Максим почти не сомневался, что брат знает, где Женя, и направился именно к ней. План дальнейших действий созрел мгновенно. Макс переоделся за пару секунд и помчался к воротам резиденции. Если всё делать быстро, он ещё успеет догнать Августа.

Охрана пропустила внутрь, даже не поинтересовавшись, почему отпрыск хозяина несколько минут назад выехал на автомобиле, а сейчас возвращается пешком. На всякий случай Максим сам бросил что-то насчёт неожиданно заглохшей посреди дороги машины.

— Подгоните мне другую, — скомандовал одному из верзил.

Расчёт был на то, что в резиденции Князя имелся целый парк автомобилей. Охранник бросился выполнять распоряжение.

Через пару минут Макс уже выезжал за ворота, мысленно хваля себя за то, что внимательно следил за действиями таксиста, который вёз к Софии. Усвоенные тогда принципы управления здешними транспортными средствами, оказались сейчас очень кстати.

Весь день в голове Этель стоял туман. Она никак не могла осознать произошедшее, не могла смириться с тем, что случилось. С дикой тоской вспоминала взгляд Санди, растерянный и встревоженный. Было заметно, как любимый обрадовался неожиданной встрече, но он не понимал, что происходит. Страшно даже представить, что он подумал. Этель лежала на кровати в комнатке для прислуги в доме Князя и смотрела в крохотное окно. Но не видела неба в обрамлении крон деревьев, а только бирюзовые глаза любимого. Казалось, он смотрит на неё, откуда-то сверху. Смотрит с укором. Догадался, кто его сдал и не может поверить.

Дурное предчувствие, что никогда больше не увидит Санди, сдавливало грудь и мешало думать. Сколько раз жизнь кидала Этель на самое дно, но такой разъедающей душу безысходности испытывать не приходилось.

С утра у неё ещё были идеи, как взять ситуацию под контроль. Она надеялась, что сможет раздобыть деньги. Узнала, что в доме на холме появилась вакансия ночной няни, потому что Карина пошла на повышение. Жалование у няней в несколько раз больше, чем у простых горничных, и Этель бросилась умолять Князя дать ей эту работу. Тот согласился взять на испытательный срок. Но когда она узнала размер залога, необходимого чтобы Санди выпустили на поруки, поняла, что ей до конца жизни не накопить такую сумму, даже если будет работать и день и ночь. А любимому хватит и нескольких месяцев в Тортуре, чтобы покинуть этот мир навсегда.

Новая волна отчаяния прокатилась по телу невыносимой болью, заставляя сжаться в комок и завыть. Ощущение безысходности не отступало. Этель потеряла счёт времени. Несколько часов подряд лежала, исступлённо вцепившись в кровать и до скрежета стиснув зубы. Только шаги в коридоре заставили попытаться взять себя в руки. В комнату зашёл управляющий и сообщил, что пришло время сменить дневную няню. Этель не знала, откуда взялись силы подняться и пойти в детскую. Действовала почти на автомате.

Ливона с час инструктировала новую работницу. Повторяла по десять раз одни и те же наставления. Ребёнок безмятежно спал и выглядел совершенно здоровым, а она всё причитала, что малыш сегодня неважно себя чувствует и нуждается в особой заботе. Велев разбудить, если Зарий проявит хоть малейший признак беспокойства, Ливона, наконец, ушла. Чему Этель была несказанно рада. Её раздражала хозяйка и её надуманные тревоги. Да эта фифа за всю свою жизнь ещё не сталкивалась ни с одной настоящей проблемой.

Этель села возле кроватки и уставилась невидящим взглядом в окно. Она думала: почему так? Почему кому-то всё, а кому-то ничего. Ливона ненамного старше, а уже имеет столько, сколько другим и не снилось. Окружена роскошью, любое её желание выполняется, стоит только заикнуться. Чем женушка Князя заслужила такую беззаботную жизнь?

Почему у Этель не так? Она ведь старалась. Старалась в разы сильнее, чем Ливона. В каком месте ошиблась? Где оступилась? Как Судьбе удалось её обыграть? Этель начала вспоминать каждый свой шаг с момента, как попала в Парадайз. Час за часом, минута за минутой. Разве был на её счету хоть один промах? Кроме видения плачущего ребёнка, которое предназначалось для Евгении, других знаков Судьба не посылала. Так почему же Этель чувствует себя проигравшей, если игра, по сути, ещё не началась? Или то видение в лесу предназначалось ей, а не Евгении?

Этель закрыла глаза и постаралась в деталях воскресить в памяти картинку. Ничего особенного — ребёнок как ребёнок. Она ведь сразу догадалась, что он ненастоящий, что это игры Судьбы. Откуда бы всамделишный малыш взялся в лесу? Кто бы его туда принёс?

Этель открыла глаза, и её взгляд упёрся в Зария. А ведь он похож на того малютку, что лежал на пригорке. Сильно похож. И одеялко, в которое был завернут тот ребёнок, в точности такое же, каким укрыт сейчас Зарий.

Догадка озарила сознание, как внезапный удар молнии. Да ведь это и был Зарий. Видение предназначалось именно Этель. Это знак Судьбы, подсказка, как действовать. Ребёнок не может просто так оказаться в лесу. Кто-то должен был его там спрятать. Этот кто-то — сама Этель. Только так она сможет раздобыть денег. Только так она сможет спасти своего Санди.

Сейчас она завернёт Зария в одеяло и отнесёт туда, где никто не догадается его искать. А потом вернётся в дом и потребует с Князя или лучше с этой его изнеженной жёнушки денег. Она расскажет им, где их драгоценный малыш, только когда нужная для выкупа Санди сумма денег будет у неё в руках. А ещё лучше, лишь тогда, когда увидит любимого на свободе.

Женя и Эля всё ещё сидели, обнявшись, когда в камеру зашёл тюремный юрист. Он сообщил, что подготовлены документы о переводе Евгении в Тортур и завтра с утра её этапируют к месту назначения.

У Жени даже слезинки не пролилось. Отчаяние было настолько горьким, что способность плакать отключилась. Она смотрела на бушующую за окном непогоду, и ей казалось, что стекло, отделяющего камеру от улицы, растворилось, и тяжёлые капли дождя бьют прямо в лицо. Стекают холодными струями по щекам и шее, чтобы пробраться в самую душу и выморозить её.

Только горячий шёпот Эли спасал от леденящего ужаса. Он один продолжал поддерживать в Жене искорку надежды.

— Евгения на выход! — слова зашедшего в камеру стражника вырвали из транса. — Прибыл господин, который желает взять вас на поруки.

Смысл слов доходил с трудом. Но сияющее лицо Эльвиры и её шёпот вернули способность соображать.

— Вот видишь, — радостно изрекла она. — Выход есть всегда, надо только верить.

Женю снова сопроводили в тот же самый кабинет, где несколько часов назад Князь пытался склонить подписать документы о взятии на поруки. Только теперь в комнате находилось двое мужчин. И атмосфера казалась более официальной. Один из присутствующих сидел за письменным столом. Его Евгения узнала сразу — юрист, который некоторое время назад огорошил новостью о скором этапировании в Тортур. Второй мужчина расположился на стуле в дальнем углу кабинета, скрестив руки на груди и чуть склонив голову. Шляпа с широкими полями практически полностью скрывала его лицо.

— Подойдите, — пригласил юрист. — Ознакомьтесь с документами и подпишите.

Женя сделала несколько шагов вперёд и взяла в руки бумаги. Сама всё время посматривала в угол. Она догадывалась, что мужчина в шляпе как раз и есть тот самый господин, который пожелал взять её на поруки. Но кто он? Почему решил помочь? Знакомы ли они? Или этот джентльмен вносит залог за любого осуждённого чисто из спортивного интереса?

Впрочем, долго гадать не пришлось. Женя пробежала документ, где чёрным по белому было написано, что желает взять на поруки Август. Она снова перевела взгляд в угол, чтобы убедиться. Мужчина, до этого сидевший опустив голову, встрепенулся и поймал её взгляд. Потом едва заметно подмигнул и приподнял шляпу в знак приветствия.

Никакой седой пряди на голове парня не было. Макс?!! Сердце от радости забилось с такой бешеной силой, что чуть не проломило грудную клетку. Евгения боялась поверить увиденному. Она не понимала, как такое может быть. Как Максим мог успеть пробраться в Парадайз? Как разузнал, где Женя? Как обманул юриста? Где раздобыл денег для внесения залога?