле пулемётного гнезда лежала настоящая россыпь гильз и несколько пустых лент. Щит "Максима" был пробит в нескольких местах, скорее всего, 20-мм снарядами "двоек". Одна из них как раз была повёрнута башней прямо на позицию пулемёта. Крепко сжимал рукоятки оружия плотный старшина, уткнувшись в него подбородком. Верхней части головы, выше носа, у него не было, только искромсанный попаданием пули или снаряда череп со своим бывшим содержимым. Подальше, на оборудованной позиции, стояла тяжёлая 85-мм зенитка с наполовину сорванным щитом и опущенным к земле концом ствола. Несомненно, часть сгоревшей вражеской бронетехники именно на её счету. Расчёт лежал рядом, иссечённый пулями и осколками, которые не миновали и колёса зенитки. Гимнастёрки и штаны бойцов были порваны, у одного не хватало руки, другой зенитчик был словно перекручен и отброшен в сторону, лёжа в невообразимой позе без обеих ног, оторванных по самую промежность.

Саша почувствовал что его ноги задрожали и он опустился на землю, не успев ухватиться за что-нибудь. На душе было пусто и горько. Неужели все его усилия не помогли? Ведь он же предупредил Сталина! Почему не смогли отстоять столицу? Что помешало?

С трудом встав, Александр снова утвердился на ногах и бесцельно направился в сторону полуразрушенной Спасской башни. На автомате мозг отметил что, несмотря на множество трупов, нет запахов разложения, хотя время года было тёплым. Но Саше сейчас было явно не до того чтобы анализировать такие мелочи. Не пахнет? Да и хрен с ним, легче дышать. Главный вопрос теперь — Что делать? Куда идти?