— А знаешь, — Эльвира посмотрела немного виновато, — мы с мужем помирились. Меня через час отпустят.

Евгении стало совсем тоскливо. Нет, она, конечно, рада была за соседку по камере, что та выйдет на свободу. Но Эля чуть ли не единственный человек в Парадайзе, кто искренне сочувствовал и пытался помочь. А теперь Женя останется один на один со своими бедами.

Эльвира ощущала, как соседке тяжело. Она прошептала горячо:

— Главное — не сдавайся. Как только смиришься — проиграешь. А если будешь бороться — выход найдётся.

В коридоре послышались шаги. Девушки синхронно развернули головы в сторону двери. Женя подумала: это за Элей — сейчас её выпустят. Но появившимся на пороге стражникам нужна была другая арестантка.

— Евгения на выход, — скомандовал один из них. — Нашёлся желающий взять вас на поруки.

— Видишь, — шепнула Эльвира. — Вот и выход нашёлся.

Князь припарковал машину возле невзрачного серого здания, где содержали Евгению. Всё-таки он не выдержал. Не выдержал ни одного дня. Смотрел всё утро на экран и понял, что хочет видеть девчонку у себя сегодня же. Желание было нестерпимым и навязчивым. Князь не мог думать ни о чём другом. Закрывал глаза и представлял, как держит Евгению в объятиях и ощущает, что она принадлежит ему. Только ему. А она дрожит от страха и благодарности. И слёзы катятся по её щекам. Он не будет их вытирать. Пусть даст волю эмоциям. Он будет впитывать её трепещущие чувства. Они ещё сильнее распалят страсть. Хотя куда сильнее? Князь и так был на взводе. Фантазии вызывали острые пьянящие ощущения и заставляли дрожать его самого.

Может, конечно, зря он поспешил. Может, стоило подождать несколько дней, чтобы девчонка прочувствовала как следует все прелести Тортура. Но ему показалось с неё достаточно. Сокамерница, сама того не понимая, сыграла Князю на руку. Расписала в ярких красках, что ждёт Евгению впереди. Он понял, можно действовать. Надавил на нужных людей, чтобы формальности были улажены как можно скорее. Теперь Евгения считается осуждённой и у него появилась возможность взять её на поруки, внеся залог.

Князь вошёл внутрь здания. Охранник встретил подобострастной улыбкой и тут же проводил к начальству.

— Документы подготовлены, — главный юрист был сама расторопность. — Нужна только ваша подпись и подпись арестантки, которую берёте на поруки.

— Ясно, — кивнул Князь. — Пригласите её в кабинет.

Евгению подвели к двери, за которой, её ждал тот, кто собирался внести залог. Она почти не сомневалась, что «благодетелем» окажется Князь. Сердце щемило от недобрых предчувствий. Зачем этот человек сначала посодействовал, чтобы Жене побыстрее вынесли приговор, а теперь решил проявить «милосердие» и выкупить её? Не окажется ли в итоге его покровительство хуже Тортура? В голове постоянно крутилось зловещее предостережение Софии: «Около тебя двое мужчин. Один молод, другой стар. Один тебя уже купил, другой попытается выкупить. Не продавайся никому». Не про этот ли момент твердила предсказательница?

Конвоиры завели Женю в кабинет. Она заметила высокого статного мужчину, стоящего лицом к окну.

— Стража, закройте дверь с той стороны, — сказал он, не оборачиваясь, и верзилы выскочили вон из комнаты.

Евгения осталась с незнакомцем один на один. Сердце выстукивало неровный ритм.

— Подойди, — произнёс мужчина.

Женя сделала пару шагов. Колени предательски дрожали.

— Ближе, — в голосе проскочили знакомые командные нотки.

Мужчина только начал разворачиваться, когда неожиданная догадка взорвала мозг. Кольцов???!! В первый момент Женя просто отказывалась верить глазам. Захотелось завизжать и выскочить наружу. Босс же скончался. Или это не он? Брат-близнец?

— Вячеслав Георгиевич? — дрожащими губами переспросила она.

— Здесь меня называют Князь, — поправил он, самодовольно усмехнувшись.

Выходит, всё-таки Кольцов. Женя с ужасом смотрела на бывшего шефа. Получается, смерть была сымитирована. А на самом деле, он просто перебрался жить в другой мир.

— Тебе понравилось гостить у меня? — спросил Кольцов, сделав шаг вперёд. — Немного уютней, чем здесь, не находишь?

Он подошёл к столу и, указывая на бумагу, поманил Евгению пальцем:

— Подпиши. И я отвезу тебя в дом на холме.

Женя не двигалась с места. В ней закипала ярость. Картинка произошедшего начала складываться в голове. Всё, что с ней случилось — это одна грандиозная подстава. Кольцов подстроил попадание в Парадайз. Он же, скорее всего, подстроил и попадание сюда, в каталажку.

— Будь хорошей девочкой, — продолжал бывший босс сладковато-снисходительным голосом. — Тебе теперь придётся привыкать быть послушной. Ты же не хочешь разочаровывать того, кто взял тебя на поруки?

Что Жене хотелось, так это плюнуть ему в лицо. Как так? Как можно было сделать из неё игрушку? За что? Почему Кольцов решил, что может распоряжаться её судьбой?

— Ну? — в голосе проскочили нотки раздражения. — Не заставляй меня ждать. Я ведь могу и передумать.

Он отошёл от стола и приблизился к Жене. Взял пальцами за подбородок и приподнял голову. В его глазах горел нездоровый огонь.

— Если будешь хорошей девочкой, будешь жить в роскоши, — в голосе вновь появилась приторность.

Рука коснулась выбившейся прядки волос. Поиграла с ней. А потом скользнула по изгибу шеи.

Женю трясло. Она явственно осознала, куда клонит Кольцов и что в его понимании означает «быть хорошей девочкой». Он хочет, чтобы она заняла место Карины. Стала его игрушкой. Новой куклой, которая будет скрашивать ночи, пока не надоест. Только Карина была вольна помахать боссу ручкой в любой момент, Евгения же должна стать собственностью Кольцова, вещью без права голоса.

Умом Женя понимала, что, возможно, лучшим решением будет подавить ярость и принять условия бывшего шефа. Жить в доме на холме не смертельно, к тому же, со временем можно будет придумать, как сбежать. А если она откажет Кольцову, то может смело попрощаться с жизнью.

Но аргументы разума не действовали. В голове пульсировали слова Софии: «Не продавайся никому!». Женя брезгливо смахнула руку, бесцеремонно ласкающую шею.

— Вы меня не купите. Я не подпишу эти дурацкие бумаги, — сказала тихо, но твёрдо.

Глаза Кольцова вспыхнули диким гневом.

— Да я тебя уже купил!

Он схватил её за запястья и рывком притянул к себе.

— Купил с потрохами, когда ты приняла наследство.

Женя попыталась отпрянуть, но Кольцов завёл ей руки за спину. Прожёг безумным взглядом и впился в губы поцелуем. Ей потребовалось пустить в ход колено, чтобы вывернуться.

— Стража! — заорала, что есть мочи и подбежала к двери.

Он тяжело дышал. Кажется, хотел продолжить нападение, но сдержался.

— Стража! — снова крикнула Женя.

— Можешь не орать, — процедил он сквозь зубы. — Они не зайдут сюда без моего приказа.

Кольцов с трудом восстановил дыхание. Чувствовалось, что в нём клокочет бешеная ярость вперемешку с похотью.

— Не хочешь подписывать, я уйду, — бросил он жёстко. — У меня уйма времени. Подожду, пока ты станешь умолять.

Сетрой провёл ещё какое-то время в гостях у Софии. Не спеша цедил чай и наблюдал, как та раскладывает пасьянсы. Они продолжали препираться насчёт её недавнего гостя, когда менталист вдруг произнёс с усмешкой:

— О, вот и ещё один страждущий нарисовался. Ну, уж его-то ты отдашь мне?

София на минуту задумалась, вздохнула и проскрипела:

— Забирай.

Сетрой самодовольно улыбнулся и направился к выходу.

— Почему ты это делаешь? — спросила старуха, когда он уже был на пороге. — Разве не видишь, они страдают?

Менталист философски хмыкнул. Сколько раз София задавала этот вопрос?

— Мы оба служим одной цели. Скажешь, нет? — бросил Сетрой и закрыл за собой дверь. Он знал, что коллеге нечего будет возразить.