Пожалуй, сегодня надо освободиться с работы пораньше и проехаться по городу. Жена? А что жена? Он любит её, а это всё так… баловство и снятие напряжения. Решив для себя этот вопрос он повеселел и снова начал смотреть в окно.

18 апреля 1940 года. Москва.

Александр Самсонов.

— Ну что, Александр… Или Дитрих? — спросил его следователь на следующее утро после разговора на конспиративной квартире.

— Лучше Александр.

— Хорошо… — покладисто согласился тот. — Поступило распоряжение перевести тебя на новое место. Уверен, там тебе понравится больше! — усмехнулся он.

«Интересно, куда? В какую-нибудь новую тюрьму? Как меня всё это заколебало!» — раздражённо подумал Саша. С самого прилёта в СССР его жизнь стала ещё хуже. Не сказать что в Германии было лучше, драка с Гюнтером, побег босиком, снова драка с охраной посольства… Но там он чувствовал и знал что вокруг враги, и воспринимал все неприятности как само собой разумеющееся… А здесь? Вроде бы свои, но обращаются нисколько не лучше немцев. Понятно, что ему не верят, параноики из НКВД вовсю стараются слепить из него шпиона, но… Опять это но! Саша постарался поставить себя на их место и ещё больше приуныл. Ведь они всё правильно делают, более того, по идее, вполне могли и расстрелять его за нападение на сотрудников! Вот только он не на их месте, а на своём собственном, и последствия своих действий и реакции гэбистов больно бьют по нему в прямом и переносном смысле. Обидно!

Вещей у него почти не было, поэтому уже через пару минут Александр, вместе со следователем, садились в «эмку» во дворе его, уже бывшей, тюрьмы. Зафырчал мотор, и машина рванулась вперёд, похоже, водитель явно был любителем быстрой езды. Или просто торопился.

Было уже послеобеденное время, и Саша почувствовал, как слегка ворчит желудок, намекая на свою пустоту. За окном проносились дома, люди, а он слегка задремал, несмотря на то что рессоры плохо амортизировали разные ямы и ухабы на плохом асфальте.

Проснулся он от того что следователь ткнул его в плечо.

— Вылезай, соня! Приехали.

Протерев глаза и зевнув, Александр вылез из машины и, не сдержавшись, потянулся. Они стояли в небольшом тенистом дворике, окружённом с трёх сторон домами. Здания были от двух до четырёх этажей. Особенно выделялось именно четырёхэтажное здание. К нему вела небольшая лестница с фигурными перилами, словно в каком-то дворянском особняке царского времени. К ней они со следователем и направились.

Едва войдя внутрь, Сашу со спутником встретил моложавый мужчина в обычном костюме. Ростом он был чуть выше Александра, зато гораздо шире в плечах. Возможно, какой-то спортсмен, решил он. Неизвестный подошёл к ним, широко улыбнулся и протянул руку сначала Саше, потом и следователю.

— Здравствуйте, товарищи!

— Здравствуйте. ээ… — замялся Круглов.

— Называйте меня просто Михаилом Алексеевичем! — помог ему тот.

— Михаил Алексеевич, вы уже знаете..?

— Да, я получил все указания и инструкции насчёт вашего спутника. Так что вы можете быть свободны! — перебил его мужчина, не переставая улыбаться. Казалось, эта улыбка приклеилась к нему, причём не какая-то дежурная, а будто этот Михаил на самом деле веселился и находил ситуацию очень забавной.

Следователь Круглов немного завис с открытым ртом и удивлённым лицом. Видно было, что он не ожидал такого обращения и был в растерянности. Мужчина тоже это заметил и обратился к нему снова:

— Что-то случилось, товарищ? Вам непонятен приказ? — это было сказано намного более холодным тоном и в его голосе послышались властные ноты. Улыбка исчезла с его лица и на Круглова смотрел уже не весельчак-балагур, а матёрый хищник, который знал как приказывать и заставить выполнять свои приказы, невзирая на то нравятся ли они кому-то или нет. Эта трансформация произошла практически мгновенно и по коже Саши невольно появились мурашки. Он понял, что этот Михаил Алексеевич явно старше по званию, чем Круглов, и имеет право так разговаривать с ним.

Следователь, наконец, очнулся и, видимо, пришёл к тем же выводам что и он. Вытянулся и гаркнул:

— Слушаюсь, товарищ..

— Вольно! Свободны! — не дал ему продолжить мужчина.

— Есть! — круто развернувшись, Круглов быстро пошёл к выходу. А Михаил Алексеевич повернулся к Саше, и на его лице снова играла улыбка. Дружески обняв его за плечи он повёл его наверх, по лестнице, сопровождаемый внимательным но почтительным взглядом консьержки, сидевшей за столом в углу.

Они поднялись на самый последний этаж и таинственный Михаил, вытащив откуда-то ключ, открыл одну из дверей на широкой лестничной площадке. Слегка скрипнув, та отворилась, позволяя заглянуть внутрь квартиры.

— Заходите, Александр. Позволите без отчества? — спросил он Сашу.

— Не вопрос… — пожал тот плечами. Александр привык к неофициальному обращению, по отчеству его называли только незнакомые люди, да и то, он сразу старался поправить их и звать его только по имени.

Саша первым зашёл в квартиру и осмотрелся. Обстановка была простой. Тумбочка для обуви возле стены, над ней вешалка с несколькими крючками для одежды. Рядом с ней висело зеркало. Вглубь уходил коридор с парой ответвлений, упиравшийся в какую-то дверь. Потолки здесь были выше чем в тех домах где раньше бывал Саша. Стены в коридоре, плавно закругляясь, переходили наверху в потолок. Сверху свисала люстра с покрытым бахромой абажуром. Пахло чем-то необычным, но запах не отталкивал, а наоборот, притягивал.

Как ни странно, пол был абсолютно чистым, похоже, недавно его мыли. Они разулись, оставили обувь на тумбочке и прошли вглубь квартиры.

— Ну, тут мы и будем с тобой жить, Саша! — улыбнулся своей заводной улыбкой Михаил Алексеевич. Они стояли в большом зале и смотрели в окно, на улицу. Это окно выходило на пустынный двор и смотреть там особо, было не на что. Правда вдалеке, над крышами более низких зданий, был виден остальной город и Саше показалось что он различает Спасскую башню.

— Мы? — удивился он, отвлёкшись от осмотра достопримечательностей. — Вы будете жить со мной?

— Да, Саша… — подтвердил его спутник и усмехнулся. — Понимаю, ты предпочёл бы жить с какой-нибудь красивой девушкой но, увы… Надеюсь, ты понимаешь, почему так?

Александр усмехнулся.

— Трудно не понять, Михаил Алексеевич. Чтобы я был под присмотром и не совершал разных глупостей… Естественно, в своих собственных интересах! — саркастически добавил он.

Мужчина внимательно посмотрел на него и сказал:

— Вот только сарказма не надо, Саша! Всё так и есть. Конечно, можешь мне не верить, но у меня приказ — быть всегда при тебе, помогать по мере надобности и держать под наблюдением.

Он уселся на диван и добавил:

— Я мало что знаю про тебя, в подробности меня не посвятили, но сказали, что ты можешь сам рассказать мне что захочешь.

Саша не поверил ему. Конечно, его личное дело вряд ли Михаилу дали изучить, но вкратце точно должны были ознакомить с особенностями его личности. Иначе, какой смысл? Значит что? Скорее всего, этот Миша-Михаил хочет втереться в его доверие, стать типа другом, которому он, Александр, доверится и будет делиться самым сокровенным. Что ж, можно поиграть. Опыта у него, по сравнению с матёрым НКВДшником, очень мало, но чем чёрт не шутит? К тому же, ему всё равно нужен кто-то кто будет проводником в его новой жизни и общении с другими людьми. Кстати, раз в квартире нет на окнах решёток и он вообще не в тюрьме, похоже, ему решили смягчить режим. Спасибо и на этом. Вот только не отпускало его ощущение того, что за убийство следака и бунт в заключении ему всё равно когда-нибудь придётся заплатить.

То, что он действовал в состоянии аффекта и просто защищал свою жизнь, никого не волновало. Ты пошёл против системы? Будь готов быть нагнутым или сдохнуть. Это только в книгах или фильмах герой-одиночка всех нагибает и снисходительно советует царям, генсекам и президентам… В жизни всё намного проще и грубее. Никто не даст тебе делать то что ты хочешь. Особенно, если не подчиняешься. И уж тем более, если ты сам по себе пока ничего не представляешь. Чем больше пользы ты приносишь, тем больше дают тебе свободу. Но всё равно, стать абсолютно независимым ни от кого, не получится, даже если ты станешь миллиардером, всё равно будешь под присмотром. Деньги и связи — это хорошо, но даже они не смогут спасти если на самом верху решат, что ты не нужен. Государство, если оно сильное, всегда побеждает одинокую личность, какой бы умной или могущественной та не была. Всяк сверчок — знай свой шесток! Не нравится? Хочешь вылезти повыше? Не вопрос! Будь нужным и всё ОК. Иначе, несчастный случай и некролог в газете. Такая жизнь..