Сжав зубы от раздражения он с трудом удержался чтобы не взять свой ремень и не выпороть эту, пусть и красивую, но, иногда слишком самоуверенную сучку. Нет, какая же она?!.. Уфф… Всё, надо успокоиться! Определённо, её заднице точно не поздоровится, уж он постарается донести до этой нахальной чертовки что ставить его перед фактом без всякой подготовки и его согласия чревато для неё! Не доходит словами? Дойдёт через задницу! И ему совершенно плевать что она замужем и намного старше его! Это не оправдание! Получается, если бы он без эмоций пробубнил свою речь там, на Майском поле, ему бы вежливо похлопали и сейчас Гюнтер не стоял бы здесь? Вот уж точно, благими намерениями, как говорится… И что теперь делать? Послать всех на хрен, развернуться и гордо уйти? Снова обведя многочисленную толпу девушек глазами он понял что не сможет этого сделать. Дело не только в том что таким поступком он опозорит самого себя… Просто это будет грандиозный облом для всех этих тысяч девчонок, смотрящих на него с любопытством и интересом. Что ж, если один раз справился, может и опять прокатит? Попробует снова говорить что думает, без всяких бумажек и подсказок.
Глубоко вздохнув и приняв решение, Гюнтер поднялся на небольшую трибуну в центре стадиона и встал возле какой-то женщины, которая тоже с любопытством косилась на него. Оглядевшись, он понял что вокруг него стоят одни представительницы слабого пола. Кроме Ханны и Евы, которые встали с двух сторон от него, были ещё две женщины, обе обычной внешности, не слишком стройные или красивые, поэтому Гюнтер лишь мельком глянул на них.
— Здравствуйте, фрау Грубер! Как прошла церемония на Майском поле? — обратилась к Ханне одна из женщин.
— О, замечательно, фройляйн Рюдигер, вы бы только видели что творилось на поле! — с воодушевлением сказала та, доверительно положив ему руку на плечо. — Оказывается, наш оберштурмфюрер прирождённый оратор, мальчики от него были в полном восторге!
— Неужели? — с интересом осмотрела его Представитель "Союза немецких девушек". — Будем надеяться что ваш герой сможет заинтересовать моих девочек, Ханна.
— Я даже не сомневаюсь в этом, дорогая. Вы сами всё увидите и услышите! — заверила её женщина, украдкой подмигнув ему.
Гюнтер поймал её взгляд и, сделав суровое лицо, красноречиво посмотрел на её задницу, слегка дёрнув рукой. Ханна заметила это, её улыбка слегка завяла и она начала смотреть на трибуны, избегая его взгляда. Чувствует лиса, что ждёт её расплата, довольно подумал Гюнтер. Конечно, лучше бы её наказать как-то более серьёзно, но он не мог воспринимать женщин врагами, особенно таких красивых и развратных, которые подарили ему море удовольствия. Да, женщины его слабое место, Гюнтер давно это знал и смирился с этим. Главное, не давать им сесть себе на шею, и тогда всё будет нормально. Так что профилактический урок для слишком самоуверенной Ханны будет полезен в любом случае.
Тем временем, неофициальный руководитель "БДМ" Ютта Рюдигер начала свою речь, напоминая девушкам о высоком долге немецкой женщины в Третьем Рейхе, пагубности алкоголя, курения и увлечения французскими тряпками, которые разлагают истинно немецкий дух и ослабляют решимость бороться против общего врага. Гюнтер снова заскучал, сам он не имел ничего против сексуальных нарядов французских или любых других модельеров, главное, чтобы одежда нравилась как самой женщине так и её мужу или любовнику. Для него в этом плане самым важным было то чтобы женская одежда была короткой, прозрачной или обтягивающей. А если одновременно совпадали сразу несколько таких критериев то было ещё лучше. Увы, гитлеровская Германия осуждала такую сексуальность и ратовала за простую, удобную и целомудренную одежду. К счастью, везде есть исключения и Гюнтер постарается чтобы его женщины радовали взор чем-то более привлекательным для себя и него.
Рассеянно скользя взглядом по девушкам в первых рядах он с изумлением увидел Шарлотту Кольбе, которая, не имея возможности подать знак, просто смотрела на него горящим взглядом. Увидев что Гюнтер её заметил, она слегка улыбнулась и шаловливо прикусила нижнюю губу. Жест девушки рассмешил его и он тоже улыбнулся ей. Сама Лотта стояла рядом с другой девушкой, которая держала штандарт берлинского Шара. Получается, она уже небольшой руководитель? Интересно, какое у неё звание? Мёдельшарфюрерин? Тогда, выходит, она равняется унтерштурмфюреру СС или армейскому лейтенанту? Надо будет как-нибудь поинтересоваться у неё..
Наконец, Ютта перестала упражняться в словоблудии и отошла от микрофона. При этом Гюнтер заметил что не все девушки слушали её внимательно. Многие, особенно в задних рядах, пользуясь тем что они находятся за спинами других, перешёптывались и даже переговаривались. Похоже, такие официальные речи не слишком увлекают девчонок… Что ж, теперь его очередь попробовать заинтересовать их.
Ханна, подойдя к микрофону, представилась сама и коротко рассказала о нём. По её словам он был настоящим героем Рейха, "белокурой бестией" и примером для всего подрастающего поколения Германии. К тому времени как Гюнтер встал к микрофону он уже был абсолютно спокоен.
— Здравствуйте, красавицы! — и улыбнулся самой обаятельной своей улыбкой. — Прежде всего я хочу сказать что очень рад находиться здесь и видеть ваши очаровательные юные лица. Уверен, любой мужчина позавидовал бы мне, ведь находиться среди стольких прекрасных девушек это настоящее счастье для представителя сильного пола, которым я и являюсь.
Сзади раздалось ироническое или предостерегающее хмыканье Ханны но Гюнтер не обратил на это внимание. Она хотела чтобы он выступил перед девчонками? Хорошо, он выступит! И пусть та потом не жалуется.
— Здесь вам сказали какой должна быть настоящая немецкая девушка чтобы быть полезной Рейху и нашему фюреру. И я согласен с этим. Но! Я хочу рассказать вам то, что не каждая из вас знает… А именно, как вас видим мы, ваши мужчины. Сейчас мы с вами творим историю. Переживаем расцвет и, несмотря на состояние войны, мы хотим видеть в вас не только верных помощниц но и просто красивых девушек. Многие мои товарищи, когда мы воевали в Польше, хранили в карманах и бумажниках фотографии не только своих мам но и любимых девушек. В минуты затишья, перед боем, они вытаскивали эти милые сердцу кусочки картона и любовно гладили их пальцами, рассказывая друзьям как они познакомились с ними… Как скучают по ним и хотят вернуться чтобы снова обнять и поцеловать своих красавиц!
Гюнтер замолчал на несколько мгновений и снова осмотрелся. Все девушки, в том числе и в задних рядах, стояли неподвижно и смотрели на него. Разговоры и перешёптывания прекратились, значит, он смог завоевать их внимание.
— Я хочу сказать что мысли о доме и о вас, оставшихся далеко в тылу, поддерживают нас! Не дают падать духом и бояться ужасов войны! Даже умирая, многие парни, целуют ваши фотографии и прощаются с вами! Они просят друзей написать вам что думали о вас в последние минуты жизни! Что любят и всегда любили вас, таких красивых и верных! Мы все, солдаты великой Германии, сражаемся не только за фюрера и Рейх, но и за вас, мои дорогие девочки! Сражаемся чтобы никто и никогда не смог унижать и убивать вас! За это мы готовы терпеть голод и холод, жажду и боль! Мы готовы погибнуть за то чтобы на ваших лицах всегда была радостная улыбка и вы могли спокойно ухаживать за нашими детьми! Вы — наше самое главное богатство! Не какие-то ценные ресурсы, не золото, сталь или медь… Нет, именно вы — женщины нашей самой великой страны, являетесь нашим бесценным бриллиантом, равного которому нет во всём мире! Каждый из нас, сражаясь на фронте, знает что дома его ждёт жена или девушка, которая всегда будет ждать его, сможет вести хозяйство и поддержит своего мужчину частыми письмами на передовую! Вы не представляете какое это счастье, получить письмо на войне, на несколько минут отрешиться от стрельбы, взрывов, смертей и мысленно побывать там, дома… Там, где твоя любимая женщина ласково улыбнётся тебе, подаст твою любимую еду, обнимет тебя за шею и скажет… "Я люблю тебя, мой милый!"
