Какое-то время Князь упивался победой. Он жил на полную. Причём, в обоих мирах. Знал, что теперь ему можно всё. Любые развлечения, любые самые экзотические удовольствия. Он брал от жизни, что хотел. Любое его желание исполнялось. Такую он выиграл себе шикарную судьбу. Одна беда — к пятидесяти годам он вдруг понял, что пресытился. Жизнь начала казаться ему пресной — ей не хватало перчинки. Он выбирал себе всё более и более экстремальные забавы, но всё равно не ощущал того пьянящего выносящего мозг чувства, как в молодости, когда играл с Судьбой. Вот то был экстрим!

Князь было начал хандрить, но неожиданно его озарила идея, как вернуть жизни прежние краски — снова сыграть с коварной дамой. Нет, она, разумеется, никому не даёт второй шанс — жизнь не перепишешь. Но ведь не обязательно играть на свою судьбу, можно поставить на кон чужую. Он долго выбирал кандидата. Ему нужен был особый человек. Необычный. Карина не годилась — слишком предсказуема. Он знал, что для неё приготовила Судьба. И мулатке её не переиграть.

Князь принялся искать себе другую жертву. Рассматривал разные варианты, но быстро забраковывал, как не стоящие внимания, пока в поле зрения не попала Евгения. Он приглядывался к ней несколько месяцев, и понял — то, что нужно. Было что-то в девчонке особенное, нестандартное. Он не мог просчитать её на раз, как других. Не смог догадаться, что для неё предписано Судьбой, а значит, игра обещала быть интересной. Князь собирался переиграть обоих: и коварную даму, и саму Евгению. Обе должны будут действовать по его сценарию. Он уже расписал жизнь девчонки, её судьбу — им обеим придётся смириться.

Князь передвинул на доске несколько фигур. С прищуром поглядел на получившуюся комбинацию. Подумал немного. Потом поменял две пешками местами.

— Да. Так лучше, — похвалил сам себя.

Сделал пару глотков кофе. Изумительный вкус. И не только у напитка. Князь снова чувствовал вкус жизни. Вот оно, ни с чем несравнимое удовольствие — играть судьбами людей. В этой партии, кроме Евгении, есть ещё несколько пешек. Они все действуют по тому сценарию, что написал для них Князь. Даже если кое-кто думает, что волен делать свои ходы.

— Отец, ты здесь? — дверь на веранду открылась и в проёме показалась голова Августа.

А вот и один из тех, кто полагает, что способен вести свою игру.

— Здесь, — Князь слегка насупил брови.

Пусть сын думает, что отец недоволен его поступком. Рассержен от того, что тот нарушил запрет — виделся ночью с Евгенией. На самом деле Князь знал, что Август не выдержит и отправится в её апартаменты. Так и было задумано. Если бы не хотел, чтобы они встречались, разве бы оставил сына одного страдать возле экрана? Князь слишком хорошо знал Августа, чтобы быть уверенным — созерцание спящей красотки заставит его спуститься к ней.

Сын сел напротив в плетёное кресло.

— Играешь сам с собой? — спросил с усмешкой. — Может, составить тебе компанию.

— Почему бы и нет? — Князь отхлебнул кофе. — Какую хочешь фору?

У Августа был шанс свести партию в ничью, только если у него будет преимущество в одну-две фигуры. Князь был на голову выше сына в этой игре. Впрочем, он был лучше не только в шахматах — практически во всём.

Евгения всю ночь металась от окна к двери — ждала возвращения Макса, но так и не дождалась. В конце концов, когда уже начало светать, прилегла на кровать и незаметно для себя задремала. Поспать удалось немного — часа три. Но пробуждение оказалось неожиданно приятным. Заставил открыть глаза не нудный навязчивый звук будильника, а запах кофе. Женя жадно втянула аромат, по которому за последние дни успела соскучиться. Если утро в доме на холме начинается с этого бодрящего напитка, то, может не всё так плохо, как показалось ночью?

Евгения повернула голову к двери, чтобы увидеть того благодетеля, что принёс ей кофе в постель, и опешила. У порога стояла Этель с небольшим подносом в руках. На ней было строгое бордовое платье, какие, как успела заметить, носит здесь прислуга. Блондинка доброжелательно улыбнулась:

— Доброе утро.

Потом подошла к Евгении и пристроила поднос на специальный прикроватный столик для завтрака.

— Ты как здесь оказалась? — Женя продолжала недоумённо глядеть на Этель.

— С сегодняшнего дня я здесь работаю, — ответила та, радостно сияя.

Наверно, получить работу в доме на холме считается престижным. Иначе чем объяснить такое приподнятое настроение блондинки? Сказать по правде, Женя тоже обрадовалась новости. Несмотря на все странности Этель, она воспринималась как соратница по несчастью. Хоть какое-то знакомое лицо в этом немного жутковатом месте.

— А как ты так быстро успела? — Женя подвинулась на кровати, кивком приглашая блондинку присесть.

Та воспользовалась предложением и начала веселой скороговоркой рассказывать о своих похождениях.

— Просматривала вчера вакансии и увидела, что в доме на холме нужна прислуга. Пришла сегодня с утра пораньше, чтобы быть первой из кандидаток. Управляющий со мной побеседовал и принял на работу. У меня, знаешь, какой опыт в этой сфере — ого-го.

Насчёт опыта Этель, конечно, сильно приукрасила. Какой там может быть опыт у семнадцатилетней девушки? Когда бы она успела его получить? Но управляющему виднее.

Женя взяла с блюдца румяную булочку, которая нестерпимо вкусно пахла ванилью, и, разломив, протянула половину Этель.

Та от угощения не отказалась. С удовольствием принялась уплетать нежную сдобу. Евгения тоже откусила кусочек. Изумительный вкус: румяная корочка слегка похрустывала, а мякоть просто таяла во рту. Кофе тоже приятно удивил: терпкий и пряный с нотками кедра. Очень необычно, но главное — напиток неимоверно бодрил. Утро стало казаться Жене ещё более приветливым. Опять вспыхнула надежда, что в планах гостеприимных хозяев нет ничего дурного. На что ей жаловаться? Спала себе в роскошных апартаментах, не успела проснуться — кофе в постель. Разве сравнить с участью той же Этель? Похоже, никто даже не побеспокоился накормить её сегодня завтраком. Вроде бы она говорила, что рекомендатель на первых порах должен заботиться о том, кому написал рекомендательное письмо. Но что-то его заботы не особенно заметно. Женю кольнула жалость. Это чувство уже не первый раз возникало при взгляде на хрупкую девушку, которой, несмотря на юный возраст, выпало столько испытаний.

— Этель, почему ты так торопилась найти работу? Хоть бы отдохнула денёк.

— Ну, надо же на что-то жить, — пожала она плечами.

— А что твой рекомендатель?

— А что мой рекомендатель?

— Разве он не должен был тебя обеспечивать на первых порах, пока ты немного освоишься?

Глаза Этель на секунду вспыхнули нездоровым блеском. Она воровито обернулась на дверь. Потом подсела к Жене поближе и прошептала:

— Пастор Эвери, он, не настоящий рекомендатель.

— Пастор Эвери — это тот, кто дал тебе письмо? — так же тихо поинтересовалась Евгения.

— Да.

— А что с этим Пастором не так?

— Понимаешь, он просто зарабатывает на таких, как я.

— Каких таких?

— Предположим, кому-то сильно нужно в Парадайз, но найти рекомендателя не получается. А Пастор Эвери может написать письмо любому желающему. Разумеется, не бесплатно. И, разумеется, это письмо фикция — только для того, чтобы пропустили сюда. А как ты здесь будешь выживать — твоя забота. Он пускает переночевать максимум на одну ночь. А дальше — свободен на все четыре стороны.

— Вот же негодяй! — вырвалось у Жени. — И много уже он бросил на произвол судьбы таких «переселенцев»?!

— Тише, — взмолилась Этель. Её лицо мгновенно сделалось бледным. Похоже было, она пожалела, что разоткровенничалась с Евгенией.

Женя не хотела пугать блондинку. Снова перешла на шёпот, но всё же говорила возмущённо:

— И, что, никто из тех, кого этот Пастор обманул, до сих пор не вывели его на чистую воду?

— Никакого обмана нет. Переселенцы знают, на что идут. Да и потом, кто рискнёт на него нажаловаться? Отправят в Тортур вместе с Пастором.