В кабинете повисло напряжённое молчание. Берия задумчиво забарабанил пальцами по столу. Действительно, что-то они в самом деле размахнулись, словно у них казна золотом забита… Как говорится, "гладко было на бумаге, да забыли про овраги. А по ним ходить!" Ещё одно из крылатых выражений великого Суворова, что называется, било не в бровь а в глаз. И что теперь делать?

Все взгляды устремились на того чьё слово имеет здесь решающее значение. Вождь неторопливо закурил, пыхнул несколько раз дымом и, нехотя, ответил:

— Значит, придётся ещё больше урезать траты других наркоматов… Остановить все гражданские стройки, чтобы не тратить на них деньги и освободить рабочих для возведения оборонительных сооружений. Возможно, понадобятся займы у населения. Что же касается того что мы не можем производить сами то, к сожалению, не останется ничего иного кроме как использовать золотой запас… — и тяжело вздохнул.

Берия понимающе кивнул. В той истории они тратили золото на оплату конвоев "лендлиза", чтобы вытянуть самые тяжёлые два года войны, а теперь придётся покупать на него дефицитные материалы и сложные станки для важных производств.

— Я вас понял, товарищ Сталин! — с непроницаемым лицом сказал Зверев. — Распоряжения мною будут отправлены сегодня же.

Берия вдруг кое-что вспомнил и спросил:

— Иосиф Виссарионович, я хотел бы внести предложение! Разрешите?

— Давай, Лаврентий, что там у тебя? — хмуро ответил Вождь, видимо, всё ещё не отойдя от нелёгкого решения.

— Предлагаю назначить ответственным за все инженерно-строительные работы на западной границе коринженера Карбышева Дмитрия Михайловича. У него большой опыт в таких делах, тем более, он уже занимался этим вопросом ещё в 1929 году. К тому же у него большой авторитет в инженерном деле, полтора года назад стал профессором… — сказал Берия, вспомнив слова Саши о выдающемся будущем генерале. На этот раз Лаврентий был намерен лично позаботиться о том чтобы такой нужный стране человек не попал в плен и не погиб ужасной смертью во вражеском концлагере.

— Карбышев… — протянул задумчиво Вождь. — Я слышал о нём. Его труды по тактике инженерных войск и обеспечению поле боя активно изучают наши командиры в училищах и академиях. Да и за границей Дмитрия Михайловича тоже уважают. Кстати, это не про него ли..? — не договорив, Сталин впился в Лаврентия взглядом.

Берия медленно кивнул, подтверждая предположение.

— Что ж, я не возражаю! — согласился Иосиф Виссарионович. — Но, думаю, его звание слишком маленькое для такой должности. Поэтому скоро мы намерены это исправить.

"Это он о том что через несколько дней введут новые генеральские звания… — отметил про себя Берия. — А вот Шапошникову дал звание заочно. Хотя, Дмитрий Михайлович заслужил это.."

— А что это вы молчите, товарищ Кузнецов? — вдруг обратился Вождь к моряку, который молча слушал но ни слова не сказал за всё время совещания.

— Так что говорить-то, товарищ Сталин? — улыбнулся тот. — Обсуждаются ведь дела сухопутные а я в них не особо разбираюсь. Но раз меня пригласили, значит и до флота дело дойдёт, так думаю..

— Верно говорите, Николай Герасимович! — тоже озарился улыбкой Иосиф Виссарионович. — Вот и до вас добрались. Слушаем ваши предложения по ситуации.

Кузнецов перестал улыбаться и как-то собрался:

— Если нападение произойдёт в ближайшее время то я объявлю полную боевую готовность по флоту, рассредоточу корабли. Усилю оборону военно-морских баз в Севастополе, Мурманске и на Балтике. В основном, с помощью боновых заграждений, увеличении зенитного прикрытия кораблей и переброске морской истребительной авиации. Немцы вот-вот введут в эксплуатацию "Бисмарк" но он вряд ли сунется к нашим берегам. А со всем остальным мы, думаю, справимся. Если же говорить о долгосрочной подготовке то… настаиваю на срочной постройке не меньше двадцати эсминцев и нескольких подводных лодок! Это нужно для флота чтобы достойно встретить врага! — закончил он.

Тимошенко и Ворошилов едва слышно фыркнули, показав что они думают о аппетитах мореманов. Берия тоже усмехнулся… Губа не дура у Кузнецова, проси больше чтобы дали хоть сколько. Да один эсминец сколько стоит, не говоря уже о крейсере! Сталин тоже это понял и улыбнулся в усы.

— Мы подумаем о ваших желаниях, товарищ нарком! — объявил Вождь. — Что же касается точных сроков нападения то Лаврентий Павлович, уверен, сможет нам сообщить подробности, когда это случится.

— Я лично буду следить за этим вопросом, товарищ Сталин! — подтвердил он, энергично кивнув. — Подготовка к такому большому наступлению, как его не скрывай, всё равно будет заметна задолго до его начала. Да и всю агентуру переориентирую для этой цели..

Конечно, Берия не собирался раскрывать всем что в самом рейхе у него уже не было всевидящих глаз и ушей, а сотрудники посольства все под пристальным наблюдением гестапо и вряд ли смогут даже сходить в соседний магазин без того чтобы неприметные люди в штатском не заинтересовались ими. Зато в Польше, в приграничной зоне, у него были информаторы из просоветски настроенных поляков и коммунистов, хотя присоединение Западной Украины и Западной Белоруссии изрядно поубавили их число. Потому что, прежде всего, они были сначала поляками а уж потом коммунистами и, совместный с немцами, раздел их страны всего несколько месяцев назад оставили у них не самые лучшие впечатления о Советской России. А ведь были ещё захваченная Чехословакия и бурлившая Румыния, где рвалась к власти ультранационалистическая "Железная гвардия", в рядах которой всё громче заявлял о себе бывший министр обороны страны, генерал Антонеску.

— Товарищи, я хочу сделать небольшое объявление! — сказал Вождь, слегка подняв свою руку. — Во вторник, 7 мая, будет издан важный Указ Президиума Верховного Совета СССР, который коснётся многих наших командиров. Так что заранее готовьтесь к этому..

— А к чему именно, товарищ Сталин? — как бы в шутку спросил Ворошилов. — Может хоть намекнёте? Чтобы легче было готовиться?

— Не спешите, Климент Ефремович, всему своё время! — усмехнулся Иосиф Виссарионович. — Вот доживёте до вторника и всё сами узнаете… — выделил он свою фразу.

Ворошилов явно уловил смысл и слегка побледнел, не без оснований подозревая что сюрприз лично для него может оказаться не таким радостным как хотелось бы. Его бегающие глаза растерянно посмотрели на всех вокруг но он быстро взял себя в руки и даже улыбнулся:

— Что ж, будем с нетерпением ждать. Верно, товарищи?

Все дружно подтвердили что так и есть.

Сталин медленно, не торопясь, начал вставать из-за стола и тут же все сделали то же самое, отодвинув стулья.

— Я надеюсь, товарищи, все поняли что должны будут делать и к чему готовиться? — спросил Вождь, внимательно посмотрев на каждого.

— Так точно!.. — разноголосо раздалось в ответ.

— Тогда я вас больше не задерживаю! — сказал Иосиф Виссарионович и начал по очереди пожимать руки гостям. Первыми вышли Ворошилов с Тимошенко, за ними последовали наркомфин Зверев вместе с Кузнецовым и Шапошниковым. Но когда к Сталину подошли попрощаться Берия и Молотов, он не подал им руки а внушительно произнёс:

— Лаврентий Павлович, Вячеслав Михайлович… а вас я попрошу остаться!

Москва. Кремль.

3 мая 1940 года.

Лаврентий Берия.

Удивлённые, Берия и Молотов, снова вернулись на свои места и в ожидании воззрились на Сталина. Тот же не спешил садиться а стал, по своему обыкновению, прохаживаться по кабинету. Прошло не меньше минуты прежде чем раздался его негромкий голос:

— Я хочу услышать ваши соображения, товарищи, по двум вопросам. Первый — с кем вступать в союз в случае войны? И второй — с кем воевать, если не удастся остаться в стороне? Вячеслав Михайлович, вы начните первым..

Молотов откашлялся и медленно заговорил:

— В случае, если… точнее, когда Гитлер нападёт на нас то естественным шагом будет вступить в союз с Англией и Америкой. В таком положении мы сможем, как бы, зажать немцев в тиски и победить.